«Вот бы мне сейчас такой агрегат, — в шутку подумал Робер. — И не для того, чтобы крушить памятники архитектуры, коими я, кстати, даже не успеваю полюбоваться, а дабы достать мерзавцев в чёрном джипе. А то ведь не подлезть к ним ни в какую! Движение уж больно оживленное, не смотри, что ночь на дворе… А ещё говорят, русские стонут под тяжестью наших санкций. Ага! То-то столько машин по ночному городу разъезжает. И каких машин!».

В очередной раз убедившись в том, что Россия является страной парадоксов (а по заявлением автохтонов ещё и родиной слонов), Боб ещё немного притопил, с трудом втиснулся между ядовито-жёлтой «Ламборджини» и красной «Тойотой», которые, казалось, также участвовали в ночной гонке. «Японец» и «итальянец» словно сговорились: вырвались на полкорпуса вперед и начали потихоньку сближаться, перекрывая тем самым нахальному «французу» проезд.

— Вот дьявол! — выругался Боб. Саданул кулаком по сигналу: — Дорогу!

— Так у вас ничего не выйдет, — тоном всезнающего доки сказал Пушкиндт. — Вы, батенька, не в Европе, вы в России. Здесь нужны более убедительные аргументы, нежели клаксон.

— Какие, например?

— Например, такие. — Сыщик от литературы хищно оскалился, открыл окно, высунул за борт вооруженную тростью руку и костяным набалдашником в виде собачьей головы принялся намолачивать по крыше «Тойоты». Сие действо он сопроводил витиеватой формулировкой, из которой Робер, — знай он, конечно, русский язык, — мог бы узнать об опосредованной связи целеуказания с женской анатомией.

«Тойота» резко дёрнулась вправо, освобождая нетерпеливому, но весьма убедительному «французу» дорогу.

Боб шустро пролез в образовавшуюся лазейку, обошел «Ламборджини», устремился за успевшим набрать дистанцию джипом. Про себя усмехнулся, перефразировав классическую фразу из помянутой киношки: «Меня зовут Робер. Робер Робер». Вслух же, обращаясь к Пушкинду, сказал:

— Знаете, Россия начинает мне нравиться.

— То ли ещё будет, — радостно отсалютовал парижанину петербуржец.

«Интересно, а что будет? — задумался Боб, не сбавляя скорости. — Ну, догоню я джип — а дальше?… Да, не помешал бы мне танк как у Бонда. Один предупредительный залп — и никаких проблем. Отдали бы Дедову книгу как миленькие. А так. Что мне с ними делать? Ну, не стрелять же в самом деле… Хотя…». — Трюкач покосился на лежащий между ним и Пушкиндтом пистолет (он сам швырнул его туда, когда заскакивал в салон; неудобно, знаете ли, управлять автомобилем с пушкой в руке). Настоящий ствол, с боевыми патронами. Это вам не пукалки Малика для побегать-пострелять на съёмочной площадке. Это очень серьёзная машинка. Смертельно опасная машинка. И стоит тысячу раз подумать, прежде чем пускать её в ход… А вот думать как раз и некогда.

Проблема решилась сама собой. Вернее её решил Пушкиндт. По методу Александра Македонского. Сыщик проследил взгляд Боба, тоже уставился на пистолет. Подумал пару секунд и… разрубил «гордиев узел». Схватил оружие, вылез по пояс в окно и принялся палить по джипу.

— Патроны! — закричал Боб.

— Что патроны? — спросил Пушкиндт, не прекращая стрелять.

— У нас их… — Боб хотел сказать «не безграничное количество», но увидев, что затвор пистолета, встав на затворную задержку, остался в крайнем заднем положении, произнёс: — …больше нет. — Добавил: — Это только в кино у главных героев никогда не кончаются патроны, или под рукой завсегда имеется запасной магазин. У нас же, увы, ничего подобного нет. Теперь от этого пистолета не больше пользы, чем от молотка. А что — им можно прекрасно забивать гвозди.

Пушкиндт состроил печальную мину. Казалось, он скорбит всею мировою скорбью. Более виноватое лицо Робер видал лишь однажды, когда Малик на съемках фильма «Под прицелом» переусердствовал с мощностью имитатора пулевого попадания в голову и лёгким нажатием на кнопку пульта дистанционного управления отправил одного знаменитого актёра в нокаут. Тот потом ещё жаловался «Меня точно Майк Тайсон между глаз приложил. С левой».

— Не переживайте, прорвёмся! — примирительно подмигнул Боб русскому. Хотя весьма слабо представлял, как именно они будут «прорываться».

