— Ты прав. — я рассмеялась, позволяя себе на секунду расслабиться. — Я пыталась много раз быть честной с ним, но каждый раз моя правда разделяла нас.

— Больно? — я кивнула, а появились слезы. Как бы я не говорила, что разлюбила его, я помнила, как нам было хорошо. — Это пройдёт, даже без особого лекарства. А пока расскажи, как там Коллен и Уилл.

— Они решили прогуляться по замку, но чувствую, что кто-то не придёт ко мне вечером, и их прогулка затянется. — мы оба улыбнулись. — Мне нужно идти.

— Знаю. Береги себя. — я ухмыльнулась.

— Ты же помнишь кто я? — он кивнул. — Так что пусть Майкл дрожит от страха, а я уж точно не буду.

Страх подчиняет себе разум, но если ты подчинишь себе страх, то опаснее тебя ничего в этом мире не будет. А если страх пропадет, то ни один человек не сможет тебя остановит, даже ты сам. И сейчас я стояла на границе, чувствуя, что могу потерять над собой контроль.

…

Я постучала в дверь, ожидая ответа. Моё появление не должно было обрадовать жителей этого дома, но я просто не смогла сюда не вернуться после того, как вытащили через окно мужа этой женщины и отца маленькой девочки.

— Здравствуйте. — улыбка женщины погасла, когда на пороге появилась я. — Мы ничего не можем вам дать, пожалуйста, пощадите.

— Успокойтесь, я не причиню вам боли. — я подняла пакет, который принесла. — Там сладости, думаю, они должны понравится вашей дочке. Если вам ещё что-то нужно, то я хочу вам помочь.

— Проходите. — я кивнула, аккуратно ступая в дом. Женщина отвела меня на кухню, где налила нам чай и позже позвала дочку. — Вас же зовут Джессика?

Я удивленно вскинула брови, не думала, что слухи обо мне так быстро доходят до каждого из дворов. Это было плохой новостью, потому что теперь мне придётся прятаться от Дэриана, который уже какой год пытается найти меня.

— Да, мне жаль, что вашего мужа пришлось… забрать.

— Спасибо вам, он был плохим отцом для дочери, но у меня не хватало сил уйти от него. — я кивнула, понимая, что именно она чувствует. — Она спрашивала о нём, но не плакала, когда я сказала, что он больше не придёт.

— У вас есть работа? Деньги? — она кивнула, поджав губы. — Я знаю, какого расти без отца, но моя мама справилась, и вы тоже справитесь.

— Я до сих пор боюсь, что сейчас он войдёт в эту дверь и начнёт кричать на нас. Я ничего не могла сделать или убеждала себя в этом. — по её щекам потекли слезы. — Я верила в то, что без него не выживу, что не смогу воспитать дочку.

— Послушайте, вы — сильная женщина. Если вы смогли выжить с таким тираном, то одна справитесь. Я — валькирия, и даже если я буду не в этом дворе, вы всегда можете найти меня, и я вам помогу.

— Благодарю вас. Но мне нечем отплатить за вашу доброту.

— Доброта? Когда убийство человека стало милостью? — я покачала головой. — Что бы вы не говорили, я виновата в том, что вы лишились мужа, поэтому не стоит думать, что я — идеал доброты.

— Джессика, можно правду? — мой кивок давал ей возможность сказать всё что-угодно. — Я слышала о вас много всего, вы внушаете страх, потому что многие истории тяжело слушать даже взрослым. Но в вашей жестокости есть что-то, что вы не показываете. Искренность. Забота. Любовь. Вы пытаетесь казаться холодной, хотя вы совсем другая.

— Если вы слышали слухи, то значит ваши выводы ошибочны.

— Неужели? Именно поэтому вы прилетели из другого двора, чтобы проверить семью человека, которого убили недавно? Вы проделали такой путь на своих крыльях, просто потому что вы — жестокая? Вряд ли. — я улыбнулась, чувствуя, что она видит меня насквозь. — Я могу поверить, что вы мстительна и убиваете мучительно, но ещё внутри вас есть доброта и… сострадание, которое ничем не заменить.

— Только не рассказывайте никому, а то пострадает моя репутация. — она тоже расплылась в улыбке.

— Конечно. Останьтесь у нас на ночь, чтобы отдохнуть после перелета. А завтра отправитесь к новому правителю. — она вымолвила последние слова с явным пренебрежением.

