Девушка вдруг расплакалась, да так горько, Генрих растерялся. Подошёл к ней, обнял.

— Что я сделала не так, кого обидела?

— Не думай об этом Стелла. Это плата за корону. Здесь нет твоей вины. Ложись, отдыхай, всё будет хорошо.

— А вы? То есть ты.

— За меня не беспокойся.

Генрих решительно направился в свой кабинет.

Мэллоу уже ждал его:

— Выстави охрану к дверям моей спальни. Я знаю матушку. Единственно, в чём она преуспевает, так это в покушениях и интригах.

— Уже распорядился, мой господин.

— Что удалось узнать, Мэллоу.

— Пока не много, мой господин. Оружие самые обычные кинжалы, которых тысячи. Их передадут в кузню. Пусть посмотрят, определят чья заточка. Убитые одеты крестьянами. Случись какое горе, его бы выдали за нападение шайки недовольных простолюдинов происхождением будущей королевы.

— Нападение было тщательно спланировано. В драке нападавший был искусным воином. Это не крестьяне.

— Без сомнений, мой господин. Их руки, ладони, ногти говорят о том, что эти люди не крестьяне.

— Нет никаких зацепок? — Генрих задумчиво смотрел на телохранителя.

Мэллоу покачал головой:

— То, о чём вы спрашиваете, нет.

— Дай мне оба кинжала. Немедленно собери всех причастных, слуг, стражу. Узнать с пристрастием как они проникли в комнату.

— Окна первого этажа спальни фрейлины выходят на задний двор, там открывается вид на парк. Забрались в комнату с улицы. Наследили под окном.

— Ту сторону охраняет стража королевы. Надеюсь, к утру у меня будут все сведения, Мэллоу.

— Обязательно будут, мой господин.

Через минуту Мэллоу принёс оба кинжала, положил на стол перед Генрихом.

Генрих снял камзол, оторвал рукав от сорочки, стянул рану. Внимательно рассматривал кинжала. Взял их, направился в северное крыло в покои королевы-матери.

Охрана, стоявшая на пороге её спальни расступилась при виде Генриха. Мэллоу следовал за королём, остановился на пороге.

Королева спала или делала вид, что спит.

— Вы потрясающая актриса, миледи.

Генриетта подскочила, сделала вид, что удивлена появлением в своей спальне Генриха. Увидев его раненую руку искренне испугалась:

— Что с вами, сын мой? Моё сердце сейчас разорвётся от горя. Что случилось?

— Ваши проделки, мадам, лишь царапнули моё тело, но разорвали в клочья мою душу.

— Я вас не понимаю, мой дорогой.

— Вынужден вас огорчить, мадам. Стелла жива. Представьте себе, теперь она в большей безопасности, чем вы думаете. А знаете почему?

Королева поднялась с кровати, надела халат, спокойно ответила:

— А что с ней могло случиться, с вашей чужачкой. Никому нет дела до неё.

— Мадам, оставьте игру слов. Я к вам с интересным сюжетом.

— Генрих, уже поздно, вы говорите загадками.

— Сядьте и слушайте. Чтобы не случилось со Стеллой, в этом я обвиню вас. Подниму дело о вашем королевском статусе и лишу вас не только короны, но и проживания во дворце.

Генриетта поджала губы, сидела молча, злобно зыркая глазами.

— Генрих, не думаете ли вы, что решение назвать невестой чужачку поспешное решение.

— Мне достаточно моих чувств.

— У короля чувства на десятом месте, на первом сохранение государства.

— Что вы снова придумали, неутомимая интриганка?

— Стелла неизвестно откуда прибыла. А вдруг её заслали из западных земель, чтоб со временем сообщить вам об этом. После свадьбы, например.

Генрих уже направился к выходу, не собираясь отвечать на подозрения матери, она сказала ему в спину:

— Как можно поменять интересы матери на интересы любовницы.

— Стелла девица. Со вчерашнего вечера моя невеста, состоялась помолвка, которой вы не успели помешать.

— Вчера я была больна и не выходила из покоев. Ничего не знаю о помолвке. И, простите, мой сын, я позабыла о вашем приглашении. Возраст, знаете ли.

Генрих вернулся, положил один из кинжалов ей на прикроватный столик:

— Теперь этот предмет будет лежать здесь всегда. Чтоб вы не забывали о моих приглашениях.

