Минут через пятнадцать-двадцать фургон куда-то прибыл. Когда Чезман снова открыл дверцы, снаружи все было залито электрическим светом. Кажется, это был какой-то небольшой ангар. Космолетчики сняли кислородные маски. Росси заодно помог снять маску капитану, перекинулся с ним парой слов.

В ангаре их встречали довольно странные люди. Первым в фургон заглянул огромный толстый человек в потной футболке а-ля дирижабль, пляжных шортах и шлепанцах. Покачал головой:

– Да, млять, в такой упаковке мне ещё ножики не доставляли.

Амега молча отмахнулся от него здоровой рукой, что в равной степени могло означать "я в порядке" и "иди к черту".

За спиной толстяка маячила высокая девица с короткой серебристой стрижкой, уложенной так идеально, что казалось, она только что вышла из модного салона. Одета она была в белое пальто-китель, перчатки, облегающие белые рейтузы и белоснежные полусапожки на серебряных шпильках. Толстяк обращался к ней "Кариночка" и она видимо была его помощницей.

Толстяк исчез и вместо него в фургон быстро вошёл красивый подтянутый человек лет тридцати в военной форме и нашивками врача. Он хмуро чиркнул взглядом по фигуре капитана, словно диагностом (а может, так оно и было) и коротко распорядился:

– Этого в медкапсулу.

"Близнецы" подхватили носилки и вынесли капитана наружу. В фургоне остались только боцман и Джек. Чезман ободряюще положил мальчику руки на плечи. Врач смерил мальчишку строгим взглядом:

– Мне сказали, что здесь раненый ребёнок, которому требуется экстренная медицинская помощь.

В его взоре читалось красноречивое: "И я, как последний дурак, немедленно бросил все срочные дела в клинике и примчался сюда!"

– Я в порядке, сэр.

Джекканти искренне почувствовал себя за это виноватым.

Врач, однако, быстро и профессионально его осмотрел от макушки до пяток. И видимо, устыдившись своей первой реакции – ребёнок цел и невредим, радоваться надо! – коротко ему кивнул и вышел.

Медкапсулу с Амега уже увезли, носилки разобрали. Коза-Ностра отправился сопровождать капитана, а Росси остался с Джеком и боцманом.

Толстяк с искренним любопытством посмотрел на мальчишку сверху вниз.

– Вот, значит, как, – хмыкнул он. – Значит, это из-за тебя тут весь этот сыр-бор. Ты вообще в курсе, каких людей твоему отцу пришлось беспокоить?

Джекканти поёжился, не зная, что ответить. Толстяк вздохнул, извлёк из карманов необъятных шорт какой-то тёплый, мокрый от пота предмет и сунул его Джекканти.

– На вот тебе на память, от Равеля...

И обернувшись к помощнице, обвёл сарделькообразным пальцем всю группу космолетчиков:

– Кариночка, ну ты прими гостей… Ну как у нас там положено…

Кариночка с готовностью кивнула, и тот с видимым облегчением удалился по своим делам.

Джекканти удивленно уставился на подарок. Это было кольцо-эспандер для руки, не новое и довольно обшарпанное от долгого и, по всей видимости, бесполезного хранения в кармане.

Кариночка принадлежала к тому типу незаменимых помощниц-секретарш-водителей-телохранителей, которые души не чают в своих боссах и у которых встроенного имплантата нет разве что в зоне бикини (хотя кто их современных помощниц знает).

К гостям она проявила большое внимание. Провела космолетчиков в одну из переговорных комнат. Комната была небольшая, но довольно уютная. Полукруглый интерактивный стол с креслами и проекционными стойками. На столе красиво поданы напитки и легкие закуски. Небольшой диванчик с подушками и пледом у стены. Мягкий свет, спокойная музыка, цифровой аквариум.

