Хольбериц округлил глаза и вопросительно посмотрел на неё, но ничего не сказал.

– Мастер Омольрец... – проговорила она, понимая, что её умозаключения останутся без ответа. – Прощения за то, что мы прерываем ваши исследования и не можем оказать помощи в починке силового поля. Я прошу прощения. Скажите, быть может, раз знания о клинке утеряны во времени, пусть и не очень далёком, то вы можете что-то знать о другой реликвии, которую мы ищем?

– Осколок с неровными гранями на одной стороне и стеклянными элементами – на другой? – уточнил двуликий исследователь. – Я знаю почти всякий артефакт, служащий для защиты нашего доминиона от опасностей с юга. Описанное вами подходит под признаки одного из артефактов, который, однако, я не посмею отдать вам.

Ови встала напротив старца. Тот почесал живую щёку и один раз стукнул по металлической половине лица, пояснив:

– Позвольте рассказать. Купол Ацераса – это сложный магический барьер, созданный великим чародеем Ацерасом, когда земли южнее постигла участь стать опустошёнными. Он создан из чистой магической энергии, которой питается, потребляя силу магических артефактов. Одним из них был тот злополучный клинок. Ацерас принёс себя в жертву, размолов собственные уле-ферменты в порошок и усилив таким образом своё заклятье. Как вы знаете, эти ферменты есть у каждого, кто владеет магической силой, и именно они вырабатывают ману, которая перекачивается с кровью и при чтении заклятий преобразуется, выхода из рук либо в виде собственных заклятий, либо усиливая заклятья жезлов или посохов.

– Это мы знаем, – хмыкнула Ови, всё так же держа руки скрещенными. – Продолжайте, мастер.

– Из-за того, что в барьере есть бреши, он не может функционировать... с полной отдачей, – после запинки закончил Омольрец. – Они рукотворны и нужны, чтобы Акадар Фрадур и Мранкирское царство поддерживали контакт с народом лодвинге. Сотни тысяч людей живут к юго-западу отсюда в предгорьях, остерегаясь будить живущих по соседству мертвецов. С лодвинге наш доминион и поддерживает связь, то – решение Консерптона архимагов. Из-за наличия брешей силовой барьер быстрее стачивает себя, поэтому через алтари поглощения его нужно подпитывать магией, что весь Акадар Фрадур и делает последние триста шестьдесят лет.

– Значит... – произнесла она, обернувшись на спутников из академии, – вам нужен какой-то артефакт, с помощью которого вы замените этот мозаичный фрагмент?

– Верно, – кивнул он.

– Как он вообще к вам попал, мастер? – спросил Илес.

– У каждого алтаря поглощения невозможно поставить стражу, – отвечал двуликий исследователь, жестом указав что-то одному из ассистентов. – Их проверяют патрули, возможно, вы видели их. Больше недели назад к нам приехала одна из повозок, два полурослика пожаловались, будто часть силового поля вдоль их маршрута патрулирования начала растворяться. Когда мы с ними приехали к алтарю, то увидели, как защитное поле вновь усилилось, но от самого алтаря уезжает какой-то всадник в капюшоне без обозначений. Патрульные проверили алтарь, где обнаружили ваш фрагмент мозаики, а не зачарованный сапфир, – для наглядности Омольрец показал на свой глаз-протез. – Я сверил со списком артефактов, который мне постоянно передаёт пограничная стража, и убедился, что сапфир должен был служить ещё минимум пять лет.

– Несколько дней... прощения, нессир, можно узнать точно? – спросила Ови.

– Это было... Лициар, – обратился к одному из ассистентов мастер, – когда произошла подмена сапфира на тот загадочный фрагмент камня со стеклом?

– Ровно десять дней назад, мастер, – отвечал тот, поправив увеличительное стекло на глазу.

– Десять... – повторила чародейка.

– Работай дальше, – сказал исследователь и обернулся к ней. – Мы с коннератом Тирцаэ пришли к выводу, что это был воришка из тех немногих лодвинге, которым разрешено жить на юге нашей страны. Юстициары юга префектуры уже занимаются поисками, но они ничего не выяснили.

– Что же вы хотите за этот артефакт?.. – спросила Ласточка. – Мы не можем помогать местным юстициарам, нам нужно возвращаться в академию.

