– Факультативы не идут в общий зачёт, – прервала её Ласточка, сидящая напротив друзей. – Госпожа Лёдериц прозрачно намекнула мне, что во второй раз для выхода из стен академии вопрос получения оценок не сработает.
– А, быть может, не нужно никуда выезжать? – осенило Нундара. – Ты говоришь, что тот хозяин завода явно покрывал преступника, живущего на два города – и в Квольцетаре, и в Бласимэре. Есть ли информация по нашим преподавателям в картотеке академии?
– После того, как мы с Илесом вставили второй фрагмент, я тоже подумала об этом, – отвечала Овроллия, упираясь в спинку софы. – Вернулась с магистрессе Альцире, но она рассказала, что если у кого-то из преподавателей и есть что-то в собственности, то этой информацией академия не владеет. Единственной моей зацепкой помимо улик, ведущих только ко мне, являются слова раненого стражника. Вирцель говорил, что буквально перед нападением видел невысокий силуэт в колпаке. И его желание скрыть незнакомца нельзя объяснить ничем иным, кроме страха перед тем, что тот закончит дело.
– Одно тебе известно точно, – Нундар сцепил пальцы в замок и сел прямо. – Злодеев двое. Один из преподавателей и верная ему ученица, орудующая клинком, словно ассасин Шалленара.
– Тёмные эльфы не сражаются на мечах, – сумничала Кресци, – на мечах воюют земляки Овроллии, имперцы... да мертвецы те же ржавыми мечами дерутся. Но тёмные эльфы – это про маленькие арбалеты, кинжалы, метательные ножи и...
– Кресци, не загружай, – Ови прикрыла лицо ладонями и тяжело вздохнула. – Я опять нарушаю правила, мне запрещено посвящать в ход расследования посторонних.
– Твой друг полурослик изначально был в курсе происходящего, ведь он попал на собрание в первый день, – заметил Нундар, так же, как и Ласточка, упираясь в спинку своей софы. – Ему руководство академии позволило остаться в процессе расследования. Не волнуйся, сам архимаг неоднократно показывал, что он на твоей стороне.
Кресци, продолжая изучать журнал, послушно кивала, поддерживая слова сокурсника. Овроллия взглянула на свою ласточку, сидящую на деревянной жерди у камина. Видя друзей хозяйки, птица почему-то умолкала, не отвечая на позывы и заклинания.
– А если ещё раз изучить данные о выбывших и прибывших двухмесячной давности и сравнить, кто мог покинуть академию на несколько дней? – спросила Кресци.
– Слишком много имён, – заметила Ови. – Сопоставлять придётся столько, что я только потеряю время. Не забывайте, у меня осталась неделя до прибытия коннерата Вильцеара. А если вырваться к границе Акадар Фрадура с целью найти последнего подозреваемого, который и не будет никаким подозреваемым, а лишь очередной зацепкой, то я вернусь аккурат к приезду того живодёра.
Кресци и Нундар переглянулись, одарили слегка испуганными взорами мирно сидящую на жерди ласточку. Пернатая, моментом показалось хозяйке, опустила голову, словно жалела об участи Овроллии, которая могла её постичь. В слегка нахохлившемся оперении и припущенной голове девушка увидела безымянный знак, подаривший ей мысль.
– А что, если... нет, это ведь ерунда... – она поднялась с места и медленно подошла к птице. Та взъерошилась и, наклонив головку, взглянула на хозяйку. – Ласточка, скажи что-нибудь. Прошу, не стесняйся моих друзей.
– Тебе и вправду запрещено вовлекать посторонних в это дело, – прощебетала та, сверкнув глазами. – Не удивляйся моему молчанию.
– Я не в первый раз нарушаю порядок, – отвечала Ови, – и однажды сполна заплачу за это. Но только не до выпуска. Хватит сидеть на месте, ласточка, – она взяла птицу на плечо и продолжала: – Идём к магистрессе, по пути я скажу тебе, что нужно говорить и чего говорить не следует. Друзья мои, ждите, надеюсь, я вернусь с доброй вестью.
Кресци и Нундар одобрительно кивнули. К сожалению, Овроллия не заметила оттисков печали на их лицах, что увидела ласточка, повернув голову при выходе из общей комнаты.
Дойдя до кабинета магистрессы, девушка удивилась отсутствию стражи и постучала туда. Никто не отзывался, дверная ручка не поддавалась. Где находились палаты заместителя ректора, знали немногие, не говоря о том, что в спальный корпус преподавателей не пускают студентов, потому Овроллия рискнула отправиться к самому архимагу. Она знала, что Паристо зачастую работает допоздна, поэтому рассчитывала застать его в кабинете.
