– «Эти» находятся на заслуженных выходных, – процедил холодным тоном магистр Хольбериц. – «Эти» стерегут границу от некромантов, чьи мёртвые мозги могут подсказать им, будто пограничный купол возможно пробить. Не суди о человеке по первому взгляду, юноша. Даже если он не человек.

Овроллия осмотрела друга. Кажется, он начинал жалеть о своей симпатии к незнакомому магистру.

Ночь провели в относительном покое. Иногда Ови просыпалась из-за криков на первом этаже. Полурослики и гномы горланили так, будто отправлялись завтра на последний бой в своей жизни, но большую часть времени она спала, справляясь с нахлынувшими мыслями.

Когда девушка встала с постели и подошла к окну, вьюга всё ещё бушевала, заметая козырьки пристроек и крыши. Ни одного фонаря снаружи не было, пространство вокруг таверны освещалось только светом из её окон. На сердце большим комом воцарилось чувство одиночества.

Из глубоких раздумий её вырвал стук в дверь. Она позволила войти, и внутри оказался командир отряда в рубахе и штанах. Прислонившись к двери, Кирицас сказал:

– Лучше поговорить до того, как проснутся остальные.

Овроллия почти не видела черт его лица, поскольку свечи горели только на прикроватной тумбе. Ответила не сразу:

– Нам не о чем беседовать, мессир старший юстициар.

– Вы недовольны тем, что Лёдериц повысила меня почти до своего звания?

– Мне не очень понятно, за какие заслуги, – Ласточка продолжала глядеть в окно. – Вы ничего не сделали, находясь в стенах академии. Кроме того, что изъяли часть нашего имущества и устроили бессмысленные допросы множества студентов и преподавателей. О преступлении узнали все, и вся академия теперь косится на меня.

– Я не ожидаю, будто вы что-то понимаете в нашем деле, но послушайте вот что... Мы нашли важную ниточку, которая ведёт к злодею. Знаете, каким образом? – спросил он. Девушка молчала. – Мы опросили собственных юстициаров, тех, кто первыми ворвался в главный корпус.

– Вы ожидаете, что я буду благодарна за ваши подсказки? – поинтересовалась Ови.

– Рассчитываю, что за мою помощь вы вспомните меня.

– Вы хотите построить карьеру, – догадалась она, опёршись ладонями о подоконник. – Подсидеть Лёдериц с её места, возможно, даже отправить её на заслуженный отдых. Люди вроде вас быстро набирают популярность в управленческих кругах, хотя не думаю, будто вы хотели бы работать в префектуре.

Кирицас молчал. В отражении стекла девушке показалось, будто он слегка улыбнулся. Вновь вернулось то странное чувство после знакомства с ним. Словно его в чём-то красивое и притягательное лицо превратилось в лицо дряхлого старика, который выглядел хуже самого архимага Паристо.

– Допустим, – прервала она тишину, – я не против сотрудничества. Ваши условия?

– Показания против академии, – заявил он. – Мы осмотрели место преступления, и наши лучшие ищейки уверены в одном – в реликтории не было настоящих артефактов и драгоценностей, только бутафория. Я не знаю, в курсе ли архимаг, что из-под его носа пропадают ценности, но уверен, что он может покрывать тех, в чьей невиновности сам до конца не уверен.

– Уверенность тождественна догадке, мессир юстициар, – обернулась Овроллия. – Без доказательств ваши слова пусты.

– Доказательства будут, когда в кабинете вашего ректора появится коннерат Вильтеар, – с лёгкой иронией сказал Кирицас. – Поверьте, он добудет их. И в зависимости от ваших действий будет решаться судьба академии.

– Если я приму вашу помощь, то вы уничтожите доказательства, я смогу выпуститься, а академия будет жить, как прежде?

В отражении окна вновь показался кивок. Девушка покрутила головой и спросила:

– В противном случае вы натравливаете верховного юстициара, и он уничтожает академию возрастом под тысячу лет? Я молчу о том, что она построена на руинах чего-то ещё более древнего. И многие сходятся на другой академии.

– И вас никто не будет защищать, – серьёзно проговорил он. – Подумайте, Овроллия. Вы неместная, южанка, отдали одиннадцать лет ради... Диадемы знаний.

