– Со мной не говорили, можешь не волноваться. Мы всё понимаем полунамёками, благо живём дольше, чем вы.

– Иногда я забываю, профессор, – ответила Ови, рассматривая академских слуг, занятых работой, – что вам сто сорок два года. Вы старше моего прапрадеда... Нессир, что за успокоительное вы дали мне? Почему я...

– Сначала оно действует как успокоительное, но вскоре усыпляет тебя. Два в одном, полезная вещь, иногда принимаю, но всегда ношу с собой.

– А зачем оно вам?..

– Подсыпаю в чай активным студентам, срывающим занятия, – серьёзно отшутился он. – Не бери в голову.

Какое-то время молчали. Двор потихоньку засыпало, и слуги, напевая своё, с задором продолжали работу.

– Единственное, что радует меня в этой истории, девочка моя, что тебе доверяют, – Кенциль встал рядом с ней, отряхнул капюшон от снега и решил высмотреть так интересующую её точку во дворе. Однако она водила глазами по сторонам, будто пыталась сбить собеседника с толку. – В стенах учёной среды говорят: «Сначала ты зарабатываешь авторитет, потом авторитет оберегает тебя».

– Каждый из профессоров академии обладает уважением, многих обучал сам Паристо, – чародейка сцепила ладони вместе и окинула взором галереи и башни вокруг. – Кто-то сломался, учитель. Кто-то из своих. И мне страшно от осознания того, что этот человек мог учить меня чему-то.

– Я не верю, что это кто-то из нас. Думаю, один из стражников. Подкуплен агентами Таресиора или даже твоего родного Вайндуола. Скупщики магических регалий пустили свою паутину по всему миру, ни горы, ни океаны, ни пропасть не помешают их тёмным планам. Хм... Кажется, к нам идёт Алериц.

Ласточка огляделась и не сразу увидела мастера големов. Седеющий мужчина медленно брёл по крытой галерее, укрывшись плащом и обнажив короткую бороду.

– У него такой взгляд... Как же жаль его дочь, учитель, – хмыкнула Овроллия. – Говорят, она обучалась в Зеркальном университете, готовилась к посвящению в адепты после выпуска. Но несчастный случай...

– Я никогда не видел её, хотя он и приводил её сюда, – сказал Кенциль, поправляя шарф. – Лучше не трогай старые раны, не напоминай о ней. Я пойду. Прошу тебя, будь осторожна.

– В одиночку мне страшно ступить шаг, – проговорила девушка, заметив, как мастер Алериц встал в отдалении, словно ожидал окончания беседы. – Потому я жду магистра Хольберица.

– Коротышка не придёт, – заявил наставник. – Это тоже часть задания, Ови. Понять самой, когда нужно действовать в одиночку, а когда тебя должен вести за руку кто-то. Что бы тебе ни приказали, ты должна сделать это самостоятельно.

– Мне запретили даже к друзьям обращаться! – повысила она голос.

– Только ли к друзьям? – профессор поклонился и, придерживая спадающий шарф, отправился прочь.

Овроллия поняла его мысль, сомкнула ладони вместе и прочитала заклятье. Вначале появилась тонкая струйка бело-голубого света. Обратившись спиралью, змейка из пыльцы образовала в руках девушки небольшой вихрь. Показалось крохотное сердце – самая яркая часть тела птицы. Постепенно вихрь нарастил его маленькими клубками энергии и тонкими прожилками, имитирующими внутренние органы и кровеносную систему. Появились лапки, а затем и голова. В последнюю очередь птица всегда возвращала глаза. Едва ветерок перестал и две чёрные пуговицы уставились на чародейку, поблизости раздался меланхоличный голос:

– Так редко вижу это, весьма завораживающее зрелище.

– Мастер Алериц, – поклонилась Ови. Птица также опустила головку. – Не успела спросить у своего наставника, собрание закончилось недавно?

– Верно, – скульптор големов встал рядом и длинным ногтем погладил слегка светящуюся головку ласточки. – Архимаг очень любит читать долгие лекции, думаю, пару раз и ты застала его за этим занятием.

Чародейка кивнула. Алериц, рассматривая двор и бушующую непогоду, сказал:

– Мы живём в тревожные времена, Ласточка. В такие времена человеку требуется поддержка, только близкие могут дать её. Ответь, прошу тебя... При всём моём доверии к тебе и Кенцилю, но... ты ведь непричастна к совершённому злодеянию?

