Идея пустить Скунса по следу "Чектурана" вызвала в штабе споры. С одной стороны, появлялся не хилый шанс взять Скунса на горячем, а через него уже вплотную подобраться к Риану. С другой, отследить одинокий ролкер в открытом космосе – тот ещё геморрой, никаких ресурсов не напасёшься. К тому же оставался риск, что пираты опередят полицию, и судно вообще исчезнет без следа. А уж когда в дело вмешался отдел по борьбе с межгалактической контрабандой и потребовал присвоить судну и членам экипажа статус неприкосновенности…

Оставалось надеяться, что Синий высадит мальчишку где-нибудь в безопасном месте и уберётся подальше. Не будет же он впрямь катать его на контрабандистском судне из галактики в галактику?

Или будет?..

Когда Амега отключил вирт-окно, за окнами уже разлились синие сумерки, и Канни зажгла в доме вечерние светильники с мягким светом. Амега вынул из пачки оставшуюся сигарету, закурил. Машинально смял пустую упаковку, смахнул на пол.

Вот же легавые, с-суки… Всегда знал, что эта туфта с правами разумных существ – тонна отборной лапши, которую вешают на уши налогоплательщикам, чтоб вели себя смирно и рыпались. Вот она ваша долбанная "охрана детства" в действии. Но преступники тут конечно, он, Калеченый и ему подобные, а вовсе не господа начальники… В детстве Синий бегал от улыбчивых дяденек и тётенек из службы опеки и защиты детства быстрее, чем от охраны космопорта и наркодельцов. Не зря, выходит, бегал.

А вот срань в полицейских кругах – это благая весть. Ингибаро фактически сдал ему своих, лишь бы перетянуть одеяло на себя. Статус неприкосновенности, надо же. Об этой детали аналитик как-то «подзабыл» ему сообщить. Видать, сильно припекло федералов, что они готовы идти на такие уступки лишь бы добраться до цели.

Лэш, конечно, не изменилась, ценник мама не горюй, но влезть за пазуху федералам – на такой улов Синий даже не рассчитывал. Хотя, если предположить, что Лэш сидит у легавых на прикорме... У того же Ингибаро, например. Вполне может закинуть нужную информацию, чтоб Синий задёргался и прибежал просить помощи у "доброго" полицейского. Раньше, правда, за Лэш такого не водилось, но ведь все меняется…

На ум пришла чёрная "шуточка" Калеченого: "Щенка спрячь подальше. А лучше – убей". Калеченый – та ещё тварь, а ведь всегда зрит в корень. Сколько геммороя и расходов всего-навсего от одного ничтожного змеёныша. Амега задумчиво полюбовался на татуировку-талисман на внутренней стороне ладони. Несколько раз машинально сжал и разжал кулак.

– Канни, найди пацана.

Мальчишка нашёлся в одной из дальних, непроходных комнат. Сидел на полу у окна, отгородившись от всего мира массивным креслом. Знал бы, придурок мелкий, из какого дерьма отец его выковыривает – обделался бы с перепугу.

Амега подошёл вплотную, облокотился плечом о спинку.

– Малой, я тебя, кажется, предупреждал, что ты с коммуникатором спишь, ешь и моешься. Или тебя капитанские приказы не касаются?

– А я больше не твой юнга, а ты мне – не капитан! – огрызнулся мальчишка.

– Пока ты со мной, я решаю, кто ты – юнга, бот или дрессированная шимпанзе. – Амега небрежно уронил мальчишке на колени куртку с коммуникатором. – У тебя пять секунд. Или ты немедленно возвращаешься со мной на борт, или можешь выметаться отсюда на все четыре стороны.

Одна. Две. Три.

– Джекканти Синий, юнга. Связь с объектом восстановлена, – с гордостью сообщила система, словно это она сама разыскала «объект» и позаботилась о «восстановлении».

Амега, не дожидаясь других подтверждений, развернулся и направился в гараж. Он и так знал, что мальчишка его догонит.

***

– Надеюсь, ты отдаёшь себе отчёт в том, что делаешь, – угрюмо прокомментировал решение Амега Хотен, когда узнал, что надобность в «элитной школе закрытого типа» неожиданно отпала.

