Но игра потихоньку выправлялась, соперник подстроился под нашу тактику, и такого уж огромного преимущества во владении мячом не стало. Начались подходы к нашим воротам. Так что края вынужденно оттянулись назад, прикрывая свою зону.

А минчане начали проверять, как я стою. Удар за ударом с разных, но пока дальних точек. Это пока нестрашно. Такие мячи легко брались. И радовало то, что вроде бы судья нас не топит.

Но все ближе, все ближе…

— Смотреть! — кричал я защитникам. — Не терять!

Мои уже выстроились по линии штрафной — это, выходит, такая долгая, такая затяжная атака получилась у минчан.

— Атакуй, атакуй! — шептал я сам себе. — Все равно получишь…

Удар!

Отбил ногой.

Удар!

Принял на грудь и отправил направо.

И снова удар!

Все-таки прижали почти к воротам. Уже мне свои защитники стали мешать. Потолкал их, заставил двинуться вперед хотя бы на шаг. А сам приготовился.

Минчане почти всей командой у наших ворот. И вот опять — удар!

Удобный для меня мяч влетел точно в руки со шлепком, и тут же я его рукой, верхом, крюком таким — налево, где перебирал ногами, как застоявшийся жеребец, наш Микроб.

А Микроб, на которого тут же выдвинулись двое, не стал играться с мячом и баловаться обводками — он принятый от меня мяч запулил по диагонали через все поле на правый фланг. Оттуда мяч в одно касание Бурак отдал в центр. А центр — не просто центральный круг поля, это уже на полпути к динамовским воротам. И там наши юркие нападающие устроили почти баскетбол, когда пара может пронестись через все поле, просто передавая мяч друг другу, отсекая таким образом защитников от самой возможности вмешаться и устроить… И — гол!

Ой ли?

Судья махал руками и показывал на нашу половину поля. Неужели он просто офигел, что нет Рябова с Бекхановым, и не находил подходящего момента для штрафного? Похоже, таки нашел. Тут-то что могло случиться? А это, объяснил мне Борода, Микроб сделал передачу и врезался в защитника.

И получилась чистая атака игрока, не владеющего мячом. Да и сам Микроб был уже без мяча… То есть не блокировка со стороны минчанина. В общем, говорят, нарушили мы. И гола, говорят, нету, потому что он прошел только благодаря нарушению Микроба.

Тьфу! И что, нас теперь все судьи будут поддушивать? Знать бы, кто тот большой босс, которого не устраивает то, что мы хорошо идем!

И если было нарушение, чего судья сразу не свистел? А если бы гола не было — свистнул бы?

Много вопросов, а пока — удар со штрафного.

Я выпрыгнул выше подскочивших минчан, взял мяч и свалился от толчка. Падал неудачно, как-то извернулся, чтобы — на руки, а не ребрами на газон. И кто-то из их нападающих тупо ударил по мячу, который был у меня в руках. Сильно ударил, чуть кости не захрустели. Больно! А мяч вкатился в ворота. 1:1.

Судья! Ты видел, видел, а?

А он показывал на центр поля — мол, гол. Мол, толчки всякие — это нормально, это футбол, который, как известно, контактный вид спорта. А по мячу ударили, так мяч же был на газоне — так?

— Судья, надень очки! — закричал кто-то на весь стадион.

— Судья три-два-раз! — поддержали трибуны.

Кто-то один начал скандировать:

— Три-два-раз, три-два-раз!

И приятно, что такая поддержка, и есть опасение, что судья разобидится и начнет зверствовать.

А у нас уже не сухой матч, плюс у меня еще и рука побаливает. Насколько все серьезно? Пока непонятно, но лучше не рисковать. Я покрутил руками, требуя замену.

Васенцов быстро скинул куртку, выслушал тренера и уже стоял у кромки поля, ждал команды судьи. Я просто вышел за пределы поля, но дождался, пока новый вратарь прибежал, пошумел ему, покричал, чтобы не ссал, потому что игра, в принципе, легкая.

И тут же наши забили второй. 2:1

И перерыв.

В перерыве я сидел со льдом на кисти. Врач посмотрел, сказал, что ушиб, травмы нет, и к следующей игре я буду просто огурцом. А пока, сказал, правильно ты сделал, что замену попросил. Могло быть и хуже, к тому же ушиб недолго и усугубить. Нас Сан Саныч уму-разуму научил: чувствуешь что-то не то — лучше заменись, не подставляй команду.