Птица вопросительно взглянула на скульптора. Он продолжал рассматривать двор и разгребающих снег слуг.

– Мастер, – прижав птицу к себе, произнесла девушка, – ваше доверие ко мне или моему наставнику может быть не абсолютным, но неужели слова архимага ничего не значат для вас?

– Его задача не допустить раскола. Ты знаешь, что преподаватели разбились на два лагеря? Только архимаг удержал наше единство.

– То есть... – она погладила ласточку. – Часть преподавателей хотела выдать меня юстициарам, несмотря ни на что?

– Даже те, кто учил тебя. Я не буду называть имён, чтобы ты не разочаровывалась в людях, которые могут служить примером в твоей жизни.

Любопытство нахлынуло на чародейку. Она пожелала спросить, чью сторону занял сам Алериц. Однако его надрывающийся голос принадлежал потерянному человеку, а не тому, кто мыслит рационально. Любое его слово не могло быть истинным, потому девушка отмолчалась.

– Два года не заживает эта рана, Овроллия, – прервал подвывающий ветер мастер. – Она засела так глубоко, что её сможет выкорчевать только время. Надеюсь, никто никогда не познает горечи утраты. Каково это – потерять дело всей своей жизни... Но моя история осталась в прошлом, так любит напоминать Паристо. Всё же я верю архимагу и стараюсь следовать его наущениям. Не бери в голову. Ты ждёшь кого-то?

– Да, друга, – солгала она.

– Что ж... – выдохнул он. – Доброго дня. Надеюсь, академия отныне будет спать спокойно.

Когда Алериц скрылся в одной из дверей соседних галерей, ласточка покрутила головой и дала голос:

– Что же приключилось, хозяйка, пока меня не было с тобой?

– Бессмысленная болтовня. Нужно искать злодея, пойдём, расскажу по дороге. Но... Нет, путь до башни-канцелярии я не знаю. Придётся найти проводника.

Овроллия плотнее укуталась, спрятала птицу под запахом мантии и отправилась наружу, в сторону соседнего корпуса, располагающегося чуть выше, на самой вершине холма. Слуги во всю расчищали снег, чинили хозяйственные пристройки, таскали утварь с провиантом; иногда по пути попадались преподаватели или школяры, но большая часть обитателей Белопергаментной работали и готовились к экзаменам внутри стен.

Стряхнув с капюшона снег, девушка вошла в широкие двери. Здесь располагался склад, где также трудились мастеровые, среди которых невысоким ростом выделялись три полурослика. Один из них и был нужен чародейке.

– Ласточка! – он подскочил к Ови и обнял её. Она погладила его покрытую худом голову. – Что-то произошло, верно? Профессора с горящими глазами ходят, пару часов назад я видел, как из главного корпуса выносили огромные свёртки, напоминающие рулоны, а уж юстициары во всеоружии просто так никогда не заявляются!

– Илес, мне нужна твоя помощь, по дороге расскажу всё, что знаю. Прошу, проведи меня к канцелярской башне. Ты ведь живёшь и работаешь здесь лет тридцать, уверена, сможешь...

– Приключения, значит? – полурослик отстранился от чародейской мантии и взглянул снизу вверх на подругу. – Ох, у тебя и птица твоя с собой. Дело серьёзное, правда? Пойдём, только подожди, отпрошусь у старшего...

Помещение наполнилось игривым фальцетом. Илес недолго переговорил на повышенных тонах с соплеменником, но в конце концов тот отпустил подчинённого, погрозив кулаком. Схватив с ящика меховую куртку, полурослик повёл Овроллию за собой, однако не наружу, а вглубь склада. Она решила не спорить, как и птица, к удивлению хозяйки, сопроводившая весь путь молчанием.

Какое-то время плутали по тёмным коридорам и лестницам. Девушка осторожно отвечала на наводящие вопросы полурослика, стараясь избегать упоминания об убийствах и главной подозреваемой, которой и поручили найти вора. Илес слушал и дополнял народными присказками и шутками, что никогда не звучали смешно из его уст. Ови показалось, что её низкорослый друг забыл дорогу, однако, когда она осмелилась уточнить, в конце тёмного, тускло освещённого коридора показался укрытый за прутьями свет. Порывшись в карманах и подобрав в связке нужный ключ, полурослик до звона в ушах стукнул металлической решёткой по стене.