Я всматривалась в толпу в поисках Амины, Кейт или хотя бы Аруна, но вокруг были одни незнакомые лица. Музыка играла так громко, что отдавалась у меня в груди.

– Ты неправильно делаешь, – сказал кто-то.

Я оглянулась – рядом стоял Артур с рюмкой и маленькой статуэткой обнаженной женщины без головы. Он был раскрасневшийся и довольный. Я в жизни никому так не радовалась.

– Что я делаю неправильно?

– Надо заказывать минералку с лимоном и просить налить ее в маленький стакан. Тогда все будут думать, что ты пьешь водку с тоником.

Он с улыбкой приподнял свой напиток. Выходит, он тоже воду пил?

– Спасибо. – Я кивнула на статуэтку, которую Артур прижимал к себе другой рукой. – А это что?

– Компания пьяных ребят притащила ее из кабинета, чтобы осквернить и бросить в бассейн, а я ее спас. Теперь мы с ней друзья. Назвал ее Мартой.

Я невольно рассмеялась и хотела ответить, но тут заметила Маста.

Он стоял около стола для бирпонга, болтая с девушкой. Она была хорошенькая, даже слишком, с глазами олененка, волосами как из рекламы шампуня и в коротком красном платье, отчего очень напоминала лисичку из комикса. Она слушала Маста и смеялась, касаясь его руки, и я вдруг почувствовала себя ужасно несчастной. С такой красавицей, должно быть, очень скучно, мысленно сказала я, хотя понимала, что говорить так нехорошо, да и, скорее всего, это неправда. С моей-то удачей наверняка окажется, что девица обучается биомедицинской инженерии на первом курсе в Стэнфорде.

Видимо, Маст почувствовал мой взгляд, потому что обернулся. Наши глаза встретились; он очень удивился. Тут же разорвав зрительный контакт, я повернулась к Артуру и начала смеяться так, будто он сказал что-то необыкновенно смешное.

Артур растерялся.

– Я что-то пропустил?

Вместо ответа я выхватила стопку у стоявшего рядом незнакомого парня и, ощущая на себе взгляд Маста, выпила ее залпом. Алкоголь обжег горло.

– Сейчас вернусь, – сказала я Артуру и пошла, проталкиваясь через толпу.

Зайдя в практически пустую комнату с небольшим столиком, на котором стояли брендированные подарочные пакеты, я достала телефон.

– Умница, что полагается делать на вечеринках?

– Болтать с друзьями.

– Я не знаю, где они.

– Общайся с остальными гостями.

На другом конце комнаты какие-то ребята открыли бутылку шампанского с криками: «Мы – легенды!»

– Это не такая вечеринка, – сказала я.

– Поиграй в игры, – предложила она.

Через окно мне был виден бассейн. Несколько парней, раздевшись и стоя в воде в одних трусах-боксерах, играли в плавучий вариант бирпонга. Девчонки в нижнем белье плавали на надувных фламинго. Наверное, это можно было считать играми.

– Здесь неподходящая обстановка.

– Потанцуй.

Я закатила глаза. Пьяные ребята в рубашках размахивали руками под транс-музыку и пытались облапать девушек, разносивших напитки. За ними я разглядела Артура, который неуклюже выплясывал со своей статуэткой перед группой девчонок, стараясь рассмешить их.

– Это невозможно.

– Предложи посмотреть кино.

Иногда я сильно сомневалась в полезности Умницы.

– Совершенно очевидно, что ты никогда не бывала на вечеринках.

– Я была на тех же вечеринках, что и ты.

Это еще что? На меня наезжает мой собственный ИИ-ассистент? Я сунула телефон в карман, и тут за спиной женский голос произнес:

– Что это?

Я обернулась. Передо мной стояла женщина, напомнившая мне девушку-цветочницу из семидесятых годов. У нее были длинные песочно-желтые волосы и веснушки, густо накрашенные ресницы и слишком сильный загар, который подчеркивала белая, как у ангела, одежда. И, что самое удивительное, женщина казалась мне знакомой.

– Я вас знаю.

– Нет, – ответила она, копаясь у себя в сумочке. – Ты знаешь обо мне.

Я вгляделась в ее черты. Это было то самое лицо, чье изображение висело у меня над кроватью последние шесть лет.

