Язык не поворачивался сказать ничего плохого о нашем стадионе, который подарил нам победу и веру в будущее.

— Бедненький, — закончила Рина.

— В сравнении с теми же английскими… Да что там — со стадионами команд первой лиги — да.

— Зато будет здорово демотивировать, — улыбнулась жена.

В носу стало пощипывать от мороза, и Рина закрыла лицо руками, но уходить не предлагала. Так постояли мы минут десять. Я представлял, каким он будет, наш стадион. Знаменитый художник и архитектор Борис Мартынов начал работать над десятиметровой бронзовой статуей титана. Конечно, это будет Прометей, разорвавший цепи и несущий факел. Во время каждого матча планируется зажигать огонь.

Представлял открытие стадиона, которое планируется в августе, на нашу первую игру пока неясно, с какой командой. Было бы круто. Если бы — с какой-то топовой, с «Барсой», например. Придет весь город и станет фотографироваться на фоне Прометея, как когда-то я — с Яшиным.

Десятки детских секций, молодежка…

Спустя пару лет стадион перестанет удивлять, к нему привыкнут. А через десяток лет по футбольному полю побегут наши дети. В прошлой жизни отцом я так и не стал, в этой мне хотелось двоих малышей, и они обязательно у меня будут. Вот осенью, после чемпионата, и подниму вопрос. Раньше будет нечестно по отношению к Рине: у меня весь год в разъездах, чемпионат мира, потом Лига Европы. Представлю — дух захватывает и сердце частит!

Да и после Рина может отказаться, ведь ей учиться еще целый год. Но так-то она не против.

Жена потянула меня за рукав.

— Идем, я мерзну!

— Конечно.

Я сгреб ее в объятия, уткнулся носом в меховую шапку. Как же хорошо и уютно! Остановись, мгновенье! Счастье казалось хрупким, как упавшая на ладонь снежинка, хоть я и понимал, что мы с Дариной — единое целое. Мы проживем долгую жизнь и состаримся нескоро. Если не начнется катастрофа, которой пугал Горский, увидим рождение новой расы. Мы и сейчас это видим, но пока нас единицы. Спасибо, богиня, за Рину и за эту жизнь!

Когда мы спускались в том же лифте, нам играла «В лесу родилась елочка», а прежде, чем двери распахнулись, приятный женский голос посоветовал позвонить родителям, которым без нас одиноко. На выходе мы столкнулись с молодыми родителями, мать вела девочку лет шести, с заячьими ушками, отец — мальчика чуть постарше в маске медведя. А во дворе нам встретился Дед Мороз с огромным мешком.

— С наступающим! — пробасил он. — Здоровья и любви, молодежь!

Рина послала ему воздушный поцелуй:

— И тебя, дедушка!

Прошло всего ничего, а нашу машину завалило снегом так, что пришлось расчищать стекло.

— Это будет мой самый лучший новый год! — Рина мечтательно зажмурилась.

На ночь мы, «Титаны», арендовали ресторан и ведущего для того, чтобы костюмированная вечеринка прошла весело. Приглашены только подруги футболистов, брат с сестрой Левашова, никаких родителей и родственников, которые осаждали парней. Наисильнейшей атаке подверглась Рина, уж очень Ольге Владимировне хотелось встретить год с ней, как в давние времена, но придется — с родственниками.

Проскользнула мысль о том, как там Лизка. Я вовсе не жалел о том, что мы расстались, благодаря этому я встретил своего человека. Но снова и снова думалось о том ребенке. Кто родился бы — мальчик или девочка? Он связал бы нас очень надолго, и я не был бы счастлив. Так что все к лучшему, хотя в тот момент казалось, что рухнул мир.

Мы уселись на свои места, и я завел «апельсинку». Рина задумчиво на меня посмотрела и зевнула. Положила руку мне на колено.

— Поехали.

Начало костюмированного веселья было запланировано на десять вечера. Машину мы решили не брать, чтобы нормально расслабиться, хоть Рина и уверяла, что она спокойно обойдется без спиртного, а такси поймать будет сложно и дорого. Но что для меня те деньги? После победы на чемпионате мы стали миллионерами и получили более просторные квартиры в удобном и красивом районе, в пяти минутах езды от строящегося стадиона. Правда, пока тренировались на старом, а это в другой стороне города, и стройку проезжали редко.

