В конце забега мы оказались на берегу реки, где, дождавшись отставших по пути кадетов, приступили к выполнению различных упражнений.

Прыжки и кувырки чередовались с ползанием по влажному песку. Тихомир заставлял нас бегать с ускорением, после чего передвигаться скачками из стороны в сторону.

К тому моменту, как он объявил, что утренняя разминка окончена, я уже практически перестал соображать. Всё тело ныло и требовало отдыха, грудь ходила ходуном, в глазах темнело от усталости и недостатка кислорода, проклятый песок скрипел на зубах и забился под одежду и обувь.

— Выглядите, словно голь перекатная. Ну-ка живо в воду!

Мы молча побрели в сторону реки.

У самого берега я снял сапоги и разделся. С силой встряхнул вещи, стараясь выбить из них песок. После этого сложил всё в аккуратную кучку и зашёл в воду.

Течение у берега было не слишком сильным. Уже в паре метров от берега, вода доходила мне до груди. Заходить дальше я не рискнул. Боялся, что если потеряю опору под ногами, то просто не выплыву обратно.

Прохладная водичка бодрила, смывая с тела пот, грязь и ненавистный песок. Я наклонился вперёд, навстречу течению, и присел, чтобы меня накрыло с головой.

Досчитал до двадцати и выпрямился. Посмотрел по сторонам и увидел остальных кадетов, что с остервенением тёрли себя, приводя в порядок. Некоторые зашли прямо в одежде.

— Долго не намывайтесь! Нам ещё обратно бежать!

Сам Тихомир стоял на берегу. При этом он смотрел не на нас, а крутил головой по сторонам.

Я догнал Макса, который уже направился в сторону берега.

— Как тебе такая разминка? — устало спросил я.

— Привыкнем, — ответил Макс, пожав плечами.

— Или сдохнем, — добавил я.

— Или так, — усмехнулся приятель. — Но я лично, подыхать не собираюсь.

— Как и я. А вот Митюня с Кузьмой могут и надорваться.

— Их проблемы.

— Ты глава, — возразил я. — С тебя же и спросят.

Макс задумчиво посмотрел в сторону названных мной парней, которые сидели в воде по самую шею. После чего развернулся и двинулся в их сторону.

Я же, тем временем, выбрался на берег снял и выжал трусы, после чего снова натянул их на себя и принялся вычищать сапоги. Не хотелось бы стереть ноги в кровь из-за какого-нибудь камешка или горсти песка. А ведь почти столько я из них вытряхнул!

Рубаху я тоже сполоснул в реке, а вот штаны трогать не стал. Не уверен, что они успеют высохнуть, а бегать в мокрых – удовольствие сомнительное.

Вскоре из воды вышли и остальные. Причём, некоторые из них даже постукивали зубами от холода. Зря они так, конечно. Опасное это дело, так сильно остывать после такой тренировки.

— Я сказал вам привести себя в порядок, а не плескаться там, аки рыбы речные! Захиреете если, кто вас лечить будет? — подтвердил мои мысли Тихомир. — А давайте-ка погреемся! Быстро оделись и бегом обратно в лагерь!

Мы принялись споро одеваться, и через пару минут все были готовы.

— В долгом походе главное обувь! Сотрёте ноги – станете бесполезным балластом на шее своего отряда. Поэтому быстро все разулись, проверили обувку и перемотались!

Несмотря на то, что уже выполнил всё это ранее, я всё равно выполнил приказ наставника. С меня не убудет, а привлекать к себе излишнее внимание Тихомира и его недовольство, думаю, не стоит.

Обратный забег был не такой выматывающий. В этот раз дорога была намного проще и ровнее. Но даже так, в лагерь мы прибыли изрядно измотанными.

Тихомир привёл нас прямиком к огромному котлу, где нам выдали по полной миске горячей, разваренной крупы и по ржаной лепёшке. Их мы и использовали вместо ложек.

Евсей, который подсел поближе к нам с Максом, протянул нам по паре корешков. Подавая пример, он откусил половину такого же, который держал в левой руке. После чего в рот отправилась лепёшка с крупой.