Оба крыла дверей машины были подняты. Джекканти сидел на переднем сидении, уже пристёгнутый, и буравил Хотена недружелюбным взглядом. Мужчина и мальчишка обменялись немыми репликами:

«Только попробуй сказать Амега про письмо, и я скажу, что ты меня ударил».

«Только попробуй сказать ему, что я тебя ударил, и я покажу ему письмо».

– Я жду заверенные доки в ближайшие восемь часов по УВ, – подвёл черту Синий, усаживаясь за руль. – Я, конечно, понимаю, что мои визиты тебя возбуждают, но не заставляй меня удовлетворять твои желания слишком часто.

– А что, список твоих бастардов настолько велик? – не удержался от язвительной реплики Хотен. – Так может не стоит торопиться? А то придётся удовлетворять ещё и нотариуса!

Амега продемонстрировал компаньону сквозь лобовое стекло международный жест «дружбы и сотрудничества» и опустил двери.

– Ларри, да ты охренел. – Амега, не веря своим глазам, быстро просматривал строчки сообщений. – Сто пятьдесят криокамер с ранеными беженцами?!

– Ты же сам просил найти любую оказию, – объяснял старпом, но Синего не покидало чувство, что внутри себя Чача прижал уши и виновато повиливает хвостом. – А эти согласны на любые условия. Денег у них шиш да маленько, везти никто не соглашается, так они самих себя готовы запродать, лишь бы улететь.

Ясен пень, что никто не соглашается. Синий и сам бы не согласился, если бы не сроки и данное Калеченому обещание.

– Я тебя самого запродам, – пообещал Амега, – если хоть что-то пойдёт не так.

Ларри Чача скорбно склонил голову, всем видом выражая своё согласие и понимание.

– А размещать ты их как собираешься?

– Освободим третий отсек на четвертой палубе, – охотно отозвался старпом, который уже всё продумал. – Подключим к общей системе жизнеобеспечения…

– К общей не надо, ставьте автономный блок, – запретил капитан, Чача с готовностью кивнул. Ведь наверняка и это учёл, хитрый черт, но специально сболтнул глупость, чтобы потом пойти капитану на уступки.

К внутренней досаде Амега, Ларри был прав. Лучшей оказии «Чектурану» не найти. Нет такой задницы, которую нельзя было бы прикрыть гуманистическими соображениями – любой степени бредовости. Лучше прослыть идейным идиотом, чем объяснять полиции, зачем капитану крупного перевозчика срочно понадобилось отвести в жопу мира контейнер копеечной суповой смеси или перехватить заказ у танкера.

Старпом разведал обстановку вокруг того куска породы, с которого предстояло забирать пассажиров и груз. Какая-то местная заварушка между сырьевыми корпорациями за сферы влияния – без участия космофлота и сопутствующих им систем противокосмической обороны. В этом плане космос практически чистый, зайти на орбиту планеты – не проблема. Потому там уже неопределённое время болтается какой-то волонтерский передвижной госпиталь, ставший на время перевалочной станцией для беженцев. Пока позволяла обстановка, всех более-менее дееспособных уже распихали по имеющимся судам и отправили в ближайшую колонию, а вот для криокамер понадобился грузовик. Но практически чистый космос – это ещё и раздолье для всякого рода шлака и шаколят, которым ещё и не хило приплачивают с обеих сторон, чтобы несли смуту и хаос. Госпиталь трогать они всё же опасаются, чтобы не злить федералов и не привлекать дополнительного внимания. Ролкер им тоже не по зубам, но мелких торговцев и перевозчиков, готовых за спасибо рисковать головой и судном, они распугали на тысячи парсеков вокруг.

Интересно, что там забыли «ребятишечки» Калеченого и зачем им понадобилось так спешно рвать оттуда когти? И не принесут ли эти милые детки «Чектурану» на хвосте лишних блох? А то, как любит выражаться старпом, чужие грехи возить – трюмов не хватит…

Амега глянул на алые цифры обратного отсчета. Заниматься ерундой больше времени не было.

– Готовь судно к прыжку, – приказал он старпому, – выходим в рейс.

В каюте Синий на личном терминале открыл матрицу расчета координат и по памяти ввел четырнадцатизначную формулу – ту самую, по алгоритму которой осуществлялось автоматическое перемещение судоверфи, и за которую Ингибаро сулил Амега золотые горы и пытался запугивать Скунсом.