Боцман, умевший великолепно находить выгоду в любой ситуации, скептически осмотрел сервировку и проникновенно обратился к помощнице:

– Кариночка, милая, несерьезно. Мужчины устали…

Девушка оказалась очень понятливой, и через полчаса на столе уже стояли горячие закуски из ближайшего ресторана и соответствующие им напитки. Для Джекканти даже доставили какой-то специальный детский заказ с игрушками внутри, но мальчишка к нему не притронулся. Он сидел в одной позе, зажав кулаки между коленей и глядя в одну точку перед собой. У него из головы не шла картинка: Амега лежит на полу, закрыв глаза, и у него из живота торчит нож.

– А ты нигде в рекламе не снимался или в сериале? – мельком поинтересовалась у него Кариночка. – Ты симпатичный…

Джекканти вздрогнул как удара. Он только сейчас вспомнил, как выглядит, и с отвращением принялся стягивать себя рубашку и украшения. Избавиться от чокера ему помог боцман. С ловкостью часового мастера он разобрал одно из звеньев с помощью микроотвёртки, которую по привычке старого опытного космолётчика всегда имел при себе. Рубашку Джек выкинул в утилизатор. Туда же хотел отправить и украшения, но Чезман не позволил. Сорочьим взглядом окинул драгоценности и хозяйственно ссыпал их в нагрудный карман. "Вещдоки, однако", – важно и туманно объяснил он. Росси, глядя на ушлого космолётчика только хмыкнул, но вмешиваться не стал.

Потом Джекканти в туалете долго смывал с себя отвратительные воспоминания и запахи. Экономный марсианский умывальник упрямо выдавал воду порционно, в виде водяной пыли. Но мальчишка все равно вернулся в комнату продрогший, с мокрыми, намытыми до скрипа волосами. Его сразу усадили за стол, Росси набросил ему на плечи свою многофункциональную куртку, включил обогреватель. Но Джекканти слишком хорошо помнил её последнее назначение. Ему даже показалось, что от неё пахнет отцовским табаком.

К этому времени вернулся Коза-Ностра с новостями. Капитан в госпитале, сейчас он на операции. Космолётчики оживились и с большим аппетитом принялись за еду. Разговаривали так, словно вообще ничего не случилось. О произошедшем на складе никто из них не обмолвился ни словом.

А вот у Джекканти кусок не лезь в горло. Он забрался в кресло с ногами, натянул куртку Росси себе на голову, но все равно никак не мог согреться.

– А что если Амега умрет? – высказал он самую главную свою боль. Мужчины посмотрели него с жалостью, и жалость эта не имела никакого отношения к судьбе раненого капитана.

– Ой, да с чего бы это, – боцман неторопливо наполнил себе стакан, – я твоего отца знаю двадцать лет. Чтобы он да богу душу отдал из-за одной дырочки? К тому ж он вон, где сейчас, – боцман многозначительно показал вилкой куда-то вверх и добавил почти с завистью, – залатают за милую душу, даже шрама не останется.

– Это я во всем виноват, – мальчишка безжалостно озвучил горькую правду. – Это потому что я убежал.

Отпираться не было смысла. Лгать себе тоже. Пусть лучше все сразу его презирают…

– Эк, как тебя пробрало, – боцман покачал головой. – На вот, выпей, и согреешься за одно, и мысли дурные уйдут…

Чезман налил мальчишке полстакана красного вина.

– Я не хочу… – Джекканти не без содрогания вспомнил, как его полоскало после сиесты, и посмотрел на Росси.

– Хуже чем есть, не будет, – уверенно пообещал ему Ангел, и это решило дело.

Вино оказалось очень сладким и креплёным. Джекканти действительно мгновенно бросило в жар. При этом навалилась страшная усталость, а реальность отодвинулась, словно на Джека набросили огромное ватное одеяло. Он кое-как добрёл до диванчика, и провалился в сон, как только голова коснулась подушки. Мальчишка уже не слышал, как Росси подошёл и осторожно укрыл его пледом.