— Случилось, вот посмотри это, мы засекли сегодня утром в районе Юпитера, — сказал Шульман и развернул монитор на своем столе в сторону Чижика. Один из исследовательских зондов, направленный к Европе, заснял этот объект.

На экране было сильно размытое изображение некоего овального предмета, с одной стороны которого виднелось явное свечение.

— Контакт, — лишь одно слово произнес Чижик.

— Скорее всего, но меня больше беспокоит другое. Вот это уже с наших дальних сканеров с применением новых технологий., — переключил изображение на другую страницу Шульман.

— Такая же сигнатура, как у аномалии, которая следует за Тарановым, — сказал Чижик.

— Да, и по этому контакт с Тарановым становится еще более приоритетной задачей. По нашим расчетам, объект достигнет Земли примерно через две недели.

Они еще несколько часов обсуждали прибытие инопланетного корабля и развитие базы на проекции Земли в эфире, а после Чижик направился в зал с капсулами. Уж слишком много дел у него там накопилось в последнее время.

«Хотите зайти в эфир?» — появилась надпись на экране, и Чижик нажал «Да».

С тех пор, как первый и второй ударные флоты Союза ушли в гиперпрыжок, прошло уже три луна. Мы даже один раз вышли из гиперпрыжка, но не прошло и четверти луна, как весь флот отправился дальше. Причем все это время был объявлен режим тишины: запрещено было даже отправлять сообщения через личные комы. Из тех, с кем я общался, что происходит, не знал абсолютно никто. Но было понятно одно: нам предстоит повоевать. И, честно, я ждал этого. Меня просто распирало от желания попробовать свои навыки в реальном бою. Просто всё, что я делал после назначения пилотом перехватчика, это лишь учебные бои да отработка группового взаимодействия. Пока мы находились в гиперпрыжке, подготовка к грядущему сражению велась полным ходом: было проведено техническое обслуживание всех кораблей, да и самого корабля, а вот ожидаемой церемонии награждения тех, кто больше всего отличился на учениях, не состоялось. Командование, конечно, не обмануло, и самых отличившихся, как и меня, повысили в звании, но это произошло без лишней суеты. А ещё я стал довольно известным во флоте Союза. Конечно, я и раньше привлекал к себе внимание, но это было только из-за внешности. Но после того как вывесили списки самых отличившихся, где я был на втором месте после героя Зуртина, я стал известен и как пилот перехватчика. Пустячок, а приятно.

После получения звания младшего лейтенанта мне даже выдали личную каюту на станции, но не сказал бы, что это меня обрадовало. Скорее, даже наоборот. За последнее время я отвык находиться в одиночестве и привык к своим тиронским соседям по жилому отсеку. Тем более я довольно сильно пристрастился к игре в юми. Правда, тиронцы из моего жилого отсека из-за этого в юми почти перестали играть, и мне приходилось даже искать соперников в других местах. А ещё каждый раз, когда я оставался один, на меня накатывала тоска по дому. Даже не так, я просто скучал по семье и по людям. Да черт возьми, сейчас я был готов даже снова отправиться в тот чертов поход с Деном, лишь бы люди были рядом.

— Друг Даниил Таранов, ты правда общался с героем Зуртином? — как только я пришёл в док 17, обратился ко мне командир нашего звена Тарнус.

— Да, но это было еще, когда учения только закончились, — ответил я.

Любопытно, откуда просочилась информация о той встрече. Ведь я никому о ней не рассказывал. А мой грибовидный командир, судя по всему, уже в курсе.

— Повезло тебе! И какой он? — словно фанат спросил меня командир.

— Да вроде обычный мифунец.

— Необычный, — перебил Тарнус.

— Ну, не обычный, так не обычный, — ответил я. Спорить с фанатами всё равно дело неблагодарное.

Никогда не понять мне этого фанатизма: что к звездам на Земле, что к высокоуровневым персонажам здесь. Если на то пошло, единственный человек, кем я восхищался, была моя сестра. Она всегда была умнее меня и более приспособлена к жизни. В то время, когда меня интересовали только всякие глупости, она, будучи на два года младше, читала книжки, рассказывала мне интересные вещи и никогда не пыталась этим выпендриться.

