— Расскажи мне о своей жизни, — прошу я с максимальной легкомысленностью, на которую только способен.
— Моя жизнь не особо отличается от твоей, — говорит Кара после небольшой паузы. Ты живешь в золотой клетке с волками, а я — с павлинами. Отличие в том, что твои друзья и родственники чаще показывают оскалы зубов, а мои — распускают яркие перья, пряча за ними ножи. У меня нет настоящих друзей и подруг, потому что я дочь могущественного визиря, и все видят во мне возможность подобраться к нему, а не живого человека. А большинство парней даже подойти боится…
— Я не боюсь! — улыбаюсь и подмигиваю. — Почти!
— Я учусь в Стамбульском Университете, изучаю экономику и социологию — хочу стать аналитиком…
— Постой! — перебиваю я. — Аналитиком? Зачем тебе это — ты же Темная⁈
— Темные у нас не контролируют весь бизнес, как в России. Больше того: нам нельзя владеть бизнесом — мы можем лишь работать на Империю. Я собираюсь устроиться на работу в Министерство Иностранных Дел, говоря по-вашему…
— А я, значит, твоя практика⁈
— Ага, курсовая работа! — Кара запрокидывает голову и заразительно смеется. — Про дипломную даже думать боюсь: наверное, нам с тобой придется пойти под венец!
— А у вас разрешено жить Цветным? — удивляюсь я.
— Конечно! — отвечает Кара. — Только государственные должности занимать нельзя.
— А я должен закончить Императорскую Академию, поступить на военную службу и верно служить отечеству! — сообщаю я, не скрывая горечь. — А еще управлять Родом, многочисленными предприятиями и банками, которые ему принадлежат, и строгать детей. Чем больше — тем лучше!
Насчет детей я привираю, хотя если женюсь на Романовой, то буду заниматься этим на профессиональной основе.
— Императорская Академия⁈ — задумчиво говорит Кара. — Вас все еще готовят к нападению Темных, о котором сами Темные уже давно не помышляют⁈
— Не то чтобы готовят, но эта опасность постоянно витает в воздухе…
— Я, конечно, не пророк, и нашему Президенту в голову влезть не могу, но к военному нападению никто не готовится точно! — убежденно заявляет Кара. — И контакты между нашими Империями возрождаются — я, например, к тебе уже второй раз приезжаю!
— Почему я должен тебе верить?
— Верить или нет — твое дело, — миролюбиво заключает Кара. — Я приехала сюда не для того, чтобы с тобой спорить!
— А для чего же?
— Меня отец попросил: ты же — мой троюродный брат!
Генетический анализ. Слова Шувалова о моей матери. Моя Темная сущность. Все становится на места, и у меня перехватывает дыхание.
— Что? — восклицаю я и стеклянная ножка бокала в моих пальцах ломается, словно деревянный прутик. — Мы с тобой родственники?
— Ты переживаешь, что мы переспали? — с насмешкой спрашивает Кара. — Даже двоюродным братьям и сестрам можно…
— Не в этом дело! — перебиваю ее я. — Мои родители! Они живы⁈
— Нет! — удивленно отвечает девушка, немного помедлив. — Ты ничего о них не знаешь?
— Нет! — почти кричу я. — Ни о матери, ни об отце!
— Твой отец — Игорь Шувалов, сын Великого Князя, а мать — Дениз Кылыч — двоюродная сестра моего отца. Она покончила с собой в девятнадцать лет, после того, как погиб твой отец — и это все, что я знаю!
Я выравниваю дыхание и пытаюсь успокоить бешено бьющееся сердце. Мать подбросила меня в сиротский дом, чтобы спасти от верной смерти. Если бы хоть одна живая душа узнала, что она Темная, меня удавили бы в колыбели. На всякий случай.
— Как она оказалась в России? — уже спокойнее спрашиваю я.
— Так же, как и я — приехала посмотреть на твою страну изнутри, она собиралась стать историком…
Но встретила отца, который тогда был не старше меня. Случилась любовь, а затем, во время Инициации, отец стал Темным. Наверняка с подачи моей матери…
— Как вы меня нашли?
— Великий Князь Шувалов принял тебя в Род Фиолетовых, а, учитывая что твоим отцом был его сын, сложить два и два было несложно…
Пазл постепенно складывается, его лакуны заполняются, и моя жизнь расцвечивается все новыми и новыми красками. Жизнь, которая похожа на часть саги, которые так любят снимать в павильонах Мосфильма.
