– Значит так, долбоеб, – громогласно возвестил Мэнни так, что все на него обернулись, и погрозил Валету пальцем. – Если из-за тебя нам опять придётся терпеть дератизацию, я тя сам лично придушу, понял? Я предупредил.

Он шумно поднялся, и Абсент, глядя на Валета с сочувствием и упрёком, подался следом.

– Че, Валет, опять крысофобию словил? – с нахальной усмешкой во всеуслышание заявил Коза-Ностра, и ткнул кулаком сидящего рядом молодого-парнишку эделгийца. – Эст, ты бы ему таблеток каких прописал, что ли? От головы! Че человек мучается?

– Это неизлечимо, – парнишка белозубо и жизнерадостно улыбнулся, обнажая маленькие аккуратные клычки.

– Типун тебе на язык, – отозвался кто-то из космолетчиков, – так он их просто видит, а с волшебными таблеточками – еще и поймает…

Космолётчики расхохотались, а кок задохнулся от возмущения:

– Неизлечимо?! – загрохотал он и взмахнул здоровенным, шириной в руку, тесаком. – А травить порядочных людей хренью– излечимо?! У меня с последней дератизации до сих пор из ящиков тухлятиной разит! Это излечимо?!

– Следующая дератизация и продув системы – за твой счет, Валет! – Норман Флетчер поднял вверх палец, подводя черту и одновременно призывая экипаж к порядку. Сидящий с ним за одним столом Гриман, только нахмурился и потер кончиками пальцев лоб, как от сильного шума.

Кок выразительно фыркнул, бурча что-то себе под нос, убрался на камбуз.

Космолетчики тоже начали расходится, поругивая незадачливого крысолова и обещая ему небесные кары за неуёмную фантазию.

Валет не отвечал на насмешки, продолжая методично помешивать ложкой в тарелке. Его умное лошадиное лицо оставалось бесстрастным. Джекканти сделалось его немного жаль.

Валет встретился взглядом с мальчишкой.

– Крысы есть везде, – тихо и убежденно сказал он, словно отвечал на невидимый вопрос. – Когда я служил на Шатао, крысы приходили и ложились нам на лицо.

После чего поднялся, сунул, сутулясь, руки в карманы и ушел, погруженный в свои мысли.

Джекканти помог Вандаю убрать со стола посуду, загрузить посудомоечную машину. Протирать столы Маккер Джекканти не позволил.

– Сам уберёт, не переломится, – ворчливо отозвался про Вандая Маккер и пожаловался: – Весь камбуз мне тут уделал, раззява косорукая...

И он ревностно протёр бумажным полотенцем сверкающую дверцу шкафа.

На камбузе, который больше походил на чисто убранную котельную, чем на кухню, Маккер смотрелся весьма внушительно. В трёх огромных плотно закрытых котлах что-то томилось. Оттёртые до блеска металлические дверцы массивных шкафов и холодильников сияли, как зеркальные. Вдоль стен тянулись такие же блестящие трубы с загадочными датчиками и широкие столы. На стеклянных досках, ожидая своей очереди, благоухали горы нарубленных овощей и зелени. Хотя открывались все шкафы и тумбы перед коком по приказу искина, казалось, что они открываются сами собой под его грозным взглядом.

Маккер усадил Джекканти в самом уютном углу и угостил мороженым. Джекканти, который сидел, как на иголках, принялся торопливо поглощать лакомство, чтобы поскорее удрать из камбуза в кают-компанию.

– Расчётное время до старта – десять минут, – предупредила в динамиках система. – Рекомендуется занять предстартовые места, принять горизонтальное положение и пристегнуть ремни.

– Да заткнись ты, дурилка электронная, – отмахнулся кок от искина и участливо посоветовал Джекканти: – Ты ее не слушай. У нее кристаллы вместо мозгов. И имитацию личности не включай, когда общаться с ней будешь, а то крышак поедет.

– Почему? – удивился мальчишка, которому Оксана очень даже понравилась.

– А это ты у нашего бортврача спроси. Он в университете учился, книжки умные читал… А хотя – лучше не спрашивай, – Маккер неопределённо взмахнул огромным половником. – Просто на техников наших посмотри – и сам поймёшь. Ни одного нормального нет. Одни психи. Один в колодец сигает, как будто у него костыли лишние, другой крыс не существующих ловит, третий… Э… да что там говорить.