Вопрос с пистолетом разрешился, а вот как отнять у незнакомцев книгу, Боб по-прежнему не знал. Но был уверен, сделать это надо во что бы то ни стало. Это его книга! И он готов бороться за неё, как Индиана Джонс в картине «Последний крестовый поход» боролся за блокнот своего отца…

Стоп! Как Индиана Джонс! Точно!.. Скрестим-ка мы старину Джонса с Джеки Чаном!!!

Боб опустил боковое стекло со своей стороны, крикнул Пушкиндту:

— Дайте-ка сюда пистолет. — Сыщик повиновался. — И будьте готовы принять управление автомобилем.

— Что вы задумали?! — настороженно спросил Пушкиндт.

— Не задавайте лишних вопросов. Просто делайте, что я говорю. На три-четыре забираете у меня баранку.

— А куда денетесь вы?!

Но Боб уже не слушал, дал по газам. Обошел чёрный джип справа, притёрся вплотную. Перехватил пистолет в левую руку, — взял как тот самый молоток, о котором только что так цветасто рассуждал: пальцами за ствол и глушитель, — со всей мочи жахнул по боковому стеклу джипа.

Слава Богу, не бронированное! Стекло лопнуло и осыпалось градом дешёвой бижутерии.

Главное — чтобы из рассаженного окна не полыхнула автоматная очередь: с этих пятнистых станется. Пронесло — не полыхнула (знать, у горе-налётчиков на троих был лишь один пистолет: иначе бы они не за рапиры в агентстве Пушкиндта схватились, а за стволы). Боб мысленно перекрестился. Вслух крикнул:

— Три-четыре! — И отпустив руль, прыгнул в раскрытое окно.

23 часа 56 минут 43 секунды.

«Скрестил», блин, Индиану Джонса с Джеки Чаном! На экране всё было проще простого: Харрисон Форд (или его дублёр?) в картине «В поисках утраченного Ковчега» с лёгкостью перепрыгивал с лошади на мчащийся грузовик, а Джеки Чан в ленте «Близнецы-драконы» с ловкостью обезьяны — ногами вперёд! — впархивал в боковое окно автомобиля. Так то в кино. А в жизни — всё было немного иначе.

Боб не учел того обстоятельства, что перед съемками подобных сцен из салона автомобиля обычно убирают всё лишнее и травмоопасное — чтобы актёр ни за что не зацепился. Любая машина подгоняется под каждый конкретный трюк. А кто, спрашивается, подгонял «Рено» Пушкиндта и «Митсубисси» налётчиков? Правильно, никто. Вот Боб и зацепился. Левой ногой за ремень безопасности пушкиндтского авто. Зацепился и повис между двух несущихся по ночному Питеру автомобилей.

Сидящие в джипе незнакомцы в камуфляжах не сразу отреагировали на внезапное вторжение. Кто ж мог подумать, что преследователь попытается влезть в салон на полном ходу. Да ещё через боковое окно! Такое и в кино-то нечасто увидишь, не то что в жизни.

Воспользовавшись замешательством пятнистых, Боб быстро оценил ситуацию: один противник за рулём, двое на заднем сидении. Книга у самого дальнего. Он зачем-то завернул её в полиэтилен, перематывает скотчем. Повторная попытка втянуть тело целиком в салон джипа вновь потерпела неудачу. Левая нога как в силок угодила в хитроумную ловушку. Вот ведь дьявол!

Хорошо хоть Пушкиндт успел перехватить управление, идёт нос к носу. А то бы оторвало ногу ко всем чертям. А какой из него каскадёр без ноги? Тут и Дедовы сокровища не помогут, даже если он их и отыщет (в чём в данную секунду Робер отнюдь не был уверен).

Первым на изменение ситуации среагировал водитель джипа — резко крутанул руль влево. Дистанция между автомобилями скакнула сразу до полутора метров. Боба словно за ноги кто вытянул из салона «Митсубисси». Еле успел зацепиться руками за дверь. Повис между двух автомобилей в полуметре от земли. Перед глазами замельтешила асфальтовая скатерть. А заодно и вся жизнь пролетела перед мысленным взором: от смерти родителей и до сегодняшнего сумасшедшего вечера.

Пушкиндт попытался вернуть статус-кво: крутил баранку вправо, опять прижался к джипу. Боб вновь по пояс влетел в салон машины налетчиков. На радостях угостил тумаком одного из камуфлированных, вцепился мертвой хваткой в Дедову книгу. Заорал: