Лицо девушки красиво обрамляли светлые шёлковые локоны, бесхитростный взгляд ледяными осколками плеснул в синими озёрами в просветы маски.

Она потупилась, смутившись в первую секунду, как только встретилась с ним глазами. Однако в следующую от смущения не осталось и следа. Она гордо задрала подбородок и уже не опускала глаз. Сколько в нём было достоинства!

Король отступил на шаг, дав себе волю без стеснения рассматривать её хрупкую фигуру, высокую грудь, нежную шею и бесстыжее декольте.

"Какая дерзость", думал Генрих: "Она не выполнила реверанс, не опустила глаза. Смотри, какая нахалка".

Стелла стояла забыв про реверанс, видела как Генрих выгнул бровь турецкой саблей от её неповиновения. До неё дошло, она стояла истуканом на фоне распластавшихся в почтении осталтных фрейлин.

Вместо того, чтоб поступить так же, она непримиримо пялилась на его величество. "Каков павлин! Напыщенный, чванливый самодур. Ишь, красавец!" — думала принцесса, возмутившись нахальному взгляду короля. Да у Стеллы и не такие мужчины ползали на коленях за право поцеловать руку.

По глазам в прорезях Генрих видел, что девушка не подчиняется и даже не собирается этого делать (лучше бы она умерла на месте, это единственное, что спасло бы её от наказания за непочтение к королю).

Генрих сорвал с неё маску.

Её лицо было ему знакомо, он видел её раньше. Конечно, ещё в тот момент, когда он сорвал покрывало с её волос, он силился вспомнить где её видел. Зверь внутри него взбодрился. Запах… Да, несомненно запах…

Какая хорошенькая, было что то в этой девушке притягательное. Именно это лицо не раз всплывало в его памяти. Он вспомнил! Да, точно! Он целовал эти губы однажды ночью, он касался её, долго томился, изнывал желанием. Это она! Подвернулся случай рассмотреть её получше.

Невысокая, чуть ниже среднего роста. Стройная, как тростинка. Удивлённо выгнутые брови, пушистые ресницы. Плотно сжатые капризные губы, но по лицу видно, что девушка улыбчивая, бесхитростная.

Генрих всматривался в лицо Стеллы, улыбался чуть заметным прищуром глаз, пытаясь поймать ответную реакцию. Девушка спокойно смотрела ему в лицо, даже не думая опустить глаза.

Она скорее с удивлением встретилась с ним взглядом. Генриха зацепила её холодность. Он решил что девушка играет роль неприступной красавицы, ему такие игры были в новинку. Он с удивлением для себя отметил, она не узнала его.

Теперь эта игра в гляделки распалила в нём азарт хищника. Генрих твёрдо знал что эта женщина станет его добычей, но как и каждый зверь, он собирался сначала наиграться с ней, сделать желанной.

Дракон внутри него нетерпеливо поднял голову, заурчал, предвкушая близкую победу. Требовательно толкался внутри Генриха, требуя быстрой атаки.

Генрих вспомнил о замерших в глубоком реверансе фрейлинах, велел им подняться. Вокруг него в зале царила тишина. Все ждали чем кончится скандальная выходка фрейлины не выполнившей реверанс.

Возможно, её поведут на площадь и прилюдно высекут, а может быть обваляют в перьях и проведут по площади. В любом случае будет нечто забавное, придворные ждали пиршества для глаз и сплетен.

Стелла даже не подозревала, что натворила. Как только Генрих подошёл к ней, она рассердилась не на шутку. Мужчина слишком своевольничает, позволяет своим бесстыжим глазам ползать по её фигуре.

Терпение ледяной принцессы, забывшей, где она находится сменилось на раздражение. Этот, как его там, король сорвал с неё маску, снял противное покрывало с волос. Да что он себе позволяет!

Причём он продолжал так нагло рассматривал её! Вот Стелла впервые пожалела, что отца нет рядом! Он бы сейчас разогнал тут всех, заморозил ледяным панцирем, а вот этого красавчика за наглость бы вообще прибил!

Воинственный, непокорный взгляд Стеллы развеселил Генриха. Споткнувшись о взгляд белокурой красавицы Генрих решил про себя: "Ну, подожди, я заставлю тебя стонать в моих любовных объятиях и молить о пощаде. Вот тогда-то я напомню тебе, гордячка про ночь в саду".