Я осторожно попробовал предложенное «угощение». На вкус корешок оказался слегка сладковатым. Правда, пришлось тщательно его пережёвывать. А ещё Евсей его не слишком тщательно отмыл, судя по хрустнувшим на зубах крупинкам песка. Но я съел всё, не обращая внимания на такие мелочи.

После завтрака наш обоз двинулся дальше. Тихомир дал нам возможность немного отдохнуть. Пару часов мы просто шли рядом с нашими телегами, а он рассказывал нам про то, что нужно делать, чтобы развивать своих духов.

После этой лекции на ходу, мы снова приступили к тренировкам. Наставник кидал в нас камешками, заставляя либо уклоняться, либо отбивать их одной из рук, либо ловить.

Кидал он сильно и метко. И если отбить или поймать брошенный камешек было сложно, но можно, то увернуться получалось редко. При этом Тихомир метил в лоб и довольно часто попадал.

После второго такого попадания я начал укреплять пострадавшую часть тела духом. Наставник мою хитрость заметил, и следующий удар пришёлся в руку, а потом в живот.

Я не стал сдаваться, просто начал пытаться укрепить ту часть тела, куда летел снаряд. Ну и, конечно же, уворачиваться я тоже не забывал, хотя и получалось это у меня через раз.

Так и прошёл весь день. А вечером, когда мы развалились после ужина на траве, к нам подошли два мужика, сопровождаемые парой десятков парней нашего возраста.

Я тут же пробежался по их лицам и отметил несколько знакомых. Несколько из наших бывших кадетов и те самые горе-разведчики, которых мы с Васей и Максом спасли из плена.

— Ну что, Тихомир, проведём общую вечернюю тренировку? Палки мы принесли.

К тому моменту, как он закончил говорить, мы уже были на ногах и смотрели на нашего наставника.

— Почему бы и нет, — довольно улыбнулся наш наставник. — В парах на связке?

— А давай! — улыбнулись те в ответ.

Ни мне, ни остальным ребятам, эти улыбки, почему-то, не понравились.

Наши наставники оказались теми ещё затейниками.

Они действительно разбили нас на пары, причём составы выбрали случайным образом. После этого связали левую руку одного из пары, с правой рукой другого. Те же самые манипуляции были проведены и с ногами.

Мне не повезло. Мало того, что поставили в пару с Митюней, так ещё и в «связке» я оказался с левой стороны. Даже не представляю, как в таких условиях можно сражаться. Мы передвигались то с трудом!

Единственное, что хоть как-то утешало, это то, что у наших противников были точно такие же трудности. Судя по тому, как они двигались, для них подобные тренировки тоже были в новинку.

Нас с Митюней выставили драться первыми.

Мы с трудом зашли в очерченный прямо на земле круг, остановившись напротив пары разведчиков.

— Правила просты, — начал Тихомир. — В горло, пах, глаза не бить. Проигрывают те, кто первыми упадут на землю. Начали.

И всё?

Митюня радостно ухнул и пошёл на противников.

Меня рвануло за ним следом. Пришлось дёрнуть правой рукой, чтобы слегка остудить его пыл.

— Ты чего? — недоумённо произнёс он, поворачивая ко мне своё лицо.

Я не успел ничего ответить. Вместо этого, я ещё раз дёрнул его на себя, спасая от удара в голову.

Атаковавший разведчик, не попав по безмозглой голове Митюни, нырнул вслед за своим кулаком. Я же подшагнул ему навстречу, выставив левую ногу вперёд, и толкнул его в плечо.

Парень взмахнул руками, попытался удержать равновесие, но у него ничего не вышло. Он полетел на землю и потащил за собой второго. Тот попытался удержать падающего, но просто не успел.

— Победа, — Тихомир вытянул руку в нашу сторону.

— Должен упасть хотя бы один? — решил уточнить я.

— Да. Следующие!

Мы отковыляли в сторонку, где я принялся втолковывать Митюне, что следует делать в следующий раз, и как действовать. Он согласно кивал, после каждого моего слова, но сам не отрываясь смотрел за тем, что происходило в круге.

Пришлось двинуть ему под рёбра локтем, чтобы привлечь его внимание.

— Ты чего? — обиженно протянул он, пытаясь дотянуться свободной рукой до ушибленного места.