«Объявлен режим боевой готовности!» — наконец-то раздалось сообщение, которого все с нетерпением ждали.

— Ну что, бледный, будем мочить нифиров? — сказал Ан Тан, со всего размаха стукнув меня по спине своей тяжеленой рукой.

— Поаккуратнее нельзя, а то чуть хребет мне не сломал, гад синий? — ответил я, выгнувшись от боли дугой.

— Не ной, бледный, — усмехнулся Ан Тан и снова решил стукнуть меня, но я, благодаря предвидению, увернулся от его так называемых подбадриваний.

Ожидание продлилось около пары часов. Несмотря на всю браваду, даже Ан Тан был полностью сосредоточен, и не мудрено. Судя по тем силам, которые направил Союз, нам предстояла тяжелая битва. И если мы проиграем, то у Союза останется только третий ударный флот, который понёс тяжёлые потери еще в самом начале войны, приняв основной удар армады нифиров на себя.

— Получим приказ на вылет, — раздался голос Тарнуса в общем канале нашего звена. — Шилка 4, в этом бою вы второй номер. Если я выбываю, берете командование звеном на себя.

— Есть, сэр, — ответил я по уставу, от чего мой тиронский напарник ехидно заржал в общий канал.

Спустя две минуты наше звено вошло в строй из почти тысячи кораблей малых классов, находящихся под прикрытием целой армады линкоров, которых насчитывалось аж восемнадцать штук.

— Наша задача была простая: прикрывать ударную группу фрегатов класса «Молот», — сказал Тарнус, и на моем сканере появились десять желтых отметок.

Прикрывать эту группу «Молотов» нам нужно было не одним. Также с нами было два звена перехватчиков и два фрегата класса «Защитник», которые должны были бы, если что, взять тяжелый огонь противника на свои прочные щиты и не дать вывести из боя ценные единицы ударной техники.

А довести ударную группу нам, видимо, надо было либо до той огромной орбитальной станции рядом с бело голубой планетой, либо вон до того гигантского кальмара, расположенного рядом с ней.

Нифиры явно прозевали наше нападение, и только когда наша армада появилась в системе, от кальмара начали отделяться сотни светящихся точек. Но что меня удивило больше всего, это то, что ни одного линкора видно не было, а с орбитальной станции начали во все стороны разлетаться сотни небольших кораблей с явным намерением удрать отсюда как можно быстрее.

То, что произошло дальше, даже боем назвать было сложно. Мы спокойно довели ударную группу «молотов» до кальмар подобной станции и просто наблюдали, как наши танки в компании еще с десятком таких же соединений расстреливают кольмара под прикрытием формации линкоров.

Спустя полчаса эдакой бойни станция нифиров просто развалилась на куски. И нам был дан приказ направляться к орбитальной станции, но не открывать огонь по ней или тем мирным кораблям, которые пытаются с нее удрать.

«Карающий» и «Разящий» вышли на орбиту планеты, а восемнадцать линкоров распределились вдоль экватора и тоже начали чего-то ожидать.

— Синий, а ты что молчишь? — спросил я Ан Тана, который после вылета с «Карающего» не проронил и слова. — Я, конечно, понимаю, бой был скучным, но не стоит так расстраиваться. Мы все-таки победили.

— Бледный, ты что, дурак? — рявкнул Ан Тан.

— А что такое?

— Ладно, потом обсудим, но это всё неправильно, просто неправильно, — сказал явно находящийся не в настроении тиронец.

После этого я заметил, что и Тарнус явно без настроения отдавал приказы в канал общей связи. Видимо, я всё же чего-то не понимаю.

— И долго нам тут торчать? — ругнулся я, когда у меня начало затекать всё, что можно, в кресле пилота. Просто к этому моменту мы уже часов пять находились на одном месте, ожидая приказов.

— Видимо, идут переговоры, — сказал Ан Тан.

— Ну так пускай быстрее переговариваются, а то я тут от скуки сдохну.