Стягиваться в ресторан народ начал чуть раньше. Тема вечеринки была — сказочные и фантастические персонажи. Чем менее узнаваем ряженый, тем лучше. Рина вырядилась Красной Шапочкой, весьма эротичной, я бы сказал. Только бы волка себе никто не выбрал.

Я за месяц до торжества заказал себе костюм Дарта Вейдера и замучил мастеров, стремясь к максимальному сходству. Ну а что, все равно тратить деньжища-то некуда, а так получился настоящий шедевр. Правда, в шлеме будет неудобно, и он лежал на заднем сиденье.

Рина сперва захотела быть царевной-лягушкой в ипостаси земноводного, но передумала, сообразив, что ее все равно быстро узнают, потому что женщин будет немного, и решила покрасоваться. Кроме нее, приглашены Оксана Клыкова и Маша, будущая Клыкова. У Микроба с рыженькой одесситкой не сложилось, пассия Самата осталась в Одессе с пожилой мамой, чем безумно его расстроила. Круминьш и Жека придут с дамами, которых мы плохо знали, остальные подругами сердца не обзавелись.

Первой из такси вышла Дарина, рядом желтая «Волга» выпустила невысокого парня в костюме чумного доктора — судя по росту, это Цыба, Микроб или Коля Овчинников, которого мы прозвали Заммикроба, заместителем то есть.

Такси подъехало к парадному входу, где гостей встречал швейцар в костюме Щелкунчика. Рядом припарковалась еще одна машина, выпуская Джокера в смокинге. Здесь, похоже, западные персонажи укоренились еще в девяностых, а изничтожать их пропагандой не стали.

Я пригнулся на заднем сиденье, и Рина вышла одна.

— Медленно объезжайте вокруг ресторана, — скомандовал я таксисту.

Пожилой лысый дядечка, похожий на Лукашенко, проводил взглядом Рину и вздохнул:

— Весело тут у вас. А у меня жена умерла, вот и работаю, чтобы отвлечься. — Он покатил дальше.

Стало жаль этого человека, аж захотелось его пригласить. Наверное, я так и сделал бы, если бы не уловил его желание: чтобы я поверил. Врет, собака, никто у него не умер.

Минуты через две мы снова подъехали, швейцар как раз открывал дверь перед персонажем в коричневой рясе и с посохом. Гендальф или другой волшебник? Персонаж обернулся, и я заметил маску-череп, вместо кристалла на посохе тоже был череп. Персонаж сутулился и прихрамывал.

Увидев меня, он поднял руку в белой перчатке и аж выпрямился. Интересно, кто это? Да кто угодно, кроме наших мелкашей, хоть Витаутыч. Я отзеркалил жест.

Мимо пронеслись брат и сестра Левашова в костюмах двух Чебурашек и пуховиках, наброшенных поверх.

— Ой, смотри, Вейдер! — крикнул Чебурашка поменьше. — Как живой!

— Проходите, — поторопил их швейцар, дети вбежали внутрь, за ними — я, простер к ним руку, делая удушающий жест, и они с визгом понеслись прочь.

Следом со мной шагал их старший брат, Димон Левашов, в костюме Робин Гуда. Внешность он не скрывал — все равно мелкие выдадут. Притормозил, глядя на меня. Потом уставился на некроманта — пытался узнать, кто есть кто.

Помимо нас, в зале толпились фея в коротком платье и Снежная Королева — пассии Круминьша и Жеки, ходил смайлик — улыбающийся плюшевый круг с глазами. А может, это Колобок такой. Еще пират, Буратино, в котором узнавался мосластый Васенцов, чумной доктор, Витаутыч в костюме Дракулы, Рина — Красная Шапочка. Стиральная машинка с глазами — персонаж мультиков этой реальности. Два робота гладиатор в шлеме, врач в халате и маске, с картонной бензопилой. Кощей. «Я есть Грут». То ли сперматозоид, то ли головастик.

Кто скрывался под какой маской, понять было трудно.

Спустя минуту явилась горилла, и я заподозрил, что это Сэм, но ошибся, потому что узнал казаха в костюме фараона. Последним, опоздав на пять минут, прискакал конь, каких делали в цирке из двух людей: первый стоит, второй, согнувшись, держит его за талию, и получается круп и задние ноги.

Димидко выряжаться не стал, раздал всем карточки с нашими именами, и ведущий объявил: