– Зря ты так, – укоризненно проговорила она. – Гор – хороший мальчик, – в интонации колдуньи прозвучали тёплые нотки, как будто она говорила о любимой собаке.

Илья, привыкший, что хорошим мальчиком обычно называют какого-нибудь лабрадора, саркастически хмыкнул. Тоже мне, домашний любимец в три метра ростом и полтонны весом. И питается всем, что в рот поместится. Например, неосторожными разведчиками.

– Такой хороший, что чуть меня не сожрал, – проворчал егерь.

Они как раз добрались до импровизированной переправы – поперёк ручья лежало поваленное дерево. Илья первым взобрался на склизкое от сырости бревно и тут же опустил свой бамбуковый шест в воду. Убедившись в собственной устойчивости, он протянул руку девушке.

Какое-то мгновение егерь думал, что колдунья откажется. Ему показалось, что за ручного тролля Ивелисс обиделась всерьёз. Но та, как ни в чём не бывало, приняла его руку.

Опираясь на шест, Илья быстро перевёл девушку на другой берег. Выпускать её ладонь из своей не хотелось. Знахарка явно это заметила и не стала слишком быстро отдёргивать руку. Наконец егерь разжал пальцы.

– Далеко ещё? – прервал он повисшее молчание.

– Почти пришли, – отозвалась колдунья. – Так что теперь тихо идём. Со слухом у панцирников так себе, но лучше не нарываться.

– Готов?

Шёпот колдуньи терялся среди ночных голосов гилеи. Чтобы егерь её услышал, Ивелисс едва не касалась губами его уха.

Близость знахарки снова заставила мысли сбиться на вполне определённую тему. Илья чуть отстранился и даже слегка мотнул головой, чтоб избавиться от несвоевременных фантазий.

– Нет? – по-своему истолковала это движение Ивелисс.

– Готов, – тут же поправился егерь.

Они сидели на берегу ручья, который недавно перешли. В паре метров впереди был небольшой обрыв. В нём, у воды, панцирники и вырыли своё логово.

– Самец сейчас на охоте, а самка охраняет кладку, – шёпотом сообщила колдунья. – И лучше, если мы успеем управиться до его возвращения. Вперёд.

Егерь первым двинулся к обрыву, упёрся шестом и бесшумно спрыгнул вниз. Ивелисс последовала за ним.

Нора, вырытая в откосе, не внушала доверия. Прямо за спиной у охотников тихо журчал ручей, не оставив и метра земли между обрывистым берегом и урезом воды. Случись драться – придётся делать это в ручье.

Илья досадливо поморщился. Вода будет сковывать движения, а крабу-переростку наверняка не помешает. Но это не было поводом отступать.

– Он там? – одними губами спросил егерь у знахарки. Та молча кивнула.

Илья помедлил, потом отрицательно покачал головой.

– В норе будет не развернуться, – едва слышно прошептал он. – Надо выманить его сюда.

– Предоставь это мне, – ответила колдунья. Она встала чуть сбоку от входа и что-то зашептала. Над обрубками корешков, венчавших посох, закружились зеленоватые светлячки. Знахарка подула, и цепочка магических огоньков полетела в темноту норы.

Егерь смерил оценивающим взглядом логово и берег и бесшумно взобрался по откосу. Пристроившись прямо над входом, он прислонил к берегу импровизированное копьё и замер. Теперь оставалось только ждать.

Сначала ничего не происходило. Потом в глубине норы что-то завозилось, заскреблось… Из чёрного провала высунулись длинные хлысты усов. Они тщательно обшарили пространство перед норой, даже сунулись в воду. И только после этого из логова показался сам панцирник.

Больше всего он напоминал неестественно огромного пальмового вора. И хоть егерь видел этих сухопутных раков-отшельников только на фото и видео – узнал сразу. Маленькая голова, широкая пластина панциря, поджатое брюшко… И пара внушительных клешней, левая больше правой.

“Раз цапнет – и можно без руки остаться…” – посетила егеря неприятная мысль. Он бросил быстрый взгляд на колдунью. Та прижалась к берегу в стороне от норы, и панцирник её пока не заметил.

Егерь вновь перевёл взгляд на тварь, выискивая цель для удара. Обострённое зельем зрение помогло разглядеть нужную щель между щитками панциря как раз за её головой.