– Вы Митци Эрст, – благоговейно произнесла я. – Вы придумали «РетроГрам» и «НайдиМеня». Вы – королева Кремниевой долины.

Довольная комплиментом, Митци оказала мне в ответ небольшую любезность, ясно давшую мне понять, что она пьяна.

– Можешь спросить у этой штуки, где здесь туалет? Кажется, нас – в смысле наше королевское величество – сейчас стошнит.

Я проследила за ее взглядом – неужели она говорила про Умницу? Вряд ли Умница могла это знать, но я все же задала вопрос.

– Туалетные комнаты на первом этаже, как правило, расположены рядом с кухней.

Митци выглянула в коридор.

– Ну и где здесь кухня?

– Кажется, знаю где, – сообщила я и пошла вперед по коридору.

Какая удача! Я не верила себе. Сколько лет я мечтала повстречать Митци Эрст. Ее немигающий взгляд подбадривал меня, когда я допоздна училась кодировать, мастерила Умницу, подавала заявление на Фабрику и месяцами мучительно ожидала ответа. Все это время она была рядом со мной. Но сейчас, когда настоящая Митци оказалась настолько близко, что ощущался сладкий аромат ее духов, я не находила слов.

Туалет оказался именно там, где Умница и предполагала. Митци сунула мне свои вещи и кинулась внутрь. Не зная, как поступить, я замерла у двери, прижимая к себе сумку Митци и ее стакан с напитком.

– Что ты там делаешь? – окликнула она меня. – Заходи.

Комната была слабо освещена свечой. Пока Митци рвало над унитазом, я стояла, уставившись на ее сумку – дорогую, из мягкой черной кожи с золотой нитью. Один спуск воды. Еще один. Сумочка вдруг задрожала, напугав меня.

– Кажется, вам звонят.

– Скажи, кто это, но не отвечай, – велела Митци, не оборачиваясь.

В сумке лежал консилер, маска для глаз, фляжка, коробочка мятных леденцов и телефон.

– Какой-то Даррен.

– Фу, нет, спасибо, – буркнула Митци, снова спуская воду.

Мне стало интересно, кто такой Даррен. Сотрудник? Ее парень? Я решила, что потом спрошу об этом Умницу.

– Небольшой совет. Если подруга подруги подруги подруги просит тебя поприсутствовать на вечеринке в честь стартапа ее брата, сразу отказывай. Ну а если согласишься, ни в коем случае не пей крепкий алкоголь.

Она подошла к зеркалу и прополоскала рот.

– Что это за приложение? – спросила Митци, стирая с лица потеки туши. – Непохоже на «Люси», «Беатрис» или прочих голосовых помощников.

Я растерянно заморгала – может, она просто пошутила? Это было слишком здорово, чтобы быть правдой. Неужели Митци Эрст действительно спрашивала про мое приложение?

– Ее зовут Умница.

– Никогда про такую не слышала. Что-то новое?

– Типа того, – ответила я. – Она еще не продается.

– А ты ее тестируешь?

– Она моя.

Митци изучающе смотрела на мое отражение в зеркале, одновременно подкрашивая губы.

– Ты сама ее сделала?

Это произвело на нее впечатление, и меня охватила гордость.

– Я учусь на Фабрике, как и вы когда-то.

Я благополучно скрыла тот факт, что справляюсь хуже всех в классе и собираюсь бросить все это дело.

– На Фабрике? – Митци хохотнула. – Черт бы ее побрал. – Она тут же прикрыла рот ладонью. – Извини. Надо следить за выражениями при детях.

– Мне шестнадцать. Я не ребенок. – Я старалась говорить не слишком резко. На самом деле ее слова привели меня в некоторую растерянность. – А что плохого в Фабрике?

– Да ничего. И в то же время все. Это чушь собачья на самом деле. Ну то есть деньги – это круто и все такое, но вообще Фабрика напоминает конкурс красоты, только ее так не называют, поскольку большинство участников – мужчины.

– В каком смысле конкурс красоты?

– Ну, ты должна улыбаться, выставлять напоказ свои лучшие стороны и таланты, и в зависимости от того, насколько успешно справляешься, твои акции растут или падают. Все это большое шоу.

Я ни разу не слышала, чтобы кто-то плохо говорил о Фабрике, тем более не ожидала получить подобный отзыв от Митци Эрст, одной из ее самых знаменитых выпускниц.