— Это соевый соус?

— Почти. Это смесь из соевого соуса, рисового уксуса и пряного масла.

София макнула в смесь заморский пельмень и надкусила его, после чего зажмурилась от удовольствия. Тончайшее тесто буквально растворилось у неё во рту, уступив место хрустящей от свежести креветке и пекинской капусте. И это тесто однозначно было не из обычной муки — оно обладало гораздо более нежной текстурой. Ничего похожего на гёдза она раньше не пробовала, оттого сложно было подобрать удачное сравнение.

Как София могла жить так долго с искажёнными убеждениями о столь замечательной кухне? И ведь сама в этом виновата: Кевин и Брэнди постоянно пытались затащить её в какой-нибудь суши-бар, но она упиралась как баран, продолжая твердить, что сырая рыба на рисе — не предел её мечтаний. Изредка они заказывали на дом крупные сеты, среди которых встречались запечённые и жареные во фритюре роллы. Вот их она в итоге и ела, не испытывая особых восторгов.

— Это суп? — София подняла и понюхала содержимое маленькой мисочки. Запашок не производил приятного впечатления.

— Мисо-суп с тофу и грибами шиитаке.

— Тофу?

— Его делают из соевых бобов. Тофу сам по себе безвкусный, но очень мягкий. Берёт вкус того, с чем его готовят.

— А ложка?

— Этот суп пьют сразу из чашки, а потом доедают то, что осталось. Но если хочешь, то я сейчас дам ложку.

— Нет, не надо, я попробую по их методу.

Щедро пригубив бульон, София не сразу поняла, понравился ей пикантный вкус или нет. Однозначно он обладал очень специфическим оттенком: солёным и землистым. И чем дольше смаковала оригинальное послевкусие, тем яснее осознавала: в число неудержимых фанатов японской кухни, ей пока не стоило вступать. Оставались ещё точки, в которых они не соприкасались.

— Что, не понравился? — засмеялся Доминик, видимо, читая её как открытую книгу. Подхватил палочками жёлтый ломтик, похожий на сырую картошку и поднёс его к её губам: — съешь это; маринованный дайкон перебьёт вкус мисо-пасты.

— Я могу сама…

— Его не наколешь на вилку, — авторитетно цыкнул он, перебивая её. — Просто приоткрой рот. Чего ты так застеснялась? Я же всего лишь кусочек длинной редьки предлагаю. Тебя, что ли, никогда и никто не кормил прежде?

— Я не застеснялась, — буркнула она и разомкнула губы. Отвела взгляд, из всех сил старалась не покраснеть, но, когда почувствовала, как кончики палочек, что до этого успели побывать у него во рту, коснулись её языка, снова выдала себя. Поэтому пока жевала немного кислый, но больше всё-таки сладковатый корнеплод, София могла думать исключительно о своих горящих щеках и пережитом косвенном поцелуе. Вкус соленья затерялся где-то на фоне.

— А роллы ты с чем любишь?

— Да, как и все остальные — с красной рыбой.

— Тогда наш выбор сашими ролл с лососем и тунцом, — игриво объявил Доминик и подсунул ей под нос гигантский кругляшок: в полупрозрачной бумаге, на этот раз точно из какого-то крахмала, находился толстый слой красной рыбы, что оборачивал ещё один слой из авокадо и чего-то, напоминающего кусочки дайкона, а уже в сердцевине подобно рубиновой звезде сияло аппетитное мясо тунца.

— Ты издеваешься?

— Открывай ротик.

— Эта штука не поместится у меня во рту.

— Всё прекрасно поместится.

— Давай разрежем его на две половинки.

— Не говори глупости.

— Но он правда слишком крупный!

— Софи, я уверен, что в твой славный ротик поместиться кое-что гораздо большего объёма, — загадочно произнёс он. Не удержался и расплылся в широкой белозубой улыбке, отчего в движение пришли все мимические морщинки на его лице, особенно вокруг глаз, сузившихся до тонких щёлочек.

Доминик редко так улыбался. Чаще ограничивался полумерами, где глаза и рот жили отдельными жизнями. Но мало ему было искренне улыбнуться, почему-то от него ещё исходило лёгкое ощущение конфуза, словно он сам смутился от собственных слов.

И тогда до неё запоздало дошло.