– Пусть ополчение занимается своим делом, – старец кивнул в сторону стены, где, кажется, в соседней пещере должны были располагаться юстициары Кирицаса. – Мне нужен артефакт вместо потери, Овроллия. Я объясню один раз: всего таких алтарей поглощения вдоль купола Ацераса больше семисот, по каждому на итту. Постепенно, из десятилетия в десятилетие, канцелярия Консерптона, ответственная за выделение средств, стала уменьшать запасы наших магических реликвий. Когда-то на один алтарь приходилось по одной запасной реликвии, теперь же – по одной на пятьдесят.

Овроллия переглянулась со спутниками. Хольбериц поправил шейный платок под походной мантией, будто услышанное удивило его – лоб заместителя архимага немедленно покрылся испаринами. Илес нервно сглотнул про себя и умоляющим взором обратился к подруге.

– Это же варварство! – вспыхнула девушка. – Если артефакт сломается? А если сломаются два?..

– Здесь полно чародейских регалий, – отвечал Омольрец, – и найти замену не очень трудно. Но срок службы этой замены всегда будет отличаться, нужно проводить исследования, научные изыскания, приглашать учёных моей сферы... Понимаете, я ещё не рассказал вам о главном, почему, собственно, я работаю здесь. Вы выходили со мной наружу, верно? Никто не ощутил, какой странный воздух на той стороне?

– Мертвячиной точно не пахнет, – отозвался магистр. – Все поселения, где могут обитать мёртвые, находятся далеко от границы с нами. Без некроманта они неопасны, а, хвала богине Вари, народ нашей дорогой Овроллии не только создал сильнейшего некроманта, но и догадался уничтожить его триста шестьдесят лет назад.

– Дело минувших дней, – прервала Хольберица Ласточка. – Я ощутила, мастер. Воздух неживой. Дышать можно, но он... затхлый, сухой, будто мы попали в подземелье. Поверить трудно, что такое возможно буквально в нескольких метрах от нас.

– Верховный некромант, выкравший Книгу Мёртвых у нас, ещё когда был человеком, постарался, – кивнул двуликий исследователь. – Но не будем о прошлом, правда. Тёмная сила, контролирующая земли мёртвых или Апалаи, если вам угодно, все эти столетия пытается прорваться к нам, и только барьер удерживает эту чудовищную магию вне границ доминиона. Почти тридцать лет я занимаюсь здесь исследованиями, мы ведём раскопки, общаемся с пограничными гарнизонами, ищем тех, кто согласен добровольно передать нам сильные реликвии, которые готовы отслужить в защите много лет. И письма. Бесконечные письма в сам Консерптон чародеев... Барьер нужно усиливать, и артефактов для защиты должно быть как можно больше. Ваш осколок – вещь незнакомая нам, в высокой долей вероятности, он прослужит неделю или месяц. Я прошу вас достать сильную реликвию, над которой мои ассистенты проведут исследование и поймут примерный срок службы. Тогда осколок вернётся в вашу академию.

– Вокруг нас – пустыри, а исследовать пограничные города и аванпосты у нас времени нет, – заявила девушка, помотав головой и взяв в руки клетку с ласточкой. – Мастер, есть ли решение?

– Есть, но поэтому я не предлагаю его, – отвечал он. – Потому что никто из вас не согласится, я прочитал по вашим лицам.

– И всё же? – напирала она, повернув голову набок.

– Поверить не могу, что мы это делаем... – прошептал Илес.

– Говори громче, полурослик, – приказал один из юстициаров, – тебя не слышно!

– Ещё эти нелюди с нами... – продолжал полурослик. – Мы зажаты меж двух огней, любезная подруга...

– Тише, они тоже нервничают, я их понимаю, – отозвалась Овроллия.

Отряд из восьми всадников медленно брёл на юг, в сторону мельтешащей где-то на горизонте чёрной тучи. Девушка осмелилась, пока юстициары не видели этого, открыть клетку ласточки и приказать ей лететь на разведку. Дематериализовавшись и став невидимой, птица выпорхнула из темницы, после чего хозяйка вновь спрятала клетку под накидкой. Поравнявшись с магистром Хольберицем, Ови сказала: