Я сомневалась, стоит ли писать ПостоянствоОбъекта, но в конце концов все же решилась. Он оказался прав: нельзя узнать человека по-настоящему, в лучшем случае получится стать немного ближе. Наверное, я приблизилась к нему настолько, насколько возможно.

Следующее утро показалось мне бессмысленным: бледное солнце, стоячий воздух, птичье пение – жестяное и механическое. Я скатилась с кровати и на автомате проделала все утренние процедуры. Внешне я, возможно, выглядела так же, как обычно, но ощущала себя вращающейся в колесе, движущемся в никуда. А потом был завтрак.

Едва войдя в столовую, я сразу почувствовала что-то неладное. В комнате воцарилась тишина.

Кейт, поглядывая на меня, что-то шептала Симе. Эй Джей с друзьями смеялись, и в какой-то момент мне показалось, что я расслышала тихо произнесенные слова «луч» и «света», хотя такого не могло быть. Я встретилась взглядом с Аминой – она сочувственно посмотрела в мою сторону и снова занялась вафлями. Через несколько столов от нее сидел Маст, при виде меня с его лица сошла улыбка.

Я, оглядывая комнату, подошла к столу с напитками. Кивнула Рави, который шел мимо с апельсиновым соком.

– Привет. Что случилось?

Ему явно не хотелось быть первым, кто посвятит меня в происходящее.

– Загляни в «Фаçад», – сказал он извиняющимся тоном.

В горле привычно встал ком. Схватив сэндвич и сок, я быстро вышла в коридор и села на скамью. Я догадалась, что произошло, еще прежде, чем открыла приложение, даже прежде, чем достала телефон. То, как Маст сглотнул, увидев меня, словно я снова причинила ему боль. То, как жалостливо посмотрела Амина, будто я – обреченный герой, идущий навстречу собственной гибели. Слова, призраками порхавшие по столовой. Луч света.

В этот раз меня не отметили, поэтому уведомление не пришло. Но я и так знала, где искать. Страница «СплетникаДолины» была сплошь залита текстом – ни одной фотографии людей. Вместо этого они выложили скриншоты сообщений – моих сообщений ПостоянствоОбъекта – на всеобщее обозрение. Внизу стояла подпись: «Новое произведение Шиа Чань».

Я не понимала. Как мои письма попали в интернет? Единственным, кто их видел, был ПостоянствоОбъекта, но зачем ему выставлять их напоказ? Я и подумать не могла, что он способен на такую жестокость.

Я листала сообщения, чувствуя, как все плывет перед глазами. В уме вертелись всевозможные объяснения, но они не имели смысла. Понятно было только одно: случилось худшее. Любой имеющий доступ в интернет мог прочитать мои самые сокровенные, постыдные мысли. И среди всех был один конкретный человек, который ни за что на свете не должен был узнать про ПостоянствоОбъекта, – Маст.

Я сидела на скамье бесконечно долго, глядя на нетронутый сэндвич и гадая, как теперь посмотрю в глаза своим одноклассникам. Тут завибрировал телефон. Это была Митци.

>Увидела посты про твоего онлайн-джойстика, подумала, что тебе надо отвлечься. Не хочешь купить пару стаканчиков айс-кофе и заскочить ко мне? Не бойся, я не буду на тебя орать

Хотя отношения с Митци в последнее время были неровные, я искренне обрадовалась ее письму.

>Ага

Я зашла в любимое заведение Митци – элегантно оформленную, освещенную флуоресцентными лампами кофейню, возле которой вечно тянулся хвост из модных программистов в дорогих солнечных очках и с ноутами в руках. Когда подошла моя очередь, я заказала два айс-кофе и протянула кассирше «Волт».

Она дважды провела картой по полосе на терминале и нахмурилась:

– Отказ.

– Не может быть.

Кассирша попробовала еще раз и покачала головой:

– Не работает.

– Это какая-то ошибка, – сказала я, стараясь не показывать волнения.

– У вас есть другая карта?

Другой карты не было, как не было и наличных. Покупатели в очереди бросали на меня недовольные взгляды.