Разборок никаких не было. Играть, сказал тренер, как играли. И главное — не прижиматься к воротам. Вот и все.

Второй тайм начался неожиданно: минчане резко прижали наших к воротам. Пас вдоль штрафной, второй… И удар! Не удар — ударище! Думал я, что и сам бы не вытянул. Васенцов все же дотянулся, но лишь коснулся мяча пальцами. А такой пушечный удар пальцами не остановить.

Ну вот… Только вышел Васенцов — и гол в наши ворота. Чистый гол, неоспоримый. 2:2. Да и пацана не поругаешь, потому что мяч был из неберущихся — в противоход, да еще в дальний угол.

И вот тут наши встрепенулись. Вспомнили установку тренера и перестали бегать и набирать усталость. «Забегал» мяч. Какое-то время слышались только удары по мячу. И трибуны притихли — красивое же показывали! Бац-бац-бац — и мяч уже в чужой штрафной. Отняли? Кинули вперед на нападающих? А вот на него сразу трое — ага! И мяч отдали, и на фланг его, и оттуда — диагональ, и в центр, и опять — бац-бац-бац…

Пять минут красивой распасовки. А итог? Что там с итогом? Оба нападающих на линии штрафной площади. То один, то другой делали рывки, расшатывая оборонительные редуты динамовцев и отвлекая на себя внимание.

А в штрафную с левой стороны ворвался подкравшийся Микроб. И с ходу — в дальний от него верхний угол ворот в обход вратаря, который только взглядом проводил мяч.

Есть! 3:2. Ну, нормально же!

Так матч и закончился. Минчане больше не грубили. Дальние мячи легко брал Васенцов. И судья под конец стал свистеть уже в обе стороны. Но осадочек все же остался. Посмотрим, как нас будут судить дальше.

Умотались мы в этот раз знатно. Все расселись по скамейкам, языки высунули, воздух хватают, только и слышно бульканье воды.

Я уже в душ сходил, освежился, переоделся, а они все сидели.

И тут в раздевалку ворвался Витаутыч. Он ничем не показывал волнения, но над ним словно витало невидимое грозовое облако, потрескивало разрядами.

— Саня, тебя приглашают на беседу люди. Очень серьезные люди. — Он кивнул на дверь. — Они ждут.

Я напрягся. Неужели проверка на избранность? Ну пусть, я «лучшего» не включал, обнаружить во мне одаренного непросто, а телепатов обманывать меня Семерка научила.

Или тут что посерьезнее? Не стал бы Витаутыч ни с чего нервничать.

За мной пришли. Готовься, Александр Нерушимый!

Никогда такого не было, и вот опять. Вспомнилось, как перед Новым Годом в квартиру ввалился спецназ. Хуже, чем тогда, точно не будет, но от напряжения свело плечи. В этот раз, скорее всего, пришли из Безопасности Родины.

Я посмотрел на побледневшего Микроба, на Гусака, у которого на лице проступило отчаянье. Больше всего на свете он боялся, что меня устранят, и некому будет ему помочь.

— Все будет хорошо, — проговорил я, особо себе не веря.

— Пиши Дарине, что задержишься, — посоветовал Тирликас и поджал губы, глядя в сторону. — Разговор может затянуться.

А вот теперь стало стремно. Кто там меня ждет?

— Тебе придется прокатиться с ними, — уточнил Тирликас.

— Прекрасно! — выдохнул я, посмотрел на Димидко.

— Что им нужно? — не выдержал тренер. — Почему именно он, а не я? Он не принимает решения!

— Там, — Тирликас закатил глаза, указывая наверх, и процедил: — виднее. Я не в курсе.

Мне подумалось, что раз пошла такая пьянка, может, тогда правильнее по-серьезному проститься с Риной? И ведь не спросишь у Витаутыча прямо сейчас.

Лев Витаутыч протянул руку и скомандовал:

— Идем.

Я поплелся за ним. Он, не спрашивая разрешения, забрал мой рюкзак и перед выходом из раздевалки переложил глушилку себе в сумку.

— Что за нафиг? Кто меня хочет видеть? — шепнул я.

Тирликас не ответил — то ли не имел права, то ли осторожничал. Кто-то очень и очень серьезный. Уж не тот ли, кто желает проигрыша «Титану». По всему выходит, что так. Мне поставят условия, нарушить которые я не смогу. Но почему я, а не Димидко или Тирликас?