– Профессор Хадецик, – слегка поклонил голову он, – преподаю изготовление лечебных и поддерживающих зелий. Думаю, профессор Олезиц и мастер над травами Кирция не будут против, если я представлю их. Что привело вас сюда, Овроллия Киртан?

– Слава обо мне достигла тех ушей, что никогда не слышали моих докладов на семинарах и полевых исследованиях.

– Слава о вас и вашей тяге к магическим регалиям достигла этих ушей на прошедшем позавчера собрании, – флегматично сказал Хадецик. – Так что привело вас сюда?

– Я ищу профессора Жерацира, мастера вашей кафедры.

Обожжённый человек неприязненно посмотрел на Овроллию и переглянулся с остальными преподавателями. Те прекратили разговор и обернулись к молодой чародейке.

– Он... не принимает сейчас никого, даже своих ассистентов, – заявил проницательный профессор.

– Мне нужен разговор с ним, это очень важно. Прошу, проведите меня к нему.

– Смотрите, девушка, – вступила в беседу престарелая мастер над травами, – как бы эта встреча не испортила вашего рассудка.

Хадецик недовольно помотал головой, встал и отправился в противоположный конец зала, жестом подозвав Ови за собой к окну. У огромного платяного шкафа он остановился и спросил:

– Вы уверены, что хотите этой встречи? Мастер кафедры, как бы помягче сказать... сам не свой последний год. Деменция, знаете ли. Говорят, это болезнь гениев. Ведь в старости многие из нас преисполняются в своём ремесле.

– Я слышала, что так называют безумие, – сказала она, подходя к окну в ожидании, что в шкафу откроется тайный вход в запечатанное помещение.

– Везде считают по-разному. Так всё же?

– От этой встречи зависит моя судьба, буду ли я выпускаться, или из меня выпустят дух и само естество... Без магии я не вижу свою дальнейшую жизнь, а в тюремных казематах магией пользоваться запрещено. Иного, к сожалению, я не могу рассказывать посторонним.

Хадецик понимающе кивнул, открыл окно, впустив морозный ветер внутрь, и жестом подозвал Овроллию к себе.

Внизу располагался закрытый двор, с востока и юга ограниченный стенами корпуса, а с севера и запада – бастионом академии. Почти всё пространство занимал стеклянный короб с покатыми крышами. Девушку удивило, что на этом участке внешней стены нет стражников на галерее, на что профессор заявил:

– Их нет там именно из-за него. Чтобы дышать, несколько стёкол в оранжерее открыты, а ему весьма скучно одному и... нет, сейчас, как я слышу, он спокоен. Обычно внизу раздаётся приглушённое пение или сдавленные крики. Но вы можете попытать счастья. Лучше не берите с собой верхнюю одежду, под оранжерею подведены трубы, ведущие к горячим источникам, отапливающим город и почти все корпуса академии, так что там душновато.

Окончательно развеяв ожидания юной чародейки, обожжённый человек открыл шкаф, нажал несколько потайных рычагов и достал из секретного отделения ключ.

– Держите, с его помощью вы откроете оранжерею. Потом занесите обратно и смотрите, чтобы мастер не сбежал.

– Милостивая богиня... – выдохнула девушка. – Он что, безумен?!

– Нет. Но вы поймёте, что с ним не так, когда познакомитесь, – послышалось за спиной от второго профессора. – Если вам интересно, то след на лице Хадецика – подарок мастера.

Ови, ещё раз взглянув на изувеченного, вздрогнула и в мыслях представила, чтобы могло произойти с её лицом при встрече с такой бездумной жестокостью.

– Несмотря на это, – продолжила мастер над травами, – он остаётся отличным знатоком своего ремесла, и при должных дозировках особого лекарства полностью разумен. Лично архимаг разрешает ему в таких случаях преподавать.

– Тогда почему он заперт внизу?..

– Как думаете, сколько могут стоить подобные лекарства и как часто их поставляют в академию? – спросил обожжённый профессор. – Берите ключ и возвращайтесь поскорее. У меня в ближайший час нет занятий, я буду наблюдать за вами. Думаю, объяснять причину, по которой я не спущусь вместе с вами, нет смысла.

