— Не просто птица, — он взял чуть правее, чтобы укрыться в гуще кустарника. — Это чей-то посыльный. Не думаю, что нам стоит попадаться ему на глаза. Птицы необычайно умны, и могут многое поведать своему хозяину.

— Ты умеешь отличать птиц… по звуку крыльев? Посыльных от обычных? — брови Лэниэль удивленно приподнялись.

— Хм. Да. Это одна из способностей, казалось бы, бесполезная, позволяла мне укрываться от лишних глаз. Звуки вообще многое могут рассказать, если научиться их различать.

Девушка попыталась побороть накатившую боль, а затем резко распахнула глаза.

— Ты сказал посыльный? Это может быть послание для меня.

Норд не успел ее остановить; она тут же спохватилась, подзывая птицу особым заливистым свистом. Через пару томительных секунд, а может, минут, на ветку около их голов опустился до боли знакомый сокол.

— Нери! — радостно воскликнула она, вытягивая здоровую правую руку, чтобы он приземлился на нее. — Я так рада тебя видеть! Я так давно не слышала вестей из дома!

Сокол, опустившись на ее руку и нечаянно царапая ее кожу своими острыми коготками, любовно потерся макушкой о ее щеку.

Она спешно принялась отвязывать веревочку с посланием от его лапы. Но левая рука сильно дрожала и не слушалась, изогнутая в неестественном положении.

Норд опустил девушку на землю, прислонив к стволу дерева, и принялся помогать.

— Нужно не забыть дать ему воды и угостить после долгого перелета, пробормотала она. Дрожа от нетерпения, девушка развязывала записку, пока отшельник гладил птицу.

«Все плохо, — дрожали строки знакомого почерка, — в Милтон не возвращайся. Я пришлю тебе помощника, ему можно доверять. Не суди его строго, он принесет, что сможет. Надеюсь, что ты в порядке. Чувствую сердцем, что-то случилось. Ты наша единственная надежда.

Люблю, твоя Нави.»

Лэниэль, пораженная, словно получив обухом по голове, сложила записку и опустила ослабевшие руки на колени. Не такого она ждала послания.

— Что-то случилось? — видно, на ее лице отразилась растерянность.

— Нет, — словно в забытье, ответила эльфийка, — То есть да, что-то произошло. Что-то плохое, но я не знаю, что именно.

Во внезапно наступившей тишине она услышала звук своего колотящегося о ребра сердца и шорох в той стороне леса, откуда прилетел сокол. Норд тоже отклонил голову, прислушиваясь, и уже вытащил меч, принимая боевую стойку. Нери перебрался на его плечо, покачиваясь в такт его движениям.

Шаги отчетливо приближались, не сворачивая с курса, и кусты во втором ряду уже начали подрагивать.

— Норд, это может быть наш союзник, — прошептала она, опасаясь за жизнь нерадивого путника.

— Неужели? — в его голосе прозвучали стальные нотки, пропитанные ядом. — Этот сопляк?

Кусты перед ним раздвинулись, и вначале показался меч, направленный на Норда, а затем хозяин клинка.

— Марон?!

***

(за пару недель до этого)

Служанка приносила еду дважды днем: ранним утром, когда петухи только продирали глаза, и вечером, когда солнце клонилось к горизонту. Нави всегда лежала спиной к решеткам, не желая говорить лишь ради поддержания пустой беседы, и ждала, когда двери темницы вновь захлопнутся изнутри. Ее сердце часто болело и ныло, но в тот день оно кольнуло особенно сильно. Так, будто пострадала ее кровь. Лэниэль.

Развернувшись на тонкой подстилке ко входу, она дожидалась появления Шеал.

Когда двери отворились и перед ней появился знакомый подол служанки, Нави присела у решетки и схватилась руками за прутья.

— Шеал, постой, выслушай, — горячо и быстро зашептала она, поглядывая на стражников, которые играли в карты за столом, не обращая внимания на заключенных. — Лэниэль нужна помощь, с ней случилась беда. Пожалуйста, принеси мне бумагу и чернила, нужно отправить сокола Нери за нею.

Служанка оставила поднос на привычном месте, кивнула, и уже собралась уходить, как Нави вновь остановила ее, схватившись за край ее рукава.

