Служанки помогли своей госпоже привести себя в порядок после дороги. Подготовили ей ванну и новую одежду. Освежившись и переодевшись в мягкий махровый желтый халат, Джилл задумалась, что ей делать дальше. Спать не хотелось и она решила навестить мистера Харриса. Идти, правда, минут десять — такие тут расстояния. Но Джилл некуда было спешить и она отправилась в путь. Мягкие полы халаты частично спасали от холода длинных коридоров. Подобная одежда, конечно, не совсем по этикету, но она у себя дома, да и сейчас ночь. Кому какое дело? Только вот холод… Пришлось ускориться, чтобы согреться.

В приятном предвкушении ночи любви, Джильда добежала до покоев мужа. Служанки, которые должны её сопровождать, не выдержали темпа госпожи и безнадёжно отстали. Дыша чуть чаше от быстрого бега, миссис Харрис оказалась под дверью спальни Виктора.

— Госпожа, вам придётся уйти, — остудил её пыл стражник, преградив вход.

— Чего? — наглость охранника ввела в ступор. — Я — леди Джильда. Жена мистера Харриса, если вдруг кто не в курсе. Так что прочь с дороги!

Однако стражник никуда не отошёл.

— Госпожа, уйдите, — повторил он, точно попугай, — вам сегодня закрыт вход в покои господина. Таков приказ дамы Весты.

Не произнеси он имени ненавистной кормилицы, она, может, и смирилась бы. В конце концов, муж с дороги, устал. Но… Совать нос в их спальню… Это слишком!

— Отошёл с дороги живо. — твёрдым голосом произнесла она. — Мой статус выше, чем у дамы Весты. А если посмеешь сопротивляться моим приказам — казню. Не сомневайся.

Стражник не ожидал подобного неповиновения. Грозный вид новой жены внушал опасения. Он замешкался, не зная, как реагировать. Всё-таки перед ним госпожа. Джилл, не долго думая, с силой отпихнула стражника, пнула дверь и зашла внутрь.

Зашла и замерла на месте. В просторной спальне, с широкой кроватью с балдахином из ярких тканей, прям посередине комнаты стоял её муж и недвусмысленно медленно щупал какую-то полуобнаженную девушку с пышными формами в районе филейной части. Прелестница аж замлела от удовольствия. Лицо Виктора тоже не выглядело несчастным.

— Да что здесь происходит?! — крикнула Джилл, ринулась к девушке, схватила её за волосы и откинула к выходу.

Тренированные руки Джильды прекрасно ставились с задачей. Соперница отлетела на несколько метров и упала прямо около открытой двери. Стражник, стоявший вне, с недоумением наблюдал всю эту сцену, не зная, как реагировать. Джилл решила ему помочь.

— Эй, ты! — обратилась она к охраннику. — Ну ка забери эту дрянь и оторви ей голову! — указала хозяйка на упавшую полураздетую девушку. — И закрой дверь с той стороны. Живо! — гаркнула она.

Стражник безропотно подчинился. Забрал поверженную девушку и закрыл дверь.

Оставшись наедине с мужем, Джилл какое-то время стояла молча. Просто не знала, что сказать. Волна тысячи противоречивых чувств захватила её. Ей хотелось убить его, растерзать, покалечить, вырвать сердце, найти ему оправдание, забыть, что она сейчас видела как страшный сон. Виктор, видя, что с ней что-то не так, подошёл и хотел обнять и притянуть к себе, но она резко отскочила назад.

— Ты что себе позволяешь? — начала она наконец разговор. — В открытую лапаешь другую, а потом тянешь свои грязные руки ко мне? Ты вообще в своём уме?!

— А что такого? — на его лице играло искреннее удивление. — Это же просто наложница. Ничего необычного. К тебе она не имеет абсолютно никакого отношения. Почему ты злишься?

— Вить, да что ты несёшь?!.. Так… Я здесь с ума сойду! Ты мне сейчас всё это говоришь с такими видом, как будто действительно ничего необычного не произошло. Ты хоть понимаешь, как меня сейчас обидел?

— Обидел? Нет. И не думал. Милая, почему тебя так взволновала какая-то наложница? Они же просто для удовольствия. Ничего путного они из себя не представляют. Твоему положению не угрожают. Наоборот. Благодаря наложницам у тебя появится больше времени, чтобы отдохнуть. Ты вот сегодня только с дороги. Наверняка устала и…

— И дама Веста прислала тебе эту дрянь? — закончила она фразу.

