Снова повисла пауза. Веста неподвижно сидела в полумраке, глядя на противоположную стену. Да, подобные воспоминания тяжело ей даются. Это видно.

— Слушайте, Веста, — нарушила молчание захмелевшая Джилл, — насчёт вашего сына я сморозила глупость. Жестокую глупость. Да, не права, признаю. Простите. Но вы-то переодели меня в это ужасное коричневое платье и отправили на унизительные работы ещё до моей той фразы. И зачем вы это сделали? Хотели вывести меня из себя? Поздравляю. У вас получилось.

— Я тебе уже объясняла. Ты чем слушала? — голос Весты снова стал противным и скрипучим. — Ты должна стать хорошей женой. И для этого должна слушаться. По-другому не будет.

— Если и слушаться, то не вас! — резко отрезала Джилл. — Вы мне никто!

— Я — матушка твоего мужа. Ты вошла в нашу семью. И, следовательно, моё слово имеет такой же вес, как и слово лорда.

— А вот и нет! Муж и жена, когда вступают в брак, создают собственную семью! И никто не имеет право туда лезть!

— Говори, что хочешь. — Веста поднялась с полки и взяла свечку. — Твои слова ничего не значат. Пока моего сына нет, вся власть в моих руках. Все люди в замке подчиняются мне. И завтра мы решим, что с тобой делать.

— Кто это — "мы"?

— Я и Орден Защиты Истины. Завтра состоится Всенародное Судилище. Там все и решим.

Веста подошла к двери, постучала. Массивное полотно отодвинулось, кормилица покинула камеру.

— Подать госпоже одеяло, — расслышала приказ Весты стражникам Джилл, — не пристало ей мёрзнуть.

И буквально через пару минут Джильда уже куталась в тёплую мягкую ткань.

Одеяло помогло согреться, брага — забыться. И Джилл на какое-то время уснула. Только вот ранним утром, ещё на рассвете, она открыла глаза и больше не закрывала. Она лежала на жёсткой полке и всё думала, думала…

Веста… Человек со своими целями, желаниями, приоритетами. Столь важный для её мужа, что Виктор по всем вопросам советуется с кормилицей. И что ж получается? Власти у Весты больше, чем у лорда? Нет, этого не может быть. Управлять имеет право только аристократ. Это неизменное правило Корсики. Да и Веста никогда против воли названого сына не шла. По крайней мере Джилл о таких случаях не слышала. Кормилица во всём поддерживает лорда и помогает. Только вот как же она решилась тронуть Джилл? Вероятно, Веста видит ситуацию по-своему и, пользуясь отсутствием лорда, планирует причинить миссис Харрис добро. Во имя общего блага, конечно. Джилл была уверена, что Веста именно так и думает. Искренне считает, что она абсолютно права в своих стремлениях влезть в отношения между супругами.

Только вот эта власть… Наглость, с которой кормилица легко проворачивает свою задумку по укрощению невестки явно говорит о поддержке из вне. Веста что-то упомянула об Ордине Защитников. Вероятно, это и есть повернутая на всю голову секта, поддерживающая своей мощью кормилицу. Наверняка организация влиятельная. Интересно, почему Джилл раньше ничего не замечала и понятия не имела, что под боком примостились фанатики? Вот к чему приводит беспечность. Джилл хотела просто жить, ни к кому не лезть — и вот результат. Веста не только не оценила то, что Джилл не забрала бразды правления замком в свои руки, как положено госпоже, но ещё и наказывает девушку непонятно за что! Вот она — благодарность! Вот что значит не лезть в политику! Виктор сказал — Джилл и послушалась. И вот что вышло!

Нет! Теперь Джилл станет умнее! Если ей удастся выбраться из всей этой передряги, она обязательно займётся своей защитой. Соберёт команду верных людей вокруг себя, найдёт союзников, постарается уничтожить врагов. Миндальничать и быль хорошей девочкой она больше не станет. Веста хочет войны — она её получит!

Кода настал полноправный день, за девушкой пришли. Двое мужчин в балахонах надели на неё наручники и приказали следовать за ними. Наручники! На госпожу! Внутри у Джилл разыгралась буря. Однако внешне она осталась абсолютно спокойной. Послушно проследовала в указанном направлении.