Егерь бесшумно обнажил клинок.

“Пора…”

Прыжок вышел почти бесшумным – тварь не насторожилась. Вот только с реакцией у неё оказалось всё в порядке.

Илья как будто прыгнул на бронированный батут. Клинок не попал в щель между пластинами, сталь бессильно скользнула по броне. Панцирник просел на своих суставчатых ногах и тут же сбросил с себя непрошенного седока.

Берсерк полетел вперёд и рухнул прямо в ручей, подняв тучу брызг. Тут же вскочил, благо, вода не доставала и до колен. Ступни сразу увязли, и быстро отпрыгнуть не удалось.

Тварь метнулась вслед за егерем, замахиваясь клешнёй. Илья едва успел увернуться – хитиновое остриё вспороло рукав комбинезона. Толчок сердца, разбегающийся по телу огонь – и “Телесная броня” спасла плечо берсерка.

Рывок в сторону вышел у егеря неуклюжим. Илья не удержал равновесия на вязком дне, оступился и снова плюхнулся в воду. Панцирник тут же повернулся следом – к счастью, недостаточно быстро. Егерь бросился прочь, разрывая дистанцию, и поспешил выбраться из воды.

Теперь он оказался на узкой полоске суши под берегом. За спиной егеря вдоль обрыва пятилась колдунья.

Навершие её посоха налилось мертвенно-зелёным светом, но никаких ощутимых эффектов не последовало. Колдунья явно не собиралась помогать Илье, во всяком случае пока.

– Либо помогай, либо назад и не мешай! – рявкнул он, не оборачиваясь. Панцирник снова двинулся в атаку. И егерю вовсе не улыбалось в разгаре боя налететь спиной на колдунью, а ещё хуже – на её посох. Берсерку нужна была вся доступная свобода манёвра.

Обострённое зельем зрение егеря выхватило из темноты бамбуковую палку, оставленную у стенки обрыва. Илья мигом подхватил своё импровизированное копьё. В правой руке, помимо древка, была зажата ещё и рукоять ножа. Тратить время на то, чтобы снова доставать его из ножен, егерь не собирался.

Панцирник снова ускорился, грозно выставив вперёд клешни. Егерь резко ударил копьём по одному из длинных усов твари. Та дёрнулась и сразу же получила тычок в морду.

Илья промахнулся совсем немного. Косо срезанный конец бамбуковой палки бесполезно скользнул по панцирю, не задев глаз. Краб-переросток тут же щёлкнул клешнёй. Бамбук жалобно хрустнул, и вместо копья у егеря в руках осталась обломанная палка.

Берсерк матернулся сквозь зубы. Теперь его оружие оказалось слишком коротким, чтоб достать твари по глазам, минуя клешни.

“Жаль, нет ружья…” – мысленно посетовал егерь, снова разрывая дистанцию.

Илья бросил взгляд на палку в руках, потом – на приближающуюся тварь. Для поиска решения оставались секунды.

Задействовать "Жажду крови" отчаянно не хотелось. Чутьё подсказывало, что раскрываться перед знахаркой пока не стоит. Да и рисунок этот требовал большого самоконтроля и жрал много крови.

И егерь решил обойтись своими силами, оставив ярость берсерка на крайний случай.

Перехватив поудобней бамбуковую палку, Илья оттолкнулся ею от земли и взлетел на откос. Клешни впустую щёлкнули ниже. Опираясь на шест, берсерк пробежал несколько шагов по отвесной стене берега и соскочил на спину панцирнику.

Тварь снова попыталась взбрыкнуть, но на этот раз егерь был готов. Схватив один из длиннющих усов, Илья резко дёрнул его на себя. Панцирник заверещал, осел на хвост и задрал голову.

Этой заминки егерю хватило. "Шип" с влажным хрустом вошёл в щель между пластинами. Тварь дёрнулась и осела на подогнувшихся ногах. Клешни судорожно сжались в последний раз, и панцирник затих.

– Отлично! – колдунья уже спешила к чёрному зеву логова. – Забираем яйца и идём, пока второй родитель не подоспел.

Илья выругался, выдернул клинок из туши и торопливо обтёр его пучком травы. В нору вслед за знахаркой он не пошёл, остался караулить снаружи. Упоминание второго родителя егерю совершенно не понравилось.