— Надеюсь, вы работаете правой рукой? — с кривой улыбкой спросил Император. — Потому что левая пока действовать не сможет. И если до того момента, пока ранка не заживет, вы не предоставите мне готовый продукт, я воткну карандаш вам в глаз! Не думайте, что я садист. Мне просто интересно, что будет. Я ведь тоже в какой-то степени ученый. И весьма любопытный. Но если вы еще раз проведете эксперимент без согласования со мной, карандашом дело не кончится. Вы меня поняли?

Граф скулил, поджав губу, но кивнул.

Император отпустил его и крикнул своим:

— Сворачиваемся! Тут больше нечего делать. Проверяйте все камеры в городе! Мне нужна эта тварь! Не дайте ей напугать моих подданных!

Он развернулся и вышел прочь из лаборатории. За ним потянулись остальные.

Оставшись один, Корсаков схватился за руку и приподнял ее. Взглянул на ладонь. Карандаш вошел глубоко, но не насквозь.

«Черт! — подумал граф, — Черт! Как же больно! Психованный ублюдок! Жевал карандаш, а потом воткнул его мне в руку! Еще не хватало заразиться от него бешенством! Хотя…»

Идея пришла графу неожиданно. Он даже забыл про боль. Кинулся к лабораторному столу, стал переворачивать все, что там лежало в поисках нужного предмета. Что-то посыпалось на пол, звякнуло стекло.

Граф выхватил из коробки стерильную пробирку, зажал пробку зубами, вытаскивая. Затем, держа пробирку большим и указательным пальцем трясущейся от боли левой руки, схватил перчатку и аккуратно взялся за карандаш. На пронзающую все тело боль граф больше не обращал внимания. Он вытащил обломок, поместил его в пробирку, закрыл притертой крышкой. Кровь хлынула из раны, но он не обращал на нее никакого внимания.

— Вот так-то, — пробормотал он, уже обдумывая план действий.

Я смотрел, как тварь карабкается по стеле, а в голове крутилась мысль: «Видел я где-то такое!» Не тварь, конечно, а что-то другое. Еще с самого района заброшенок что-то не давало мне покоя. Назойливо сверля голову, заставляя меня вспоминать. И вдруг я понял, в чем дело.

Тело твари! Эта сплошная гематома, эти искореженные мышцы и кривой череп. Такое могло случиться, если кто-то пытался использовать наниты для перестройки тела, не достигнув полного сродства. Лишь тогда была возможность безболезненно, а главное обратимо, изменять себя. Только тогда становилась доступной магия модифицирующего поля. Если монстр имел отношение к техномагам, а точнее к нанитам и иже с ними, то было понятно, что случилось.

Но вот вопрос, зачем ему на стелу карабкаться?

В любом случае я считал, что монстру не место на улицах города. Можно было, конечно, оставить это на совести ученых или Императора, но раз уж я рядом, раз уж я вижу тварь, то должен попытаться обезвредить.

Бросаться в нее магическими клинками без толку. Это мы уже проходили. Все, что осталось в моем распоряжении — это физический урон и вневременное поле. Первый не причинил особого вреда, когда мы сбили монстра джипом, но тут возможно есть предел. Если на него уронить небоскреб, выживет ли? Но проделывать такой фокус в центре Москвы — не лучшая идея. Тут народу столько, что без жертв не обойдется. Этого я не хотел. С другой стороны, магия временнЫх полей еще не испробована. До этого монстр умудрялся уворачиваться от нее.

Я прицелился, собрал побольше силы и швырнул сгусток энергии в монстра. Не попал. И тут даже не тварь увернулась. Она попросту не заметила, что я с ней пытался сделать. На пути каста оказался предмет, принявший на себя всю полноту ответственности. Какая-то дурацкая птица летела к стеле на огонек. В темноте я ее не заметил и теперь в воздухе повисла подсвеченная голубым инсталляция раскинувшей крылья вороны. Хорошо, что монстр на это даже не отреагировал. Все произошло у него за спиной.

Тем временем тварь достигла вершины с кристаллом. Лишь усиленным зрением я смог разглядеть, что монстр приник к фиолетовому навершею и замер. Что он там делал, мне было не разобрать. Через какое-то время, может быть, через двадцать секунд, тварь шевельнулась. Нужно было спешить!