– Я посмотрю, нет ли сообщений от обслуживающей компании.

Я отошла в сторону, чтобы проверить карту. Стоявший за мной парень закатил глаза. Нажимая на иконки, я все еще надеялась, что произошло недоразумение. Может, мою учетную запись взломали и Фабрика временно заблокировала карту. Или полоса затерлась, и ее нужно было обновить. И то и другое казалось возможным, пока на экране не появился баланс:

$6,12

У меня перехватило горло. Этого не могло быть. На моем счете лежало не меньше ста пятидесяти тысяч долларов. Конечно, общаясь с Митци, я позволяла себе немного раскошелиться, но вряд ли потратила такие деньги на несколько дорогих обедов и ужинов в неделю. Пришел огромный счет от Вероники, были лишние траты, вызванные употреблением кислоты в «Карлссон Барроу», и еще кое-какие необязательные покупки, но даже после оплаты всего этого должно было остаться не меньше половины суммы. Шести долларов двенадцати центов едва хватало на один айс-кофе. Наверное, кто-то взломал мой счет и перевел с него все деньги. А может, произошел технический сбой на Фабрике – и десятичная запятая сдвинулась на три цифры или стерлось несколько нулей.

Меня прошиб пот. Я принялась торопливо просматривать историю расходов в поисках каких-то нестандартных операций – и увидела. Каждый месяц с моего счета на счет Митци Эрст переводилось десять тысяч долларов.

Забыв про кофе на прилавке, я бросилась к дому Митци и забарабанила в дверь.

– Что это такое? – крикнула я, когда она возникла на пороге в розовом шелковом халате, словно только что из душа.

– Эй, эй. – Она замахала руками, пытаясь меня усмирить. – Что это? И где мой кофе?

Я сунула «Волт» ей под нос, чтобы она увидела историю расходов.

– Ты воровала у меня в течение многих месяцев!

– Воровала? Нет, конечно. Это прописано в контракте.

– О чем ты говоришь?

– Я твой главный операционный директор. Я на тебя работаю, а значит, получаю зарплату. Ты сама на это согласилась.

– На вечеринке в «Карлссон Барроу»? Когда комната расплывалась у меня перед глазами и я не меньше сорока пяти минут пялилась на проектор, уверенная, что это темный властелин, читающий мои мысли?

– А я тут при чем? Никто не заставлял тебя приходить туда, напиваться и пробовать кислоту. Ты делала все это по собственному желанию. И сама решила предложить мне должность и заработную плату. Лично внесла поправки в контракт. А я вдруг оказалась виновата?

Лицо у меня горело, руки тряслись. Я так психовала, что не могла нормально думать.

– Ты знала, сколько денег на «Волте». Знала, что это сумма всего на несколько месяцев.

– Ну да, а потом мы получим финансирование и все будет в порядке. В этом и смысл.

– Ты знала, что вытянешь у меня все до последнего цента, – вот в чем смысл.

Я произнесла это так громко, что плескавшиеся в поилке неподалеку птицы испуганно вспорхнули и улетели.

– Твой счет опустел не из-за меня, – жестко сказала Митци, – а из-за того, что ты отказала «Вилбо», а потом потратила все оставшиеся деньги. И я тут точно ни при чем. Тебе надо лучше следить за своими финансами. Рекомендую чаще заглядывать в баланс на «Волте», а то вдруг через несколько месяцев узнаешь, что платишь еще кому-нибудь.

Митци была не права, но я не могла уловить, что конкретно в ее рассуждениях не так, отчего бесилась еще сильнее. Она ведь должна была взять надо мной шефство, так почему же я осталась без денег, с ужасными оценками и приложением, ставшим для меня чужим?

– Что ты для меня сделала? – спросила я. – В учебе я сильно отстаю от других. Моя карта пуста. Все мои друзья со мной поссорились. Умница теперь – одна сплошная тошнотворная реклама. Ты обещала, что у нас будут еще встречи с инвесторами, но где они? Ты мне даже на звонки едва отвечаешь.