— Погоди, милая, прошу тебя, — взмолилась бывшая королева, и в глазах ее выступили непрошенные слезы. — Мне очень нужна твоя помощь. Твой сын, Марон…Я видела его на тренировке, он очень хорошо справляется. Пожалуйста, отправь и его с соколом…

Брови Шеал вздернулись, а ноздри раздулись от возмущения, и казалось, сейчас она нагрубит девушке, но Нави продолжила умолять.

— Сейчас вся судьба королевства зависит только от нее одной. Командоры и советники не хотят ничего делать. Мы просто погибнем, пропадем в замке, пока по наши души не придут Гемы. Время уходит, нам нужны решительные меры… Уже через сотню-другую ночей мир поглотит тьма. И мы уже больше никогда не проснемся!

Ее голос слегка повысился, но в этот миг один из охранников разразился хохотом, и ее провинность осталась незамеченной.

Шеал лишь покачала головой, будто бы отгоняя от себя туман, и вышла вон.

Где-то около часа Нави раскачивалась из стороны в сторону в тесной каморке среди гнили и сырости, гипнотизируя трещину в стене, пока не услышала шорох бумаги, проталкиваемой через решетку.

— Быстрее, — шикнула Шеал, протягивая пузырек чернил, и собирая заодно другой рукой ее нетронутую посуду со скудным ужином. — Марон давно хочет проявить себя. Он…он согласен.

Голос ее дрогнул, и она прижала пальцы к носу, стараясь не расплакаться.

Встрепенувшись, девушка вскочила на ноги и забрала предметы.

— Спасибо…Спасибо!

— Тише, — продолжила она, — через четверть часа вы закашляетесь и попросите воды. Я буду проходить мимо с кувшином и заберу ваше письмо.

Шеал шептала как можно тише, в спешке собирая всю посуду у заключенных.

Нави кивнула, не веря своим ушам, и спешно начала придумывать содержание записки. Чернила то и дело растекались. Нужно было уместить самое ценное на клочке бумаги.

Марон стоял рядом с матерью, обнимая ее так крепко, как никогда прежде. Ее плечи сотрясались от рыданий, а сердце разрывалось от осознания, что она отпускает его в неизвестность, и возможно, на верную гибель.

— Зачем я только тебе сказала! — корила себя она, сжимая в руках ткань его распахнутого, сползающего с плеч дорожного плаща. — Дура, молчала бы в тряпочку!

— Мам, — протянул он уверенным мужским голосом, сломавшимся уже много месяцев назад. — Не надумывай всяких глупостей, все будет хорошо. Нери умный, его все знают. Он меня проведет по самым безопасным тропам, покажет грибные места и реки. Мы вдвоем не пропадем, а с Лэниэль — так точно!

Слово Лэниэль он протянул медленно и нежнее, чем нужно было, но мать, терзаясь ужасными догадками, ничего не заметила.

— Да может она и сама ранена! Явно тебе не поможет!

— Тем более, — серьезно ввернул Марон, — ей нужно помочь. А я не из тех, кто бросит девушку в беде.

Мать только махнула рукой, вытираясь платком.

— Глупый и упрямый. Точь-в-точь, как отец, — на ее лицо на миг вернулась нежная улыбка, когда в памяти всплыло лучезарное лицо супруга со смешинками-морщинками вокруг глаз. — Хорошо, — она взяла себя в руки, глубоко вздыхая.

Она открыла нижний ящик комода. Который всегда держала закрытым, и выдвинула его. Под плотной бархатной тканью скрывалось небольшое углубление, в котором лежал длинный старинный меч с узорами листьев на голомени.

Марон ахнул, впервые его увидев.

— Это твоего отца, — она аккуратно вытащила его из выемки, и протянула сыну, передавая в протянутые ладони.

Она откинула вторую часть ткани, достав оттуда заклепку в виде тонкой лиственной веточки, мягко поправляя плащ на плечах сына.

— А это — от деда.

Послышался мягкий щелчок, когда заклепка зафиксировала обе части плаща на груди и он перестал сползать. Веточка сверкнула в лучах заходящего солнца, и Шеал обернулась к окну.

— Тебе пора идти, — с ужасом прошептала она, не веря, что эти слова вылетели из ее рта.