— Да, прислала. Чтобы ты могла заняться собой, отдохнула, поспала. Кормилица заботится и о тебе тоже.

— Вить, замолчи пожалуйста. — она вцепилась руками себе в голову. — ещё слово — и я разобью тебе лицо. Ты что, и при других своих жёнах пользовался услугами наложниц?

— Да, это же так естественно…

— Сам спал с другими, а вторую свою жену убил за измену? Тебе, значит, можно, а ей — нельзя?

— Конечно. Она же женщина и должна…

— Замолчи! Ещё слово — и я взорвусь. А, главное, потеряю способность здраво мыслить. Так, Вить. Я скажу тебе один раз и ты послушай. Я никогда не стану предъявлять к тебе как-то требования или условия. Никогда не вмешаюсь во внутренние дела или политику. Но одно мне нужно. Просто необходимо. Только одно правило. Всего лишь одно, но оно ключевое. Если ты откажешься его выполнять — нам больше не по пути. Я уйду, убегу, растворюсь — и ты меня никогда больше не увидишь. Ты понимаешь меня?

— Нет, — честно ответил он, — что ты хочешь?

— Только одно. Всего лишь одно. Пообещай мне, дай слово. Я поверю. Я хочу верить тебе. Пообещай!

— Да что ты хочешь?

— Никаких других женщин. Никогда. Ни под каким видом или предлогом. Если это для тебя тяжело — сразу скажи и мы расстанемся. Или же дай слово, что подобное не повторится. Итак?

Они стояли посередине спальни. Джилл аж трясло от негодования. Она и представить себе не могла подобного расклада. Они же так любят друг друга! Или это только Джилл любит? Виктор же никогда не признавался ей. В любом случае, как бы там ни было, сейчас всё зависит от его ответа. Или он пообещает и они продолжат жить дальше, или…

— Хорошо, — сказал он после паузы, которая длилась вечность, — если это для тебя так важно, я не против. Даю слово не прикасаться более к другим женщинам. Только милая, и ты запомни. Подобное твоё поведение я терплю первый и последний раз. Не смей кричать и повышать на меня голос. Тем более угрожать. Этот понятно?

— Если ты не станешь спать с другими женщинами, я сделаю всё, что ты скажешь. Я же сказала, что моё условие — одно единственное.

Они более-менее помирились. Однако Джилл в спальне мужа не осталась. Слишком велик стресс. Получив нужный ответ, Джильда попрощалась с мистером Харрисом и вернулась в свои покои.

Вернувшись к себе, Джилл никак не могла успокоиться. Её трясло и трясло. От мысли, что произошло бы, не подоспей она вовремя, хотелось выть. Это ж надо! Другие бабы! Здесь и сейчас, абсолютно не стесняясь и не смущаясь, живут с жёнами бок о бок! А дама Веста? Судя по их короткой беседе, кормилица кичится своей религиозностью. Верит в Великую Истину с одной стороны, и попирает священные узы брака, присылая Виктору девушек — с другой. Какое лицемерие!

А Виктор? Думать о любимом, особенно о том, как спокойно он относится к наличию других женщин, просто не выносимо! Это ж надо! Он ещё и глазки невинные строит! Претензии ей предъявляет, что она, видите ли, голос повысила! Посмела!

Ну ладно, нужно постараться успокоиться. На горячую голову сложно трезво мыслить. Любимый ей пообещал. Сказал, что подобного не повторится. А Виктор просто так слов на ветер не бросает. Так что как бы ни была сейчас велика её злость, нужно её унять.

— Госпожа, чем мы можем помочь? — вокруг суетились служанки. — Вам плохо? Вы вся дрожите. Господин вас ударил?

Последняя фраза девушек вывела Джилл из ступора, и она засмеялась.

— Виктор? Ударил меня? — хохотала она. — Пусть бы попробовал. Такого б леща отхватил! Летел бы до самой Партеллы! А вы… Чего сами не спите? — обратилась Джилл к работницам. — Уже глубокая ночь.

— Но как же… — растерялись они, — Вы же не отдыхаете, и мы не можем.

— Госпожа, — сказала одна из них, — чем вам помочь? Мы всё для вас сделаем!

— Да, госпожа, — вторила другая, — мы очень вас уважаем, ради вас готовы на всё!