Овроллия непонимающе повернулась к двум другим преподавателям. Травница сказала:

– А у нас скоро семинары начнутся. Сожалею.

Поблагодарив алхимиков, девушка вышла и направилась вниз со своим спутником, по дороге рассказывая ему всё, что услышала. У самой двери во двор Илес одёрнул её и спросил:

– Ты в самом деле считаешь это разумной идеей?..

– Выбора нет, – она схватилась за дверную ручку, но полурослик не дал ей выйти наружу и сказал:

– Давай позовём хоть кого-нибудь с твоего курса! Я видел Нундара, здоровый парень такой! Всё же лучше, чем щуплой девушке и коротышке вдвоём идти к безумному старцу!

– Я вообще хочу оставить тебя у двери в оранжерею, потому что не могу принять ответственность за чужую жизнь. Если получу от него по голове, то виноваты в этом будут архимаг и его дурацкие правила.

– Ещё чего! Вместе пойдём! – воскликнул он, крепко-накрепко сжав её ладонь и тем самым заставив дверь приоткрыться.

Внезапно послышалось знакомое щебетание из-под мантии:

– Втроём, хозяйка. Мы займёмся этим делом втроём, ибо мы – часть тебя. Не волнуйся, я прикрою.

Ови достала птицу. Та приняла бестелесный и невидимый облик, после чего испарилась с руки хозяйки.

– Вновь дьяволица решает за меня... Неужели в ней поселилось всё моё безрассудство?

– Скорее решимость, – поправил Илес, выходя вслед за подругой.

На стенах вокруг действительно не было ни души, будто юстициары не беспокоились, что кто-то способен рискнуть и выбраться и академии отсюда. Полурослик сказал девушке, что на этом участке стены склон чрезвычайно крутой, под академией буквально располагается пропасть, уходящая в лесистую низину. Подойдя к оранжерее, друзья сразу же прильнули к стёклам и попытались разглядеть обстановку внутри.

– Всё в цветках да потолочных растениях, – констатировал Илес. – Знаешь, чего я подумал... Если здесь из ограды только стекло, да и на двери, как вижу, самый обычный замок стоит, то, возможно, не стоит бояться этого профессора? Любой безумец бы проломил эту несомненно серьёзную клетку.

– Значит, он не безумец, с ним какой-то другой недуг... Готов? – спросила она, вставив ключ. – Если что, отбиваться будем вот этим, – девушка достала из наплечной сумки какой-то продолговатый каменный осколок, напоминающий клин.

– Великие предки, что это?

– Нашла на месте преступления, кажется, это выронил похититель диадемы. Похоже, будто убийца натачивал им свой клинок. Открываем?..

Замок со звоном щёлкнул, Ови спрятала ключ в рукав и отворила стеклянную дверь. В лёгкие ударил едкий травяной букет самых разных растений, многие из которых просто не могли бы выжить на суровом севере без посторонней помощи. Шалфей, гроздник, шелковик, полынь и многие другие. Ровными рядами взору друзей предстала уходящая вперёд аллея высоких кустов и небольших деревцев, которая пересекалась с другими проходами под прямыми углами. Со стеклянных стен и потолка, укреплённых деревянным каркасом, листопадом ниспадали шелковистый плюш и дикий виноград, а местами виднелись даже лианы, растущие в совсем далёких краях.

– Напасть может с любой стороны... – выдохнул полурослик. – Может, всё же сбегать за Нундаром?

– Закрой дверь с той стороны.

Он не послушался её и остался. Они медленным шагом отправились вперёд, боясь издать лишний шум, и почти не дышали. Где-то в глубине оранжереи раздавалось едва слышимое посапывание, но с какой стороны – у незваных гостей не было понимания. Постепенно нечленораздельная речь превратилась в обыкновенное старческое ворчание, а когда друзья оказались в центре постройки, то удалось распознать отдельные слова:

–...растёт, но не хватает температуры... если открыть ещё несколько окон, то... нет, нельзя, иначе погибнут растения рода «celeurut», годы трудов уйдут на... Ох, проклятье, нужно позвать лаборантов... имена... почему я забыл имена?..