Глаза Фэйра потускнели, но он всё-таки нашел в себе силы ободряюще улыбнуться.

– Ничего. Это ничего. Мы что-нибудь придумаем.

Хейта только невесело улыбнулась в ответ.

Фэйр опустился на солому.

– Кажется, ты говорила, что припасла для меня пару-тройку интересных историй, – лукаво улыбнулся он.

– Даже не знаю, с чего начать, – усмехнулась девушка.

– С самого начала, – решительно ответил Фэйр.

– Ладно, что с тобой делать, – вздохнула Хейта, пораздумала немного. – Близился Хэльфост. Я тоже хотела пойти, потому что в этом году должны были приехать потешники…

День близился к вечеру. Солнечные лучи, проникавшие в подземелье через выбоины в стенах, постепенно выцветали и больше не могли развеять полумрак. Одинокий факел дрожал от сквозняка, гоняя по стенам уродливые тени.

Фэйр сидел, привалившись к стене, и задумчиво глядел в пустоту. Он пытался осмыслить всё, что услышал от Хейты. О хранителях, о пророчестве птицы Горэй. Его пробирала дрожь, когда он представлял, что? Хейте довелось пережить в плену у хоргов.

Девушка терпеливо ждала, когда он соберется с мыслями, хотя и ее собственные думы не знали покоя. Она напряженно раздумывала о том, как вернуть волшебство, освободить руки, вызволить Фэйра. Но решения с визитом не торопились.

Совесть немного грызла ее за то, что она не поведала Фэйру о Броне, о том, что он убил ее отца. Это было важно, но она просто не могла, не была способна вслух делиться этим с другими, даже с Фэйром. Пока еще нет.

Внезапно гулкое эхо подземелья донесло отголоски множества торопливых шагов. Вскоре в темнице показался стражник-укрут. Тот самый, что встречался Хейте не единожды. При виде него сердце девушки отчего-то радостно встрепенулось, как при встрече со старым другом. Но оно тут же болезненно сжалось, потому что следом за укрутом шли Рукс и Мерек.

Хейта и Фэйр настороженно переглянулись и разом поднялись на ноги. Химера обвела их изучающим взором и по-змеиному улыбнулась.

– Ну что ж, вот и настал этот час. Мы выдвигаемся к городу. – Она снисходительно усмехнулась. – Жаль, что ты приняла неверное решение, Чара.

– Оно неверное только для тебя, – с вызовом ответила Хейта.

– Вот за такое отношение мне и придется тебя наказать, – с притворной жалостью вздохнула химера.

Хейта нахмурилась. Сердце ее кольнуло недоброе предчувствие. Давеча она уже слышала эти слова. От мерзкого Угзоха. И пусть для него все кончилось плохо, ее наверняка тоже ждал ужасный конец. Хейта невольно метнула взгляд в сторону Фэйра.

Химера холодно усмехнулась.

– Верно мыслишь. Хочешь причинить боль своему врагу, покарай тех, кого он любит.

Кровь отлила от лица Хейты. Страх за Фэйра впился в сердце, как бешеный зверь. Она понимала, умолять нет смысла. Мерек не из тех, кого можно разжалобить. Превозмогая панику и отчаяние, Хейта твердо произнесла:

– Вы и так карали его, снова и снова. Не надоело? Может, лучше покараешь меня? Принеси в жертву, как и собиралась.

Глаза химеры опасно сощурились.

– Кто-то здесь еще и любит подслушивать. – Она погрозила Хейте когтистым пальцем. – Ну-ну. Как я и говорила, не так уж мы и отличаемся. – Мерек ткнула пальцем в укрута. – Отопри дверь!

Тот послушно просеменил вперед, лязгнул замком и поспешил скрыться с глаз. Химера обернулась к Рукс.

– Не будем оттягивать неизбежное. Будь добра, избавь Фэйра от его мучений.

Рукс непонимающе воззрилась на химеру.

– Убей его! – теряя терпение, рявкнула та. – Зубами, когтями, ножом – мне без разницы. Просто убей. Послужи мне сегодня палачом.

Лиса-оборотень не пошелохнулась. Она метнула отчаянный взгляд от Хейты к Фэйру и снова к Хейте.

Та впилась пальцами в решетку, от ее напускной невозмутимости не осталось и следа. Она умоляюще замотала головой.

– Нет, прошу, не убивай его. Он мне как брат. Прошу!

– Чего ты ждешь?! – голос Мерек зарокотал от раздражения. – Прикончи этого жалкого лекаря! Или ты вздумала снова меня ослушаться?!

