Все посмотрели на Рицента. Тот поправил воротник мантии и сделал вид, будто изучает высокие потолки со строительными лесами и галереями.

– Нам нужен мастер Царвель, мессир Тольэ, – заявила Альцира. – Он знает о нас, ибо сам нередко становился гостем стен академии. Этот договор... неофициален, три наших выпускника хотят исправить оценки. Каждый из них в чём-то поможет вашему заводу, и мастер Царвель даст соответствующую рекомендацию нашему мастеру Алерицу. Прошу, проводите нас к хозяину.

Гном потопал ногой на месте, оценивая взглядом вошедших. Особое внимание он заострил на ледяной деве – начальнице юстициаров. Та также, словно увидела подозреваемого, пристально изучала его.

– Я провожу вас и обыщу, однако людям с оружием запрещено появляться в сборочном цеху, через который я проведу вас. Поэтому на руках вы будете носить магнитные наручи, которые блокируют выход заклинаний из ваших рук. А что касается жезлов... Понимаете, одна искра из ваших жезлов – и всё, половину завода разнесёт, да так, что многие жители Бласимэра обзаведутся новыми крышами на своих домах. Покрытыми стальными пластинами, знаете ли.

– Госпожа Лёдериц? – флегматично обратилась великанша к начальнице юстициаров. Та хотела было оспорить предложение гнома, но, словно по невидимому сигналу, несколько големов вокруг обратили на неё свои пустые глаза, прекратив работу.

– Мы служители правопорядка, в целях собственной безопасности не можем быть без оружия и в магнитных наручах. Сколько здесь входов и выходов, мастер? Включая те, которые можно распечатать своими руками или с помощью големов?

– Три больших, на одном из которых находимся мы, – хмыкнул он, скрестив могучие руки на груди. – Ещё один к северу, ближе к стенам города, а другой – к югу. Ещё есть несколько конструкторских входов, но там всегда кипит работа, иногда – даже ночью. Полярная сова не пролетит!

– Есть возможность закрыть их? – ледяная дева медленно оглядела подчинённых. Те без слов понимали её приказ.

– Нет, иначе работа завода встанет, – сказал тот. – Однако внешние стены завода из цирголита и морозного кирпича. Снаружи можно обстрелять нас огненными шарами, мы и не шелохнёмся. Так что всего у нас три больших и... – гном почесал бороду, – три малых входа. Забыл, что один замурован, а ещё один на ремонте. Я молчу о том, что на всех входах стоят специальные сторожевые големы, которые следят, чтобы местные жители ничего не воровали, а работники не приносили выпивку.

– По двое берут на себя большие входы, – приказала Лёдериц своим юстициарам, – трое встанут на малых, я же буду здесь. Овроллия Киртан, не волнуйтесь, мы расстаёмся ненадолго. Магистресса, надеюсь, это и в ваших интересах.

Альцира кротко кивнула и пригласительным жестом призвала мастера Тольэ проводить её и выпускников к основной цели визита. Несколько големов, будто постоянно ожидающие чужаков, подошли к магам с наручами, которые надели и довольно небрежно застегнули. Кресци выругалась на голема, едва он отошёл, а гном-начальник лишь усмехнулся.

Следом за тамбуром, который в случае необходимости закрывался на огромные квадратные двери, академики попали через лабиринт из покрытых сталью стен в ещё одно помещение, закрытое огромными дверями. За ними показался сборочный цех – в высоту он достигал почти самого потолка завода, повсюду между стенами были перекинуты подвесные платформы, лестницы, строительные леса. Каменные дымоходы, которые Овроллия видела снаружи, здесь же и набирали густой чёрный дым через множество стальных труб с клапанами и рычагами. Всё пространство вокруг было испещрено ими, и поначалу было непонятно, чего здесь больше – големов, собирающих себе подобных, или рабочих из гномов, полуросликов и редких людей.

Когда выпускники во главе с магистрессой проходили через центр сборочного цеха, к наземной платформе в отдалении подошли несколько укутанных в защитные одежды рабочих. В центре платформы стоял каркас из стальных прутьев, к которому с помощью тележек мастеровые подводили форму. Над каркасом уже висела закрытая клапаном труба, из которой вот-вот должна была политься сталь.

