Архимаг исподлобья взглянул на неё. В его светлых глазах мелькнули искры, а лицо в морщинах преобразилось, одарив Овроллию слегка ироничной ухмылкой.

– Прощения, господин, – поклонила голову девушка. – Вновь догадки.

– Закончи расследование, только затем делай выводы, – Паристо посмотрел на неё сверху вниз. – Ты искала встречи не просто так, не просто так с тобою птица. Тебе требуется помощь моего пера?

– Верно, – чародейка взяла птицу и пересадила с плеча на стол ректору. Тот погладил головку птицы указательным пальцем, и Ови прочувствовала, как иллюзия сдерживается от того, чтобы не клюнуть его. – Госпожа Лёдериц намекнула, что второй раз не выпустит меня из стен академии из-за исправления оценок. Но она ничего не говорила о совершенствовании своей выпускной квалификационной работы...

Архимаг и чародейка посмотрели на птицу. Та крутила головой, повинуясь недавнему распоряжению хозяйки.

– Вы помните, что она лишена интеллекта? – спросила Овроллия. Старый чародей кивнул и сказал:

– Тебе нужно добраться до пограничья, чтобы пообщаться с мастером Омольрецем. Но он занимается защитной от тёмной магии, твоя птица никак не относится к...

– Прощения за то, что прерываю вас, – девушка вновь поклонила голову, – но на границе полным-полно источников магии, бассейнов, с вашего позволения. Я могу попробовать окунуть ласточку в один из них под присмотром мастера, а в официальном докладе по окончании экспедиции и описании своей работы упомянуть о том, что птица была исцелена от влияния тёмных сил. Она ведь создана на основе мозаичного панно, неживой материи, которая могла пропитаться за долгие века нахождения в разваливающихся подземельях... ну, скажем, негативными эмоциями, которые осели в туннелях, опустились на дно, с вашего позволения. Да, это теория, конечно же, ошибочная. Но будут ли силы ополчения разбираться в этом?

Паристо задумчиво постучал пальцами по столу. Второй рукой он пригладил седую щетину и заявил:

– Лёдериц, быть может, и удовлетворит предложенное тобой. Но коннерат прибудет с целой комиссией из опытных чародеев-следователей. Любая вскрытая ложь сыграет против тебя.

– Это риск, понимаю, – кивнула Ови. – Однако времени остаётся всё меньше и меньше, важен осколок. Какая разница, будет ли лишняя запись в моём личном деле на рабочем столе верховного юстициара префектуры или нет, если он в любом случае уничтожит меня?

Послышался скрип кресла. Ректор взял прислонённую к столу трость и подошёл к окну за своим рабочим местом. Отсюда открывался вид на юг, в сторону города, потому старый чародей не мог видеть полярного сияния, которое так нравилось Овроллии.

– Если это будет приказ, подписанный сегодняшним днём, – произнёс архимаг в сторону соседних башен и скачущих на ветру крупинок снега, – ты готова выехать утром?

– Готова не спать этой ночью, нессир, – твёрдо сказала она, взяв ласточку со стола в руки. – Ради академии, ради будущего самой магии.

– Идеализм неискореним в тебе, Ласточка, – с лёгкой теплотой в голосе отозвался он. – У тебя хороший почерк? Мой секретарь и заместители уже готовятся ко сну, а колдовать своими пальцами у меня получается лучше, чем выводить строки.

Ови переглянулась с птицей. Моментом девушке показалось, будто ласточка подмигнула ей одним глазом.

***

До первых лучей солнца отряд юстициаров был готов. Сама Лёдериц, провожая их в дальнюю дорогу, по несколько раз повторяла что-то о порядках и правилах, а также призывала, как слышала мельком Ови, руководящего экспедицией юстициара Кирицаса не приставить к студентке. Она для демонстрации серьёзности причины выхода за пределы академии привязала к крупу лошади накрытую меховой накидкой клетку с ласточкой, по свечению которой окружающие понимали, кто находится внутри.

– Как же славно, что сам архимаг меня к тебе в ассистенты устроил! – усмехнулся Илес, похлопав перчатками и стряхнув тем самым снег. – Одно жаль, что я полурослик, конём мне управлять никак не получится. Злая усмешка со стороны твоего начальника...

