– И куда можно отнести ваш отряд, мессир? – спросила молодая волшебница.

– К золотой середине, – юстициар вновь повернулся к магистру и продолжил пить чай.

– В чём твоя нужда, Ласточка? – напомнил о цели визита Хольбериц.

Она в общих чертах обрисовала ситуацию, всё ещё боясь рассказывать лишнее перед служителем закона. Понимая это, заместитель ректора стал задавать наводящие вопросы, а итоговую картину сложил довольно быстро, сказав:

– Никто из тех, кого ты опрашивала, не обманывал тебя. Даже я не знаю, где сейчас Лёдериц и её лучшие ищейки, не говоря о моём добром друге и племяннике. Архимаг дал ей право на полный доступ ко всем помещениям и корпусам, а потому штаб может менять своё местоположение в зависимости от того, какую часть академии старшина захочет исследовать.

– Строго говоря, юстициары ищут везде. Но в первую очередь, разумеется, их интересует этот корпус. Самый большой, здесь больше всего людей и, ходят слухи, здесь самые глубокие и красивые подвалы.

Девушка вспомнила о своей находке в подземельях. Сдерживая желание спросить у магистра что-то о мозаичной галерее внизу, она спросила:

– Как же мне найти моего друга? За нарушение порядка в академии дают только домашний арест, для которого есть небольшой корпус с отдельными помещениями. Но это и близко не тюрьма, в которую, я уверена, госпожа Лёдериц намерена упрятать Илеса.

– Продолжай свою работу, Ласточка, – заявил Кирицас, потряхивая чашку с остатками чая. – Я могу помочь тебе, но потом спрошу с тебя высокую цену.

– Это... противозаконно, – не сразу сказала Овроллия.

– Задержание твоего друга – тоже, – с ноткой иронии проговорил он.

– Магистр, правильно ли это?..

– За помощь нужно платить, Овроллия, – спокойно ответил он. – Его не связывают никакие обязательства перед академией. Значит, можно сказать, ты нанимаешь его.

– Но у меня нет денег больше, чем то, что прислали мои покровители из родного королевства!

– У тебя есть ум и волшебная птица, о чём мне поведал дядя, – юстициар продолжил общение взглядов с коротконогим магистром. – С помощью такого инструментария ты способна найти убийцу и...

Ови поняла мотивы этого юноши, сошедшего в реальный мир с искусно написанного портрета. В один момент его прекрасные светлые локоны для неё засалились, покрылись мелкими, подобными снегу крупинками. Профиль огрубел, щёки обвисли, а на носу появилась горбинка. Вместо истончаемого военной мантией приятного аромата горных трав в лёгкие ударил букет самых противных человеческому обонянию запахов – гнили, ветхости и сырости. Относительно юный для акадари мужчина в один миг постарел для молодой чародейки.

Они продолжили разговор, пока она обдумывала сказанное. Внезапно, спустя какое-то время, из глубоких мыслей её вырвал шум в коридоре. Она распознала спокойные голоса академских стражников, а также грубые и злобные крики тех самых юстициаров, с которыми они спорили. Но вместе с тем кто-то вторил юстициарам, поддерживал их.

– Не выходите, я разберусь, – Хольбериц вскочил из-за стола, взял с полки серванта боевой жезл и направился к двери, однако его перехватил племянник со словами:

– Не нужно! Давай я попробую, ведь...

Ови приготовила к бою ладонь, как дверь перед её носом затрещала. В коридоре раздались остервенелые крики. Распахнув дверь, она впустила внутрь бездыханное тело женщины-стражницы. Перешагнув через неё, девушка присоединилась ко второму стражнику и начала обездвиживать прячущихся за колоннами юстициаров. Скрываясь в дверном проёме, волшебница крикнула союзнику, который защищался за полуколонной напротив кабинета:

– Выбейте окно! Позовите остальных со двора!

– Тогда сюда набегут и они! – ответил тот и дал волну чар из жезла в сторону противника.

Ласточка прочитала про себя заклятье и с двух рук наугад пустила шоковую волну. Раздался сдавленный крик, кто-то приказал «оттащить назад». В ответ по академикам начали прилетать боевые чары – с потолка посыпалась лепнина, одна из стоящих в коридоре статуй лопнула, словно разбившись с большой высоты, а дверной проём и полуколонну стали полосовать в труху и крошку.