Сказочное утро ворвалось в спальню, солнце пробилось лучами в комнату, весело запрыгало по лицу Стеллы, разбудило девушку.

Стелла жмурясь, открыла глаза, мгновенно вспомнила где она и почему. Выглянула за дверь, двое стражников замерли, убрав сложенные крест на крест копья перед дверью.

Служанка Стеллы ожидала приказов. Стелла поманила её. В комнате Генриха не было зеркала, столика с принадлежностями. Скромный таз, кувшин с водой, полотенца — всё по армейски строго и скромно. Камин потух. Холодная бесцветная спальня короля не веселила даже солнечными лучиками, прыгавшими по лаковому полу между медвежьими шкурами.

Служанка принесла свежее платье, собрала волосы Стеллы в красивую спираль, перевитую изящной нитью сапфировых незабудок. Предложила Стелле серьги густого синего цвета — они бы очень подошли к голубому платью с белым кружевом.

Стелла отказалась, выслала служанку, осталась одна. На сердце девушки было неспокойно, она переживала за Генриха. До неё только сейчас дошло, что вчера на неё было совершено покушение.

"Какой смелый Генрих, он защитил меня, сам ранен. Где он, увидеть бы его".

Дверь открылась. Мэллоу с поклоном пригласил Стеллу к завтраку.

Девушка вошла в гостинную. Король поднялся приветствуя её, Генриетта не повернула головы. Сидела чинно выпрямив спину, сложив на коленях руки не прикасалась к еде.

Лакей придвинул для Стеллы стул, предложил кофе. Чудесные ароматы взяли в плен своими вкусностями. Блинчики, пироги, омлет, фрукты. Малиновое варенье, о шедевр природы и сахара!

Стелла с удовольствием ела блинчик, не обращая внимания на пронзительный взгляд королевы.

— Почему вы не завтракаете, мадам? — Генрих смотрел на мать без улыбки.

— Мне не положили приборы.

— Как же, я вижу полный комплект. А, может быть вы недовольны ножом? Разве это не ваш?

Генрих кивнул на кинжал, один из вчерашних двух. Он сильно выделялся своими грубыми формами на фоне изящного столового серебра.

Генриетта молчала.

— Привыкайте, мадам. Теперь кинжал всегда будет перед вашим лицом.

Да, кстати, миледи, вы слышали новость?

Генриетта вскинула глаза на сына.

— Вчера двое ваших стражников зачем-то переоделись в крестьян. Влезли в окошко к невинной девушке. Они, наверное, так пошутили. Но шутка не удалась. Их обоих убили. Представляете?

— Какова шутка, такова и смерть.

Проговорила королева, так и не притронувшись к завтраку.

— Я вам больше скажу, мадам. Именно этим кинжалом нанесли рану мне, вашему сыну. Интересно, изменит ли это вкус ваших блюд.

Завтрак перестал быть приятным. Стелла грустно смотрела на королеву, переводила взгляд на Генриха. Ей так не хотелось ссор, она не знала как примирить мать и сына, тем более ей казалось, что всё из-за неё. Королева встала, вышла. Стелла сидела поникшая.

— Вы грустите, Стелла?

— Мне жаль, Генрих, что всё так произошло. Всё таки она ваша мать.

— Давайте закончим наш разговор. Поговорим тогда, когда вашему сыну будет грозить нож убийцы. Интересно, с кем вы захотите примириться.

Наступило тягостное молчание.

Генрих поднялся протянул руку Стелле.

— С сегодняшнего дня вы переходите под защиту моей стражи и вам ничего не угрожает. Давайте забудем о грустном, я отправляю вас выбрать себе новые покои и заново всё обставить так, как пожелаете. Вечером жду вас на ужин.

День пролетел в заботах, Стелла особо не мудрствовала, будуар перенесли в новую комнату точно в том же виде, что и был, а вот спальню заменили. Новая кровать, бельё, картины, ковёр.

В комнате всё ещё не было зеркала. Прежнее разбилось, новое ещё не привезли. К вечеру Стелла почему-то нервничала, не знала, что выбрать из одежды. Все платья почему-то и нравились и не нравились.

Наконец она остановилась на чёрном шёлковом с большой пунцовой розой, закрепившей изящно подобранные складки. На украшения в шкатулке не взглянула, распустила волосы и отправилась к ужину.