— Значит, забота о дальнем родственнике? — язвительно уточняю я.
— Да, но со стороны отца, — заявляет Кара, растянув полные губы в широкую улыбку. — Меня ты интересуешь по иной причине…
— Ты знала о том, кто я в первый вечер нашего знакомства?
— Нет, отец рассказал о тебе уже после моего возвращения…
Меня не коробит от того, что я занимался сексом с троюродной сестрой. Почти не коробит. Хотя, включи Кара Зов, я и сейчас вряд ли устою. Даже зная, все, что знаю сейчас.
— Извини, что испортила чудесный вечер, — виновато произносит Кара. — Я даже не предполагала, что ты ничего не знаешь…
Я пристально гляжу в глаза Каре и пытаюсь понять — лжет она или нет. Моя Темная сущность безмолвствует. Судя по всему, способность определять настроение собеседника действует лишь в отношении бездарей и слабых одаренных.
Я закрываю глаза и очищаю разум. Выбрасываю все суетное и неважное. Выжигаю эмоции и сбрасываю гребаный пазл со стола. Кара ни в чем не виновата. Даже если выполняет задание отца. Она не похожа на прожженного агента Темных, внедряющегося в ряды Цветных через постель одного из них. Она просто девчонка, выполняющая чужие распоряжения. Как, впрочем, и я. Но скоро это изменится.
Я открываю глаза и улыбаюсь. Я больше не буду расспрашивать Кару о своих родителях. И думать о них не буду. Сегодня не буду. К тому же они для меня совершенно чужие люди, как бы цинично это ни звучало. Вопросы нужно задавать Игорю Всеволодовичу Шувалову, а не османской девчонке, которую я считал принцессой.
— Извини, Саша — не о таком вечере ты говорил мне во время нашей первой встречи! — Кара накрывает своей ладонью мою и обводит глазами уличное кафе, подступы к которому охраняют многочисленные охранники посольства в черных костюмах.
— Давай не будем говорить о моих родителях! — предлагаю я и возвращаю на сцену Симпу, который может работать шутом даже в дни всеобщего траура.
Больше всего хочу узнать, в чем суть сегодняшнего задания Кары. Узнать, что приготовили для меня мои вновь обретенные Темные родственники. Я сдерживаюсь и возвращаюсь к легкому, ничего не значащему флирту, как будто короткого разговора о моих родителях не было.
— Что только не наплетешь красивой девушке в день знакомства, чтобы затащить ее в постель! — шучу я и подмигиваю. — На самом деле примерно о таком вечере я и говорил. Только прогулок и стихов не хватает!
— Так идем же! — Кара хватает меня за руку и вытаскивает из кафе.
Вечером Тверской бульвар прекрасен. Он утопает в зелени деревьев-великанов и достаточно широк, чтобы шум от проезжающих машин не досаждал и не мешал вести неспешную беседу. Кара читает стихи. У нее это получается хорошо, ей нужно не скучную экономику изучать, а литературу и философию.
Мы прогуливаемся по мощеным дорожкам, и я чувствую себя цирковым слоном на выгуле: все аристо пялятся на нас во все глаза, позабыв об этикете. Не каждый день встретишь на улицах Москвы Темную в черном шелковом креолине с открытыми плечами, прогуливающуюся под руку с элегантно разодетым Цветным.
Охранники Кары следуют за нами на почтительном расстоянии, и мы можем общаться свободно, не опасаясь быть услышанными. Меня охранять некому, потому что магов в Великом Роду Фиолетовых раз, два — и обчелся, причем в прямом смысле: Великий Князь и я. Бесцветные же не смогут уберечь меня от гипотетического нападения Темных при всем желании.
— Скажи мне, что ты приехала и ради меня тоже? — спрашиваю я, вклинившись в паузу между стихами великих Османских поэтов. — Ради моих прекрасных фиолетовых глаз?
Я радуюсь наступившей тишине, потому что даже к русской поэзии равнодушен, а тюркская душна и приторна. Пафос так и сочится из каждой тяжеловесной строки, авторы которых, видимо, считали великого Омара Хайяма крестьянским поэтом, не стоящим внимания.