Овроллия почувствовала, как её пытаются затащить внутрь, потому с гневом вырвалась, осыпав чужую руку искрами, и разрядила парализующее заклятье в один из силуэтов вдали коридора. Попала, но попали и в неё.

Она почувствовала, как сковывает всё тело. Стражник осмелился подбежать к ней, на что сам получил в бок и завалился сверху. Голоса вокруг сливались в непередаваемую катавасию, и голос перепрыгнувшего через неё и безымянного чародея магистра потонул в этой уродливой симфонии. Девушка повернула голову и увидела, как Хольбериц точными и уверенными движениями наносит удары и прячется за дверным косяком. Один раз юстициары попали и по нему, на что он скривил лицо и что-то сказал. Ови поняла, что оглушена и теряет сознание.

***

Пробудилась от шлепков по лицу. Перед глазами мельтешили два силуэта в причудливых головных уборах.

– Влей ещё, она всё ещё вне себя! – приказал знакомый женский голос.

Горло стало выжигать, будто её заставили проглотить раскалённое железо. Ови откашлялась, поднялась на руках и проморгалась. Её поставили на ноги и отряхнули, она поняла, что находится в кабинете Хольберица.

– Мессира Альцира, это вы? – удивилась она, когда смогла разглядеть людей вокруг.

– Вставай, с тобой хотят поговорить.

Альцира и один из преподавателей, чьё имя Овроллия не помнила, вывели её наружу, и картина произошедшего заставила её невольно вздрогнуть. По всем стенам и даже потолку коридора висели юстициары, прижатые чародейскими хватами, будто заключённые в пыточных камерах. Незнакомая на вид магия исполняла роль ошейников и браслетов, позволяя стражам порядка только крутить головами.

– Кто, о милостивая Вари, сотворил это? – спросила она вполголоса, но ответ увидела в стороне.

Опираясь на трость, в центре коридора стоял Паристо, ведя беседу со старшиной юстициаров. Лёдериц, как заметила Ови, имела взгляд не столь холодный и бестрепетный, как раньше, и в голосе её звучали нотки страха, будто она боялась попасть в магическую блокаду вслед за подчинёнными.

– Нессир, она пробудилась! – крикнул один из преподавателей, стоявших рядом с архимагом.

Тот, не оборачиваясь, жестом подозвал девушку к себе. Под презрительный взгляд начальницы ополчения Овроллия подошла, поклонилась ректору и сказала:

– Господин архимаг, готова дать слово, что в этот раз моей вины нет, а за меня поручатся свидетели, которые...

– Мы уже восстановили картину, – прервал он её свойственным только себе тонким голосом, напоминающим звон стекла. – Скажи, госпожа Лёдериц действительно подходила к тебе в библиотеке?

Ледяная дева буквально растаяла на глазах Ови. Та искусно исполненная скульптура – в пору для племянника Хольберица – теперь выглядела не суровой чародейкой, а провинившейся школяркой, которая никак не хотела признавать своих ошибок.

– Ко мне подходила одна из женщин-юстициаров, – соврала Ласточка. – Боюсь, смотрительница библиотеки могла что-то напутать. Прекрасное и суровое лицо главы отряда юстициаров я бы не перепутала ни с чьим другим. Ведь именно она пробудила меня в ночь убийства.

В наполненном гневом взоре старшины мелькнуло удивление, но она не подала виду. Кажется, поняла, что девушка что-то затевает, и решила выждать.

– Что ж... – протянул ректор, переглянувшись с несколькими академскими стражниками и преподавателями. – Они нарушили порядок, напали на служащих академии и угрожали применить силу к ученикам. В академии стоит резонатор класса «Иннар», наделяющий обитателей здешних стен иммунитетом к воздействию магии разума. Он также не позволяет применять боевую магию, аура резонатора поглощает любую активную энергетику, что и исходит из заклятий элементной и тёмной магии. Однако юстициары намеревались убить вас, следы боевых чар я не перепутаю ни с чем. Овроллия, какую бы ты судьбу избрала для них?