Он поимённо знал каждого из пяти тысяч и не испытывал никакого трепета при виде Бастиона. Этот парень понимал, что равен ему. Равен тому, кто на вершине списка. И идеалист Бастион видел в этом луч света, свою отдушину.

Одинаково уважительно общающийся со всеми в момент встречи, Слабейший судил человека по его поступкам, а не репутации или ступени силы. Он демонстративно морщился в сторону Домов и каждому из спасённых говорил о долге жизни, но именно ему удалось на своих плечах вынести самое большое количество погибающих Охотников. Бастион специально справлялся, Гильдия вела записи на этот счёт. Слабейший рекордсмен по показателю спасённых из всех ныне живущих.

Этот неудачливый со всех точек зрения Охотник яростно улыбался при каждой встрече с монстрами и не боялся смерти, ежедневно с ней сражаясь. Бастион искренне гордился подобным знакомством. Слабейший в его сознании невольно стал воплощением того самого Охотничьего кодекса и его заповедей. Охотник в той форме, в которой они задумывались изначально.

Именно Слабейший, самый невезучий человек во всём мире, стал второй опорой Бастиона после Дома. Охотник шестой ступени, имевший славу человека, которого невозможно даже ранить, бесконечно уважал худшего из худших. Любой, кто это услышит, сочтёт злой и ироничной шуткой.

Она стала ещё ироничнее, когда опора Бастиона в виде Дома рухнула всего за мгновение. Его непоколебимые принципы столкнулись с верностью Дому и начали трещать. Уже несколько дней непобедимый Охотник балансировал на краю пропасти, о чём не знал никто.

Оказавшись в такой ситуации, он прибёг к единственному решению, которое сумело прийти в заполненную сомнениями и смятением голову. Нужна помощь. Единственным человеком, которого Бастион мог просить о подобном, оказался Слабейший. Ирония становилась глубже с каждым новым аккордом этого произведения.

Он оказался настолько оглушён произошедшим, что решил не обращаться с вопросом к собственной названной дочери. Молния была едва ли не большей частью Дома, чем сам Бастион. И могучий Охотник начал сомневаться даже в той, которой до этого дня доверял как самому себе.

Тем не менее, дело было связано с внутренней кухней Дома, за попытку проникнуть на которую Слабейший мог лишиться даже жизни. Бастион сомневался. Он боролся сам с собой, раздираемый противоречиями. И словно сомнамбула пришёл к дому, в котором никогда раньше не был и быть не мог, но адрес которого запомнил на всю жизнь.

- Точно проклят.- Таковы были первые слова открывшего дверь Слабейшего. Он оказался мрачен и смотрел на Бастиона как на предвестника смерти.- Судя по твоему виду, всё плохо. Заходи. Полагаю, пришла пора вернуть тебе жизнь.

- Очень надеюсь на то, что ты ошибаешься.- Пробормотал Бастион, потупив взгляд в землю. Решение он всё-таки принял. Самое тяжёлое в своей жизни.

- Я никогда не ошибаюсь.- Фыркнул Слабейший.- От тебя пахнет отчаянием. Чайку хочешь?

Этот разговор был началом. Началом событий, пошатнувших Дом Серебряного Древа и расколовших его пополам. А также началом чего-то большего, что оказалось невозможно предвидеть. Но этому только предстояло случиться, а разговор только начинался. Колесу Фортуны ещё только предстояло повернуться.