– Это первый этап, уважаемые ученики, – объяснил на ходу мастер Тольэ. – Думаю, вы и сами прекрасно знаете, что изготовить форму самого голема – самое нетрудное занятие. Хотя матерятся при этом ребята литейщики, конечно, куда сильнее, чем непосредственно кузнецы по деталям и сварным швам, а также сами сборщики.

Никто не отвечал ему, продолжая с изумлением или тоской рассматривать ведущуюся работу.

– Обманула, хозяйка! – прощебетало нечто над головой. Ови подняла руку и посадила на плечо ласточку, которая выражала искреннее недовольство: – Говоришь, будто я поменялась, а сама меняешься куда сильнее! Начала обманывать!

– Тише, – хозяйка спрятала птицу под запахом мантии и, словно вспомнив недавнее, обратилась к Кресци: – Ты не замечала случайно за мной каких-то... странностей в последнее время?

Белокурая подруга вопросительно переглянулась с идущим рядом Рицентом. Тот сделал вид, словно сборка големов интересует его больше.

– О чём ты, Ови? – спросила Кресци.

– Например, когда моё поведение сильно отличается от обычного... Не знаю, будто я – это не я, а кто-то другой в моём теле. Правду, подруга. Я не буду держать зла.

– Ну бывало несколько раз, – призналась акадарка. – Ты в такие моменты вне себя, даже не разговаривала ни с кем.

– Когда это началось? – спросила Овроллия, удерживая ласточку, которая явно пожелала принять участие в диалоге.

– Месяца три назад, когда у тебя туфли пропали, – продолжала Кресци, – Фирца, помню, пожаловалась, что ты за пару дней до обнаружения пропажи была вне себя, ни с кем не разговаривала, когда в комнату пришла. А ещё у тебя были неряшливые туфли не по размеру, будто на другую девушку сшиты. Я тогда не придала значения твоему поведению, ведь когда ты в плохом настроении, лучше не подходить к тебе.

– Три месяца назад мы во всю готовились к первым экзаменам, тогда все хмурые ходили, – заметил Рицент. – Сейчас последние остались, затем защита выпускной работы и попрощаемся, надеюсь, не навсегда.

– И я надеюсь, – улыбнулась белокурая подруга. – Значит, пропажа туфель связана с преступлением?

– Как и исчезновение перчаток, – кивнула Ови. – Кто бы это ни была, она знает наше расписание...

Сокурсники хором сказали что-то, но внезапно ударивший по ушам звон не позволил услышать. Все академики оглянулись и увидели, как недалеко от них по наковальне работает огромный подвесной молот, а мастеровые, как чужаки привыкли, ругают големов за медлительность.

– Нетрудно узнать расписание студентов, если следить за ними в течение месяца, – обернувшись вполоборота, сказала Альцира. – Вновь неверный аргумент, Ласточка. Боюсь, такими темпами ты не поймаешь убийцу.

– Если бы не юстициары, если бы не кристалл-резонатор, запрещающий читать мысли... – проговорила Кресци. – Мессира, в чтении разума с Овроллией не сравнится не то что Винесцора, но и сам мастер кафедры ментализма...

– Однако резонатор невозможно уничтожить, только вывести всех обитателей академии за стены и допросить каждого отдельно, – холодно заявила та, следуя за гномом. – Шестьдесят один преподаватель, включая меня. Административное крыло под руководством Хольберица, а это тридцать два человека. Полторы сотни слуг, из которых большая часть – полурослики. Четыре сотни студентов, из которых чуть больше ста шестидесяти учатся на подготовительных курсах, а остальные двести сорок – студенты основного уровня, поделённые на несколько специальностей. Я не веду речь о сорока пяти стражниках и двадцати лекарях. В стенах учится и трудится больше семи сотен людей и полуросликов, и глупо ожидать, что даже толковая чародейка сможет изучить разум каждого.

Ласточка хотела было оспорить слова магистрессы, однако на этот раз её остановила странным взглядом птица, прижавшаяся к груди. Такой взор, если его можно применить к животному, просил не перегибать палку.