Я вновь создал сгусток энергии и метнул его вверх. На этот раз реакция была. Но как? Неужели монстр может видеть не материализовавшиеся полевые структуры?

Тварь оттолкнулась от стелы и, раскинув руки и ноги, словно парашютист, бросилась вниз. Я проследил ее полет. Тело упало на крышу здания. Почему-то я не сомневался, что тварь выжила при падении. Смысла идти обыскивать крышу я не видел.

Что она делал с кристаллом? Зачем сюда приперлась? Почему я ощущаю какие-то колебания, словно волны прибоя? Все это были вопросы без ответов.

Мой заряд попал в кристалл и окутал его тончайшей голубой пленкой. Теперь стела может даже рухнуть, кристалл останется на месте на несколько часов. Черт! Не этого я хотел добиться. Но гоняться за тварью по городу у меня не было ни желания, ни настроения. Не смог — значит кому-то повезло. Или нет… До сих пор монстр не проявлял попыток напасть на людей. С учетом того, что к стеле он прошел крышами и так же ушел, то я мог предположить, что ему не интересны люди. Мозги их он пожирать не собирался. Но куда он отправился дальше?

Прямо сейчас мне нужно было на базу. Я знал, что у меня будет время подумать. Почти уверен, что Император не перестанет искать монстра. Его гвардейцы не просто так были задействованы в операции. Но искать правды во дворце не имело смысла точно так же, как обшаривать крыши. Ее там попросту не было. Если мне что-то и ответят — это будет очередная порция лжи или полуправды. Так что…

Я вернулся к ожидавшему меня Салаге. Забрался в такси и кивнул. Можно было ехать.

Машинка тронулась и медленно покатила по проспекту.

— Можешь рассказать мне о стеле? — попросил я Салагу.

Мне было интересно, что это за древняя магия такая?

— А тут и рассказывать особо нечего, — ответил рыжий. — Вроде была раньше какая-то магия, но потом ее не стало. Все секреты утеряны. Никто не знает, что это и к чему. По крайней мере, так рассказывают в школах.

— И это все? — удивился я.

— Все, — развел руками Салага.

— И никого не смущает, что посреди города, да еще практически в центре стоит памятник непойми чему? Зачем, если никто не знает, что это? Не проще ли было снести стелу и поставить на ее месте что-то получше?

— Ха, — усмехнулся Салага. — И впрямь, — он почесал затылок. — Бестолковая штука, выходит. А ведь их в городе еще пять. Шесть стел, и все непонятно зачем. Ведь и не задумывался до этого ни разу.

— Шесть? — уточнил я.

— Да, на Чистых прудах, на Воробьевых горах, эта вот рядом в Боровицким холмом, — начал перечислять Салага.

— Погоди, — остановил я его. — И у всех сверху фиолетовый кристалл?

— Не-е-ет, — протянул рыжий. — На каждой свой цвет.

— То есть все они разные?

— Одинаковые, — ответил Салага. — Цвет кристаллов только отличается.

Ага! Кажется, я знал, что это за утраченная древняя магия. Я никогда не делил свою магию по цветам, но все поля немного отличаются в оттенках. Время — синее или голубое, защитное поле имеет белесый оттенок, но практически прозрачно, силовое — желтоватый. И так далее. Фиолетовым обладало модифицирующее поле. Мне до него было еще далеко. Я запросил отчет у нанитов о сродстве.

«Около семидесяти пяти процентов. Требуются точные данные?»

Точность мне была не нужна. И так ясно: еще день-два, и я смогу осилить информационное поле. Смогу, подобно хакерам, взаимодействовать с техникой. Пусть не так быстро и изящно, но кое-что сделать получится. Опыт даст больше и еще дальнейшая прокачка каналов. Получение способностей не значит, что они мне даны в максимально возможной конфигурации. Способности надо развивать. Раньше я занимался медитациями после полного сродства. Оттачивал навыки, используя их в бою. В общем, качался, как мог. Но сейчас… Осознание пришло словно само собой. Стелы не просто памятники древности. Это нечто большее. То, что их не было в других мирах означало лишь, что техномагия зародилась не там. Я даже и заподозрить не мог, что есть подобные штуки. Это как места силы. Пришел и подзарядился энергией. Только тут все было гораздо серьезней, как я полагал. Интересно, такие стелы есть во всех регионах, поделенных между наследниками техномагов? И обладают ли они одинаковой силой? Что они вообще умеют?