Её привели в большой зал для собраний. Это помещение не входило в состав дома — стояло отдельным зданием. Здесь проводились сходки, обсуждались планы, выслушивали мнения. В общем, когда нужно было собрать в кучу большое количество людей — использовали зал для собраний.

Здесь уже оживлённо. Толпа зевак пришла поглазеть на столь интересное зрелище, как суд над госпожой. Вдоль одной из стен поставили столы со стульями. Там восседали люди в тёмно-коричневых балахонах. Посередине, на стульях выше, чем у остальных, находились трое: два седых деда и Веста. Они важно переговаривались друг с другом, не забывая строить из себя праведников и сыпать цитатами из Книги Истины. И с одной, и с другой стороны от этой группы находились ещё люди. Такие же сектанты, только, видать, рангом поменьше.

Джилл привели и приказали стать перед столом. Указали место достаточно близкое, чтобы её было слышно, но достаточно удалённое для атаки: просто рвануть вперёд и надавать тройке боссов по голове не получится. Плюс рядом с девушкой разместились с разных сторон четверо охранников.

Стоило Джилл войти в зал, как народ притих. Госпожа, несмотря на наручники, шла гордо, с высоко поднятой головой. Когда же девушка заняла своё место и окинула толпу ярким взглядом золотых глаз, по рядам пошёл шёпот:

— Юнико! — говорили вполголоса люди. — Они посмели судить Юнико! Безумные! Госпожа им отомстит.

Да. Даже стоя здесь в наручниках, в уродливом коричневом платье и с косынкой на голове — волосы её заставили прикрыть, госпожа всё равно оставалась госпожой для подданных.

— Тишина! — призвал всех к порядку один из главных дедов. Старик важно провёл рукой по воздуху в сторону народа. Люди не особо слушались. Тогда в дело вступили стражники. Они подняли вверх дубинки для убедительности. Угроза применения силы оказалась эффективней махания руками. Толпа затихла.

— Мы здесь все собрались, чтобы определить наказание для госпожи этого дома — миссис Джильды Харрис. С помощью нашего многоуважаемого суда, да поможет нам Великая Истина, мы выберем подходящую статусу госпожи меру воздействия. Да послужит наше решение во благо! Да защитим мы Истину!

После этого возгласа, все люди в коричневых одеждах: и те, что находились за столом, и те кто просто стояли, молитвенно подняли ладони в верх и задрали туда же головы. Затем, полюбовавшись потолком секунды три, сектанты приняли исходное положение.

— Итак, не станем терять времени, столь любезно подаренного нам Великой Истиной. — продолжил первый дед. — Перейдем сразу к делу. Леди Джильда, признаете ли вы себя виновной? — прогремел вопрос на весь зал.

— Каждый человек в течении жизни совершает как хорошие, так и плохие поступки, — Джилл отвечала спокойным холодным голосом, — ваш вопрос слишком абстрактен. Даже если опустить детали, типа кто вам позволил устраивать суд над госпожой, отсутствие конкретики в формулировке поражает. Выражайтесь понятнее, будьте любезны.

— Вес обвиняют в том, — подал голос дед номер два, — что вы выдаёте себя за Юнико — злого духа. Чем будоражите сознание народа и подрываете честь вашего мужа, нашего достопочтенного лорда.

По залу прошёл гул. Услышав имя божества, народ пришёл в движение. Но Джилл прекрасно понимала: такая её популярность лишь разозлит фанатиков.

— Господин судья, — обратилась к деду Джильда, — откуда у вас подобные утверждения? У вас есть доказательства? Кто может подтвердить, что я где-то когда-либо требовала обращаться к себе подобным образом?

— Доказательств нет, но…

— Но народ всё равно называет меня именем сказочного духа? И при чем здесь я? Народу что-то кажется, люди выдумали себе героя, причём дерзнули отождествлять этого духа со мной, госпожой этих земель. Это полное и абсолютное заблуждение. Только вот разве я должна просвещать народ? Нести в их души свет настоящего учения? Разве разгонять мракобесие — моя задача? Если кто-то не справляется со своими обязанностями и не усмиряет народ — почему в этом обвиняют меня?