– Надеюсь, ты не будешь трогать меня ниже, чем положено законами этики, – пробубнила Овроллия и протянула руку другу. Он сел к ней за спину и схватился за её пояс, после чего сказал:

– Если только по дружбе.

– Шутник, – усмехнулась она.

Юстициары, когда Лёдериц покинула их, закончили подготовку к путешествию. На этот раз сопровождать одну из лучших выпускниц архимаг поручил второму заместителю. Хольбериц, пусть и был выше Илеса, но всё же явно не доставал до стремян, потому использовал специальные приспособления, прикреплённые к бокам лошади, чтобы управлять ею.

– Сколько нам ехать до границы? – спросил полурослик.

– Три дня, если не будет метелей. Если повезёт, можем добраться за два с половиной дня, – сказал командир юстициаров. – Если будут вопросы, обращайтесь ко мне, атессира Овроллия и мессир Илес, – он оглянулся и убедился, что подчинённые не подслушивают их. – Можете потревожить моего дядю, однако помните, что никто не должен знать о нашем кровном родстве. Никто, друзья.

Кирицас отъехал в сторону, провожаемый угрюмыми взглядами двух друзей. Илес сказал:

– Мне кажется, или у него улыбка... неискренняя что ли?

– Что ты, очередные догадки, – серьёзно проговорила Ови. – Пока мы не уехали, запомни, дорогой друг, что этот без сомнения красноречивый юстициар будет пытаться выудить у нас информацию касательно расследования.

– Я почти ничего не знаю и...

– Главное, чтобы он не знал о мозаике, – прервала Ласточка. – Мы должны скрытно раздобыть её и скрытно вернуть в академию. Когда картина будет собрана, никто уже не помешает нам в разгадке этого дела.

– Интуиция подсказывает? – усмехнулся полурослик из-за спины.

– Нет. Все карты будут выложены на стол.

Кирицас взмахом фонаря дал сигнал к выступлению. Юстициары и големы проверили каждого из восьми всадников, содержимое их наплечных и седельных сумок, особо заострив внимание на клетке с иллюзорной птицей Овроллии, после чего дали разрешение на выход из стен академии. Когда ворота открылись и отряд тронулся под своды надвратной башни, Ови оглянулась. Взглядами её провожали и наставник Кенциль, и старшина юстициаров Лёдериц, и тот самый профессор с обожжённым лицом, который помог спасти брата Илеса от смерти.

– Так и не поговорила с наставником, – проговорила девушка тихо.

– Наговоритесь после выпуска, – серьёзно сказал полурослик, крепче схватившись за пояс наездницы.

Впереди их ждал долгий путь.

***

Три дня отряд ехал на юг, в сторону пограничных земель. Постоялые дворы на пути ломились от местных, и чем дальше академики с ополчением приближались к нужному месту, тем больше в тавернах и придорожных гостиницах было военных. Когда до границы оставалось несколько часов пути, а над трактом воцарилась метель, старший юстициар скомандовал возвращаться назад, к ближайшему постоялому двору.

Загнав лошадей в огромный амбар, в котором едва успел спрятаться конюший, ополченцы и чародеи с полуросликом зашли внутрь трёхэтажного каменного здания. Внутри царила атмосфера мира и спокойствия, несмотря на десятки прислонённых к стенам гизарм, топоров, арбалетов и то, что за окнами бушевала непогода. Своим завыванием ветер, стучащий по стеклу, будто требовал от спрятавшихся людей, гномов и полуросликов выйти на разговор, на что те в ответ упивались алкоголем.

Увидев герб одного из северных городов, кто-то из гномов, подняв кружку пива, воскликнул:

– Ставлю по пинте светлого каждому нашему другу из города Квольцетар! Ох, прошу прощения! Среди них затесалась девушка! Подруге – две пинты!

Зал разразился гулким смехом. Юстициары осмотрелись и, согнав с места двух пьяных гномов из числа слуг, а не военных, уселись рядом с дверями. Командир отряда жестом приказал академикам стоять на месте и отправился к тавернщинку. Илес, осматривая пьянчуг, спросил вполголоса:

– Эти-то нас и защищают? Да у нас если в академии хоть чарку вина у кого-нибудь найдут, сразу за шкирку и вон!