Толстяк выразительно покрутил лапищей у виска:

– Это все от бабы электронной. Будешь с ней долго общаться – сам психом станешь. Я вот вообще с ней не разговариваю. Никогда. Даже сообщения не читаю. Кому надо – тот меня и так найдёт, верно?

Джекканти дипломатично промолчал.

– С бабами вообще лучше дел никаких не иметь, – продолжал Толстяк. – Я через них столько раз погорел…

Он присел на широкий табурет напротив Джекканти и доверительно поинтересовался: – Кто у нас сейчас президент знаешь?

– Конечно! – мальчишка пожал плечами. – Торнуотер. Это все знают!

– Верно, – с каменной серьёзностью подтвердил Маккер и строго, без тени улыбки, поинтересовался: – А ты знаешь, что у него дочка есть?

Джекканти отрицательно помотал головой. По правде говоря, его это нисколько не интересовало.

– Ох красивая баба! Но стерва конченная. А знаешь, откуда я это знаю?

Джек снова помотал головой.

– Так я поваром при них служил в Лондоне. Только не в Гринвиче, а в Сити, во второй их резиденции. Ох, я там на всю нашу верхушку насмотрелся! Такое видел, что повторить стыдно… Всю политическую кухню их теперь знаю насквозь. И так она мне голову надурила. Стерва эта… Веришь? Чуть ведь не женился на ней… Молодой был. Зелёный. Только потом понял – вербовала она меня…

Он вздохнул и загрустил.

Джекканти, который к этому времени как раз доел мороженое, торопливо отставил пустую чашку:

– Я пойду, у меня ещё дежурство в кают-компании…

Маккер печально кивнул головой.

***

Амега в рубке медленно пролистал последние записи бортового журнала. Значит, Марс, Эшета, забрать припасы и – в рейс… «Ребятишечки» Калеченого в эти две стоянки не вписывались никак, значит, придётся соскакивать с маршрута, мотаться туда-сюда с полными трюмами. Вот же черт… Подкинул работёнку Калеченый, ничего не скажешь. Не ролкер, млять, а туристический лайнер, в пору билеты продавать.

Чачу на мостике уже сменил Норман Флетчер. Вот уж на ком белоснежный китель сидел точно по мерке. Из старшего состава «Чектурана» Флетчер внешностью больше всех походил на капитана, и кажется, не однократно втирал это безголовым грудастым дурочкам в портах. Норман в своё время ходил на межгалактических пассажирских лайнерах элитного класса и до сих пор не растерял былой лоск. Он ещё не забыл, как пил на брудершафт со звёздами и поддерживал светскую беседу с высокопоставленными лицами. В любое помещение входил бравой походкой, с высоко задранным подбородком и улыбкой-фотовспышкой, словно его везде поджидали журналисты, готовые сделать снимок и взять интервью. Легко и чуть снисходительно заговаривал с любым гуманоидом, не взирая на расу, пол и возраст. Принадлежал он к тому типу людей, которые всегда и во всем довольны сами собой.

Из гражданского космофлота Флетчера с треском выперли за увлечение азартными играми. Нет, сыграть партию-другую в покер или пару раз поставить на красное совсем не возбранялось, но вот делать ставки на казённые деньги – увы… Когда обнаружили крупную недостачу, до суда дело доводить не стали, а слегка подправили красавчику рожу и дали под зад. Ничего выше автобуса или грузовика Флетчеру отныне не светило, а вот привычка жить на широкую ногу, пить дорогие коктейли и играть на крупные ставки – осталась. Эта привычка и привела старшего бортинженера на борт «Чектурана».

– Две минуты до прыжка, – оповестила система.

Амега не стал и дальше висеть над душой второго помощника и вернулся в каюту.

Список дел состоял из десяти пунктов. С первыми Джекканти справился быстро – то есть убедился в том, что вокруг и так чисто, протёр для вида столешницы и немножко побрызгал фацелию. В прачечной ждал неприятный сюрприз: куча грязных комбезов, воняющих потом и горюче-смазочными материалами и несколько пар таких же вонючих ботинок. Джекканти наспех распихал одежду по автоклавам, после чего довольный и гордый побежал в кают-компанию, где радостно пристроился на диване между Росси и Коза-Нострой.