— Расскажите, а Кристиан был хорошим королем?

— Да, он заботился о своих подданных. Возможно, ему многому ещё нужно научиться, но он никогда не бросал в тюрьму наших людей, он никогда не терроризировал народ. Мы уважали его, а он уважал нас. Он не был идеальным правителем, но уж точно лучше, чем нынешний. — она прикрыла рот рукой, понимая, что слишком много сказала мне.

— Не переживайте, это останется между нами. — она кивнула. — Ещё раз повторюсь, мне жаль, но я, пожалуй, пойду и переночую в замке. У меня там есть ещё дела.

— Хорошо. Наш дом всегда открыт для вас. — я надела куртку, попрощавшись с девочкой, и вышла на холодную улицу.

Здесь повисло непривычное молчание, которое раньше никогда не опускалось на столицу двора зимы. Я молилась, чтобы этот кошмар побыстрее закончился, и все вернулось на свои места. Всё, кроме меня… Но, сейчас я понимала, что была бы готова снова продать свою свободу, если бы это спасло близких мне людей.

Я бродила по улицам города, пока совсем не окоченела, чтобы передвигаться. Тогда я пошла в замок, стараясь сделать всё, чтобы Филипп меня не заметил. Охрана пропускала меня без вопросов, поэтому через какое-то время я смогла оказаться в покоях Кристиана. Одна из стен была завешана моими фотографиями, отчего я невольно улыбнулась.

— Как там брат? — присутствие Филиппа нагнетало. — Ещё жив?

— Ты так о нём заботишься, я поражена. — я наигранно приложила руку к груди. — Да, пока ещё не умер, но по его поведению я могу сказать, что всё возможно.

— А как ты? — Филипп подошёл ко мне сзади, проводя рукой по моим волосам. Его дыхание было совсем рядом с моим ухом, поэтому я практически перестала двигаться. — Ты скучаешь по нам?

— Я ни разу не задумывалась, чтобы вернуть всё назад. — я повернулась к нему, наши лица разделяли ничтожные сантиметры. — Ты предал его. Родного брата.

— А ты — своего возлюбленного. И что? — в моих глазах появился гнев.

— Да, я его любила, но никогда не вышла бы за него замуж, зная, что предала его. Кольцо на моей руке не более, чем одолжение. Я бы раскрыла ему всю правду, а вот ты поступил невообразимо глупо. Нельзя предавать семью. — он приподнял моё лицо за подбородок и поцеловал меня.

Я не сразу поняла, что происходит, когда в испуге оттолкнула его. Моя сила влияла на меня, заставляя подчиниться ей и убить парня, но здравый смысл подсказывал, что мне не стоит этого делать.

— Ещё раз ты попробуешь меня поцеловать, и я обещаю, что больше твои руки не коснутся ни одной девушки.

— Я знаю, что тебе не хватает моего брата. Я знаю даже, что ты его сильно любила и до сих пор любишь. Но это не отменяет того, что у меня тоже остались определенные чувства. — я рассмеялась.

— Чувства? А когда я гнила в тюрьме, ты вспоминал о чувствах? А когда ты сбежал, ты вспоминал о том, что оставил меня? — я направила один из кинжалов на него. — На все эти вопросы ответ будет нет. Зато я помню, как мне было холодно в той камере, как меня вели на суд, оглашая приговор, которого я не заслужила, как я осталась одна.

— Одна? Ты сразу переключилась на другого брата, буквально продалась ему. — во мне закипала ярость. Я не заметила, как подскочила к Филиппу, прижимая к его горлу нож.

— История повторяется, не находишь? — в его глазах был лишь страх. — Ты — жалкий трус, который пытается быть смелым, отвратительное зрелище. Обманывай себя дальше, но если ты притронешься ко мне или к моим ребятам, а этот круг заметно расширился с нашего прошлого диалога, я не раздумывая тебя убью.

Я отошла от него, забрав вещь, из-за которой пришла сюда. Идя по коридорам замка, я не чувствовала усталости, а лишь слышала звук своего сердца. Один удар. Что сейчас было? Второй удар. Я и правда стала другой. Третий удар. Мне нравятся эти изменения. Четвертый удар. Я нашла идеальный баланс между жестокостью и мягкостью. Пятый удар. Я сдержала обещание, данное себе, и никто больше не посмеет меня обидеть.