– Если бы вы знали, ради чего, думаю, покинули бы мою комнату, не прощаясь, – процедила девушка. – Прошу вас, оставьте меня. Мне становится плохо, когда в мои мысли впутываются интриганы и политиканы. Я – человек науки.

– До возвращения в академию ещё несколько дней, буду ждать, атессира, – на этих словах Ови услышала, как закрылась дверь.

Под накидкой послышалось остервенелое щебетание. Овроллия сняла накидку и увидела, насколько взъерошена птица.

– Это заходит слишком далеко! – пропела она. – Хозяйка, когда вернёмся домой, этого мальчишку отдадим тому самому юстициару! Не нужно уничтожать труды целых поколений! Не нужно!

– Успокойся, – ответила чародейка, – на словах я всегда буду говорить одно, но судить нужно – по поступкам. Нас с тобой по возвращении тоже ожидает долгий разговор, а пока не мешай мне, прошу.

Ласточка опустила голову и умолкла. Девушка вновь подошла к окну и стала ждать, когда пройдёт метель.

До рассвета погода успокоилась. Отряд, забрав лошадей из амбара и перекинувшись парой лестных слов с военными, отправился по занесённой дороге дальше на юг. Чем дальше к границе, помнила Овроллия, тем меньше признаков цивилизации на пути, потому тракты, ведущие на юг, не поддерживались с помощью сложных механических устройств, основанных на воздействии магии и природы. Дорогу занесло, и лошади с трудом прорывались сквозь снег по щиколотку.

После двух привалов, миновав ещё один постоялый двор и леса по обе стороны от дороги, юстициары и академики выехали на открытое пространство. Ни слева, ни справа не было никаких признаков растительности, только голые камни и занесённые снегом указатели. Впереди они увидели первый признак того, что цель их пути – близко. Овроллия слышала за спиной сдавленное удивление Илеса, который, дёргая её за рукав, будто просил поведать об увиденном.

– Это он, купол Ацераса. Защитное поле, которое растянулось по всей южной границе Акадар Фрадура. От одних гор до других.

Голубая пелена, переливаясь лазурью и перламутром, высилась от самой земли и утопала где-то в небе. Она казалось бесконечно длинной и непреодолимой преградой для всякого, кто осмелится попасть в Акадар Фрадур с юга.

– Сколько же эта штука в высоту?.. – спросил полурослик, но вместо Ови отвечал магистр Хольбериц:

– Больше итты, то есть сильно за тысячу метров, точнее никто не знает. Мёртвые, даже если умеют летать, не пройдут и не пролетят к нам. Поэтому сторожевые посты, мимо которых мы проезжали перед восходом солнца, сейчас пусты. Купол Ацераса защищает нас гораздо лучше, чем Мертвецкий вал твой родной Вайндуол, Ласточка.

Овроллия почувствовала дрожь по всему телу и то, как Илес крепче схватил её ремень и прижался к спине.

– Земли мёртвых находятся между моим родным королевством и Акадар Фрадуром, – пояснила она. – Давняя война, о которой никто не хочет вспоминать, уничтожила могущественную Нортирскую конфедерацию и превратила её жителей в мёртвых... Магистр, как думаете, мы найдём здесь мастера Омольреца?

– Если и не найдём, то точно узнаем, в какую сторону двигаться, – отвечал тот. – Это защитное поле тянется на многие сотни итт, хотя разыскиваемый тобой человек должен работать в нашей префектуре. Поехали, Кирицас зовёт.

Отряд спустился с возвышенности, вокруг которой возвышались пустые укрепления в виде башен, ловушек, навесных галерей и сторожевых магических катапульт под навесами. Несмотря на отсутствие стражи, их явно содержали в порядке. Постепенно всадники приблизились к куполу, но на полпути от возвышенности к границе командир повернул направо, на запад, где вскоре показалось несколько каменных построек с серыми крышами.

С небольших башен на них уже издалека смотрели коротконогие арбалетчики. Из ворот центральной постройки, чем-то напоминающей замок в скале, выскочила целая ватага бородатых воинов с длинным вооружением и украшенными гербами щитами. На галерее при воротах показалась фигура с посохом, и, когда всадники приблизились к аванпосту, на всю округу раздалось громогласно: