– Во-во, как это самое, – кивнул Мэнни и продолжал, – а ласки они, когда пугаются, они, это, жидким дерьмом выстреливают! Ну, капец, стоит наш Мира весь по уши в дерьме…

Техник смахнул выступившие от смеха слезы.

– И тут значит, открывается дверь, заходит Валет, ни сном ни духом, и тут, прикинь, ему на башку сверзивается этот мешок говна и когтей! А поскольку срать ей уже нечем, начинает она нашего техника уделывать как бог черепаху! Чуть глаз на хрен не выгрызла, ять!

– Да не бреши, – подал голос Валет, – я ее сразу курткой накрыл и делов…

– Ага, а рожу ты сам себе расцарапал, когда брился. – Мэнни помахал лапой перед собственной физиономией. – Короче, братва, тут такое дело: я считаю, ласка теперь Валета, потому как он – пострадавший. Че скажите?

Мнения разделились. Пожмотившийся, облапошенный ловкачами пилот, к тому же перепачканный дерьмом, сострадания не вызывал, но многие все равно считали, что ласка принадлежит ему. Живая или дохлая, зверюга была честно куплена им у торговцев мехом. Однако Валет действительно пострадал по вине Мирея, а, значит, ему причитается компенсация. В итоге сошлись на том, что Валет вернет деньги пилоту, а ласку оставит себе.

Но вот дальше начинались сложности. Как забрать зверюгу на борт, если по уставу держать на борту животных строжайше запрещено?

– Может ее, это, усыпить, да в пронести в ящике…

– Да как ты ее мимо биосканера пронесешь? И не будешь же ты ее всю дорогу в ящике держать? Подохнет…

– Шапку из нее сделать – и без проблем! Ни один сканер не опознает! Гы!

Валет от таких предложений мрачнел и только крепче перехватывал гибкое тело, всем видом показывая, что скорее сойдет в этом порту, чем позволит тронуть Джоконду.

Тут Мэнни заметил среди толпы Джека:

– О, а давайте мы ее пацану подарим! Ну, типа подарок ребенку от команды!

Джекканти от изумления вытаращил глаза, но прежде чем успел хотя бы открыть рот, за него ответил Росси:

– Да уж подкинуть дикую ласку сразу в каюту капитану – гениально. До конца рейса в «холодной» сидеть будешь…

– С боцманом надо поговорить, – прозорливо заметил всезнающий Абсент. – Боцман уговорит. Я слышал, что Чезман Синему жизнь спас когда-то. Иначе бы капитан его на «Чектуран» не взял. Чача-то наш был против.

Джекканти насторожил уши.

– Ага, только сначала уболтать боцмана надо, – по угрюмому лицу Мэнни было ясно, что это – не вариант.

– А вы к Синему Ангела отправьте, – подал голос Гриман. Вид у навигатора был неважный – мятый, глаза воспалённые с каким-то лихорадочным блеском. – У него особый талант по лизанию капитанской задницы.

Присутствующие чектуранцы смутились и притихли.

– А это, старлей, кому что на роду написано, – Росси, внимательно глядя на Гримана, зажал в зубах зубочистку. – Кому талант, а кому – призвание. Поэтому я лижу только те задницы, которые хочу, а ты те, которые придётся.

Гриман казалось, только этого и ждал. Потому что мгновенно оказался возле него и сгрёб Ангела за грудки:

– Ты что, нахлебник, берега потерял? Или в «холодную» захотел?!

Росси сверкнул глазами, перехватил его запястье, стиснул и прошипел ему в лицо:

– А ты, инвалид, думаешь, неприкасаемый?

– Ангел! Гриман! – рявкнул чей-то хорошо поставленный голос.

Космолётчики разом притихли и расступились, пропуская вперёд Нормана Флетчера. В этот момент он выглядел особенно эффектно: подтянутый, широкоплечий, грудь колесом, черные глаза метают молнии. Из-за его спины укоризненно качал головой боцман.

– Разойдитесь немедленно!

Недруги молча подчинились. Флетчер слегка прошёл вперёд, зная, что все взгляды сейчас направленны на него. Затем картинно развернулся к Ангелу, нацелив на него твёрдый подбородок.

– Насколько мне известно, Росси, у тебя в порту есть некие обязанности. – Он перевёл взгляд на испуганного мальчишку. – Так вот ими и займись.

Пока Джекканти соображал, какие же у Росси в порту могут быть обязанности, Ангел молча потянул его за плечи, уводя в номер. Джекканти, уходя, обернулся.

Флетчер уже напутствовал навигатора:

– А ты, Гриман, шёл бы к себе в номер, принял свои лекарства, а заодно и снотворное. Выглядишь дерьмово…

– Чезман, Чезман! – негромко позвал Джекканти боцмана. К счастью, тот услышал и подошёл.

– Чезман, попроси папу… в смысле капитана, пусть он разрешит оставить Джоконду на судне.

– Дитя, – боцман покачал головой и ласково, и укоризненно одновременно, – хорошо, я попробую.

***

После встречи с Равелем Амега пребывал в отличном расположении духа. «Такелаж» они обновили. Нужную информацию он получил. Мальчишку – забрал и уже практически пристроил. Экипаж получил свой долгожданный праздник. А томный взгляд сидящий рядом женщины обещал весьма приятное его продолжение… Ну что, пожалуй, Сиеста удалась.

А через трое суток по судовому времени они уйдут в рейс и на какое-то время практически исчезнут со всех радаров.

***

Никто из космолетчиков так никогда и не узнал, почему боцман решил поговорить с капитаном, но ласку разрешено было оставить на борту.

– Оформишь как биооборудование, – сообщил Чезман потрясённому Валету. – За техническое состояние отвечаешь сам.

И удалился под немое восхищение космолётчиков, слегка подсвечивая нимбом над головой.

Джоконда оказался самцом. В скором времени отъел двадцатисантиметровую ряху, вытянулся ещё на полметра и научился отличать своих от чужих. Только второго пилота по-прежнему недолюбливал.

К Эшете они вышли точно по графику, и пока «Чектуран» на орбите пополнял запасы, Амега отправился на планету встретиться с компаньоном Ниско Хотеном. Своё живое «оружие» – «сиамских близнецов», он на этот раз брать не стал, но зато, как и обещал Чаче, забрал с борта мальчишку. Хотен уже прислал подтверждение, что нашёл какую-то школу на Эшете, куда принимали человеческих детей и детей от смешанных браков, но Синий пока ему не ответил. Всё казалось очень логичным, правильным, но именно это вызывало внутри нехорошее предчувствие. Так запах гари заставляет насторожиться в самый солнечный и беззаботный день.

Амега арендовал в космопорте машину – ничуть не уступавшую «Паттер-Джилу», и Джекканти, рассматривая дивный новый мир с переднего сидения, чувствовал себя совершенно счастливым. Об истинных целях поездки мальчишка не догадывался.

К тому же всё, что он видел, здорово напоминало ему картинки из электронных книжек про рай и райскую жизнь – утопающие в зелени дома, голубые нити каналов, прозрачные водопады. Оксана, подключившись к общепланетной сети, выполняла роль экскурсовода:

– Шато-Шуал, одно из самых благоустроенных мест планеты, является закрытым для туристов. Здесь расположена так называемая «белая зона», где проживает эделгийская элита. Здесь почти не встретишь представителей других рас, хотя есть и исключения. Например, поместье шеррисов на юго-западе занимает площадь…

Амега коснулся комма, отключая электронную болталку. За двадцать лет он облазил эту планету вдольи поперёк, от дворцов до притонов, и кажется,знал лучше, чем многие её жители. Даже умудрился получить гражданство. Правда, с весьма ограниченными правами.

***

С высоты на изумрудном фоне газонов дом Хотена напоминал собой три сверкающих кубика рафинада неровно поставленных друг на друга. Амега сделал круг над небольшим геометрическим лабиринтом из зелёных насаждений, после чего часть лабиринта сместилась в сторону, открывая вход в подземный гараж.

– Это твой дом? – поинтересовался Джекканти, когда Амега завёл машину в гараж и заглушил двигатель.

– Дом? – Синий отчего-то разухмылялся. – Нет, не дом. Считай, что гостиница.

Джекканти разочарованно окинул взглядом просторную подземную парковку. Пара машин, накрытых чехлами, чуть слышное шуршание вентиляции и ни души. Складывалось впечатление, будто здесь кроме них больше никого нет.