Секретарь ректора уже отправился отдыхать, потому Ови осмелилась, не слушая гневные замечания птицы, пройти через приёмную и постучаться в дверь главного кабинета академии. Никто не разрешил ей войти, но она рискнула и взялась за дверную ручку. Поддалась.
Архимаг дремал с полуоткрытыми глазами за столом. Вокруг него лежали десятки исписанных пергаментов, а перо уже высохло от чернил и покоилось между двух листов. Девушка извинилась за своё вторжение, громко топнула ногами, приблизившись к столу, но Паристо спал глубоким старческим сном. Его родимое пятно в форме кляксы на лбу, казалось, слегка светилось, отдавая волнениями магии. Когда Овроллия села напротив дремлющего, она высказала птице свои предположения:
– Ректору, говорят, почти двести лет. Он хромает на одну ногу, немощен телом и с трудом преодолевает большие расстояния, почти никогда не покидая стен академии. Но сила духа и магическая мощь, обитающие в этом теле, поистине всегда поражали меня. Никогда раньше не видела его в таком беспомощном состоянии... Представь, если бы сюда зашёл реальный убийца. Академия оказалась бы обезглавлена, – девушка кивнула на старика, – без его защиты всех студентов бы запытали юстициары и, думаю, даже Лёдериц, которая прячет своё благородство глубоко в недрах сердца, не смогла бы встать против своего начальника из префектуры.
– Ты считала, хозяйка, – пропела пернатая, – что он замешан в этом деле. Конечно, не он злодей, но он мог вырастить убийцу. И, быть может, ему стыдно за свои поступки. Он столько сил вкладывал в тебя, словно твой второй наставник, и потому желал, чтобы бы раскрыла его... тёмную сторону.
– Опасно говорить такое при дремлющем человеке, – прошептала Ови. – Будь осторожна. Конечно, академия под защитой резонатора, и я не думаю, будто он слышит во сне всё, что происходит наяву. Ведь подобная способность относится к телепатии, а это, в свою очередь, – одна из составляющих магии разума, к которой у стен Белопергаментной иммунитет. Однако в таком возрасте сильные чародеи способны вводить себя в состояние...
–...полусна, – закончил за неё архимаг, подняв голову и полностью раскрыв глаза. – Рад, что ты учишься на своих ошибках, Ласточка. Рад и тому, что ты пришла ко мне со своей птицей. Пусть я слышал немногое из произнесённого сейчас, но достаточно для того, чтобы твой полёт в этих стенах оказался последним. Овроллия, а ведь я способен на это. Отчислить тебя и, таким образом, завершить твоё студенчество раньше положенного. Юстициары во главе с Лёдериц будут ругаться, но по закону ты будешь обладать другим статусом. Успеешь скрыться в любой другой префектуре.
– Но вы не сделаете этого, потому что вам самому интересно, кто именно вышел из-под вашего зоркого контроля, – погладив головку сидящей на плече птицы, сказала девушка.
– Да, поверь, для меня это сейчас важнее вашего выпуска, – спокойно говорил он, упираясь в спинку кресла и разглядывая лицо чародейки. – В этих стенах нарушен обмен веществ, и в том виноваты двое – ты и я. Убийца и вор – наше совместное творение, пусть мы и не знали о том, что создали чудовище.
– Убийца и вор... – повторила она. – Нессир архимаг, у меня есть все основания считать, что мы ищем двоих. Один из обитателей академии низкого роста и девушка-ассасин. Я прошу у вас позволения изучить кабинет магистра Хольберица.
– В своих заместителях я уверен, – отрезал Паристо. – Ты ищешь не в том направлении.
– Но раненый стражник сказал, что...
– В ту ночь на этаже дежурил профессор Флёдерик, он полурослик, – вновь прервал старец. – Мне продолжать?
– Проклятье... – выругалась Ови. – Я никогда не училась у него, поэтому и позабыла о нём, хотя он сам и познакомился со мной. Вы считаете, что популярная у юстициаров теория о том, что наиболее вероятным преступником является наименее заметный из всего списка подозреваемых? Флёдерик ведь единственный низкорослый среди преподавателей, которые дежурят ночью. Других полуросликов стража не пускает в стены академии в тёмное время суток, даже мастеровые работают только с утра.