Рукс стиснула зубы, выхватила нож и подступила к Фэйру. Хейта рванула к ней, тщась ухватить лису-оборотня за край плаща.

– Нет! Пощади его! Он ни в чем не виноват!

Рукс избегала смотреть на Хейту. Она схватила Фэйра за плечо, поджатые губы ее часто подрагивали.

Парень отважно встретил ее отчаянный взгляд. Он слабо улыбнулся.

– Ну же, бей, – прошептал он тихо. – Если не ударишь, химера убьет нас обоих.

Рукс выдавила жалкое подобие усмешки.

– Как видно, ты всё-таки этого не переживешь.

Тот кивнул.

– Но, надеюсь, переживет пчела. Ведь она еще жива, здесь, внутри, – он коснулся пальцами ее груди, – в отличие от своей хозяйки.

Рукс недоверчиво распахнула глаза. Она ожидала, что он станет молить о пощаде, а он проявил беспокойство о ней самой. Рука с ножом предательски дрогнула.

Фэйр перевел взгляд на Хейту. Кровь отхлынула от его щек, но он держался из последних сил, бледные губы снова сложились в улыбку.

– Всё будет хорошо, сестренка. Слышишь? Всё будет…

– Давай уже! – грозно рявкнула химера.

Острый нож вошел Фэйру в живот. Парень напрягся, испуганный взгляд его снова отыскал Рукс. Глаза ее потемнели, из прокушенной губы сочилась кровь.

Хейта рванула что есть мочи.

– Не-ет! – истошно закричала она.

Лиса-оборотень выдернула нож, и Фэйр повалился на бок, неуклюже, точно тряпичная кукла. Рукс вытерла нож о солому, вложила его в ножны и отступила. Ноги, казалось, слушались ее неохотно.

– Вот так, – удовлетворенно кивнула химера, подошла к оцепеневшей от ужаса Хейте и ядовито прошипела: – Будешь знать, как пытаться обвести меня вокруг пальца. Я отниму всё, что ты любишь. Болью и ненавистью разорву сердце в клочья. И оно больше не будет источать милосердие и любовь. Может быть, тогда ты перестанешь считать себя лучше меня.

Она повелительно махнула рукой безмолвной Рукс. И они ушли.

Хейта рухнула на колени. Осознание случившегося пришло к ней быстро. Тело ее сотряслось от безудержных рыданий. Она принялась выкрикивать имя Фэйра, просовывать трясущиеся пальцы меж железных прутьев, силясь дотянуться до друга, но он был от нее слишком далеко. И он умирал.

Фэйр крепко прижал ладони к животу, но помогало это мало. Из раны вместе с кровью стремительно утекала жизнь, раз за разом, толчок за толчком. Глаза Фэйра, обычно добрые и смешливые, быстро теряли извечный задорный блеск, уступая место пустоте.

Хейта со всей мочи бросилась на железные прутья, не до конца понимая, что делает. Она отчаянно задергала руками, силясь освободиться, но кандалы держали ее крепко. Внезапно она прекратила метаться как раненый зверь и отчаянно взмолилась:

– Фэйр, миленький. Не умирай! Слышишь? – Слезы душили ее, голос осип от криков и рыданий. – Ты же говорил, всё будет хорошо. Это не может так кончиться. Не должно. Братик, прошу тебя, только живи.

Фэйр вымученно улыбнулся. Он силился что-то сказать, но побелевшие губы сомкнулись, не успев издать ни звука. Щека уткнулась в солому. Фэйр дернулся пару раз и затих.

Хейта застыла, сердце в ее груди оледенело от безотчетного ужаса.

– Нет, – сорвалось с ее губ. – Нет-нет-нет! – Она вновь рванула к Фэйру, не замечая, как ржавая решетка обдирает кожу на пальцах, как кандалы врезаются в запястья, оставляя на них кровоточащие ссадины.

Мысли вгрызались в ее существо, точно обезумевшие псы. Она не станет жить без Фэйра. Этот мир просто не может существовать без Фэйра. С безумной отчаянной надеждой она беззвучно взмолилась: «Пошевелись! Открой глаза!»

Тишина сдавила голову и забилась внутри одуряющей болью. Сердце, казалось, порвали когтями, и оно кровоточило в груди. Глаза сверкали бешено, кроме Фэйра ничего не замечая вокруг. Но он так и не пошевелился.

Хейта рухнула на колени. Осознание происходящего сводило ее с ума. Она только вернула друга и снова потеряла. На этот раз навсегда. Это она должна была умереть, не он. Такой смелый. Такой добрый. И лежит теперь мертвый подле нее. А она даже не может обхватить его тело, прижать к себе, почувствовать стремительно угасающее тепло.