— В смысле ты про… — София прикусила губу, — закончить предложение оказалось ей не под силу. Её накрыло настоящее цунами, ни в какое сравнение не идущие с тем смущением, что она испытывала раньше в его присутствии.

Как Доминику удалось самый обычный разговор за столом превратить в подобие прелюдии? Придавать интимное настроение заурядным вещам, видимо, очередной его талант.

Она робко посмотрела на него и, убедившись, что он всё ещё её разглядывает, снова отвернулась, сгорая от стыда. Видел же прекрасно, что ей не по себе, мог бы уткнуться по-джентльменски в свою тарелку или перевести разговор на другую тему. Нет, подлец специально доводил ситуацию до критической точки.

— Попробуй ещё жареную тыкву в соевом соусе, — смилостивился он.

То, что Доминик говорил о кусочках в янтарно-коричневом соусе, София сразу догадалась. И словно боясь не успеть на поезд, возвращающий их в уютную гавань спокойного ужина, торопливо наколола на вилку тёплую закуску и отправила ту в рот.

В результате симбиоза медово-сладкой тыквы и солёного соуса рождался достаточно интересный вкус, что был способен переключить внимание на себя. Она выходила из той категории извращенцев, которые души не чаяли в солёной карамели и шоколаде с морской солью, оттого ничего удивительного, что тыква в соевом соусе тоже попала ей в самое сердечко.

— О, это моя новая любовь, — воскликнула София и следом съела ещё несколько кусочков. — Где они нашли настолько сладкую тыкву? Фантастика.

— Такое чувство, что путь к твоему сердцу лежит через желудок.

— Поесть я люблю, — подтвердила она.

— А со стороны и не скажешь… ах да, у тебя же кость тонкая, — и Доминик снова рассмеялся, пришпиленный её недовольным взглядом.

Наелась она, как говорят: от пуза и выше. Ей всё понравилось, кроме мисо-супа. Тот уж слишком на любителя. А может, с непривычки не понравился, а попробует ещё раз и втянется. А вот всё остальное, включая десерт — шарики из рисовой муки в сладком соусе, которые он назвал «данго» — совершенно точно открыло ей глаза на японскую кухню.

Теперь настала её очередь затаскивать друзей в суши-бары.

— Спасибо за вкусный ужин, — сыто улыбнулась София и поднялась из-за стола. — Я помогу тебе убраться.

— Не стоит, отдохни пока на диване, — Доминик ополаскивал тарелки под слабой струёй воды в раковине и тут же засовывал их в посудомоечную машину. — Надеюсь, что после твоего ухода не найду где-нибудь в его складках половину стоимости ужина?

— Не беспокойся, не найдёшь, — весело отмахнулась она, покачиваясь с пятки на носок. Настроение располагало бегать по лужам под аккомпанемент из безудержных визгов и дурашливо смеха. Всё же не стала спорить и плюхнулась на диван. — Во-первых, я не знаю, сколько ты заплатил за это великолепие. А во-вторых, я тебе сделала презентацию, следовательно, вполне заслужила быть угощённой.

— Аргумент, — согласился он, важно поджав нижнюю губу.

За окном уже совсем стемнело, а значит, пора возвращаться домой. Поскольку София не знала его район и какие автобусы ходят мимо ближайшей остановки, ей показалось логичным заказать такси.

Она достала телефон и зашла в приложение, при помощи которого обычно оставляла заказы на поездки до дома. Водители сами определяли, готовы её везти за ту сумму, что она указала при создании заказа или нет. В результате все и всегда довольны. Единственным недостатком программы являлось плохо работающая геолокация: приходилось каждый раз вручную вбивать адрес, откуда её им следовало забрать.

— Давай посмотрим фильм? — вдруг предложил Доминик, вытирая полотенцем руки.

— Ну, довольно поздно…

— Сейчас только двадцать минут восьмого. Заниматься учёбой — хорошее дело. Но и отдыхать нужно.

— Не беспокойся, я не перетруждаюсь. Мы раз в неделю встречаемся с друзьями и где-нибудь отдыхаем.

— Я не беспокоюсь, а хочу провести с тобой время.

— Ты слишком прямолинейный, — застенчиво обронила София и помассировала переносицу. Снова он пёр на неё как трактор. Даже не пытался завуалировать или как-то смягчить бесцеремонный подкат.