Король повернулся к матери, задал вопрос:

— О, мадам, какие хорошенькие дамы в вашей коллекции. Гораздо лучше, чем на портретах. Поделитесь? Вот этой.

Генрих повернулся к Стелле, коснулся её подбородка пальцами:

— Ни одна девица не смеет смотреть на меня. Каждая обязана опустить глаза при моём приближении. Ты дерзкая и невоспитанная.

Стелла отвесила пощёчину Генриху:

— Кто вам позволил прикасаться ко мне!

Весь зал в предобморочном состоянии смотрел за развивающейся трагедией. Никто не сомневался, сейчас белокурая голова полетит с плеч.

В воздухе повисло напряжение. Что сейчас будет…

Дорогие читатели, стоит Вам перевернуть страницу и Вы узнаете, какое наказание ждёт Стеллу. А главное, услышите странное предсказание провидицы…

Никто не сомневался, сейчас белокурая голова полетит с плеч.

В воздухе повисло напряжение. Что сейчас будет…

К удивлению присутствующих Генрих молча смотрел на красавицу.

Напряжение, повисшее в зале накалялось с каждой минутой. Неслыханная дерзость Стеллы сейчас будет наказана, все ожидали страшного.

— Ко мне в капкан попала голубоглазая снежная рысь? — расхохотался Генрих. Он пристально взглянул на девушку:

— Вам должно оторвать голову, голубушка.

Генрих сощурил глаза, желваки ходили ходуном на его скулах:

— Давайте отложим наказание для вас на следующий раз.

Наклонился, прошептал ей на ухо:

— Ровно до того момента, как вы раздвинете ноги на моих простынях. Вы уже научились это делать?

Генрих отстранился, холодно смотрел в глаза Стеллы. Увидев как возмущённо она смотрит на него, как потемнел ледяной костёр внутри её глаз с удовольствием отметил, что это точна та красотка, что однажды была в его объятиях. Вот точно так она пылала неприступностью там, в саду, с такой же яростью защищала свою честь.

Генрих скалой нависал над Стеллой, странное чувство смешанного раздражения и удивления захватило его целиком. Женщина смеет дерзить ему? Он распалялся с каждой минутой всё больше. Генрих уже забыл о романтических нотках, теперь привычка повелевать правила балом.

Генрих повернулся к матери.

И всё же неповиновение белокурой красотки подбешивало. Чтоб отвлечься, король повернулся к Генриетте:

— Меня не впечатлило воспитание вашей красотки. Вы, матушка, забыли научить своих протеже кто их хозяин. Займитесь этим на досуге.

Генриетта подавилась собственным вдохом. Какая кара пала на неё сегодня! Она взбесилась до белого каления: дважды за один вечер у всех на глазах она получила замечание. И главное, её упрекнули в нескромности девиц. Позор, какой позор.

Правильно говорила Агнесс про эту белобрысую. Кстати, где же всё таки Агнесс! Королева бледная и злая краем глаза следила за происходящим.

Стелла поняла что позволила себе лишнего, однако, прикасаться к ней никому не позволит!

Генрих подал знак, заиграла музыка. Стало так шумно, музыканты старались вовсю, пары танцевали, скользили, кружились.

Неожиданно король снова повернулся к ней:

— Умеете ли вы танцевать?

— Да.

— И как же мы это сделаем. Мне придётся вас коснуться.

— Но мне не хотелось бы танцевать с вами.

— Не перегибайте палку, вы дерзите и это вам даром не пройдёт. Моё терпение не вечно. Я запрещаю вам дерзить и перечить мне. Если, конечно, собираетесь пережить эту ночь. Ясно?

Стелла обиженно смотрела исподлобья на ставшее отстранённым лицо короля. — Не слышу ответа. Ясно или нет?

Первый раз в жизни девушка почувствовала себя беззащитной перед лицом опасности. В конце-концов она принцесса, в её жилах королевская кровь и как бы не было страшно, королева не должна показывать свой страх. Стелла продолжала упрямо молчать.

— За неповиновение я накажу тебя, непокорная дева. Просидишь день на хлебе и воде.