***

[1] Бальса – экваториальное дерево семейства мальвовых. Бальса имеет самую лёгкую древесину (в высушенном состоянии легче пробки), и её чрезвычайно просто обрабатывать. Инки выдалбливали из неё каноэ и делали плоты, на которых совершали длительные походы.

[2] Пеммикан – мясной пищевой концентрат североамериканских индейцев. Использовался ими в военных походах и охотничьих экспедициях, а также полярными исследователями XIX — первой половины XX веков. Отличается лёгкой усваиваемостью и большой питательностью при малом объёме и весе. В настоящее время используется туристами при прохождении дальних маршрутов. Представляет собой сушёное или вяленое измельчённое мясо, а также сало, с добавлением измельчённых сушёныех ягод или их сока, иногда — специй.

Илья пришёл в себя, лёжа под покрывалом на застеленных шкурами тюфяках в какой-то незнакомой хижине. Покрывало оказалось коротко и доставало ему только до груди.

Егерь приподнялся на локте, огляделся. Дощатые стены, стол, над ним – полки с немудрёной посудой. Несколько трёхногих табуретов, длинный плоский сундук в углу, выложенный камнями очаг. Ещё один тюфяк довершал небогатую обстановку.

Вся мебель в доме была какой-то приземистой. Илья бы сказал – детской. Тюфяки, на которых он лежал, оказались сдвинуты, чтобы подойти под его рост. Второе спальное место было куда короче.

Потолок из пальмовых листьев тоже нависал непривычно низко. А дверной проём и вовсе едва достал бы егерю до подбородка.

“Куда ж я попал…”

Мысли ворочались в голове как беременные улитки, память возвращалась урывками. Что вчера было? Или не вчера? Почему он здесь? И где это – здесь?

Егерь откинул покрывало, приподнялся на локте, оглядывая себя. Из одежды на нём оказалось только бельё. И, конечно, никакого оружия.

Из вещей остался только амулет – бронзовая пластинка на цепочке. Личный жетон бойца Клановой Стражи.

Туман в голове постепенно рассеивался, мысли медленно прояснялись. Разведывательный полёт над побережьем. Дракон. Падение и гибель самолёта вместе с экипажем. Поход через лес. Болотный тролль, чтоб его. И чей-то отравленный дротик в спине.

Воспоминания наконец сложились в единую картинку.

Егерь ругнулся себе под нос, помотал головой. Она всё ещё была тяжёлой, как чугунный котёл. И вместо мозгов в этом котле была каша, судя по ощущениям. Даже вспомнить недавние события удалось с трудом. Чем же его траванули?

В том, что дротик был ядовитым, егерь не сомневался ни секунды. Просыпающаяся память услужливо подбросила воспоминание об отвратительном бессилии. Непослушное тело, не способное даже сделать вдох… Илья поёжился.

Думать было пока ещё тяжело. Берсерк зажмурился, потёр глаза, помассировал виски. Вроде немного полегчало. Мысли заворочались быстрей.

По всему выходило, что он должен был умереть. По ощущениям определить конкретную отраву егерь, конечно, не смог. Но отказ мышц, в том числе дыхательных, намекал на то, что яд был нервно-паралитический. И берсерк просто задохнулся бы, если б не… Что? Или, вернее, кто?

Обстановка намекала на то, что люди здесь жили какие-то странные. И вообще – люди ли? Егерь поднапрягся, стараясь вспомнить лекции инструктора учебной части. Шестерёнки в черепе провернулись со скрипом, но Илье всё же удалось выудить из памяти нужную информацию.

Полурослики. В тропических лесах Перешейка, помимо эльфов, жили ещё и полурослики. Эти обитатели гилеи мало чем походили на упитанных коротышек, описанных в трудах известного профессора английской словесности. Метр с кепкой роста, худощавые, жилистые, смуглые. Разве что ступни действительно непропорционально большие и волосатые.

Таким егерю помнились местные хоббиты из описаний в учебных пособиях Клановой Стражи. Эдакие индейцы лесов Южной Америки из его старого мира, за исключением ног и роста. От первобытного уклада они ушли уже довольно давно. Успели нахвататься благ цивилизации, торгуя всякими снадобьями и прочими дарами леса. Правда, высокотехнологичными даже по местным меркам их общины назвать было нельзя.

Через окна, закрытые москитными сетками и бамбуковыми жалюзи, лился дневной свет. Из этого Илья сделал вывод, что провалялся в беспамятстве как минимум одну ночь. Сколько максимум – узнать можно было только у местных.

Со двора слышались глухие удары железа по дереву. Видимо, стоило поискать ответы там – комната в хижине была всего одна, и в ней, кроме егеря, никого не было.

Илья поднялся с тюфяков, огляделся в поисках одежды. Ничего из его вещей на виду не обнаружилось, а лезть в сундук в чужом доме егерь не рискнул. Ещё не так поймут – разбирайся потом со всей деревней.

Илья сделал несколько коротких гимнастических упражнений, проверяя, насколько слушается тело. Мышцы еще не покинула противная слабость, но все движения удались без проблем.

Уже хорошо. А сила – дело поправимое. На крайний случай – рисунок поможет. Тогда силой можно будет хоть с тем троллем помериться. Но лучше б не надо.

Слегка разогревшись, Илья посмотрел на дверь. Она была распахнута настежь, лишь москитный полог закрывал дверной проём. Значит, выходить не возбраняется.

Илья тихо откинул сетку и выглянул на крыльцо. Хижина, в которой он спал, оказалась не главным строением на участке. Она скромно прижалась к забору из жердей. Центр же немаленького двора занимал более внушительный дом. Правда, тоже с лёгкими дощатыми стенами и крытый пальмовыми листьями, отличался только размер. Но тут, видимо, всё строили примерно одинаково, решил про себя Илья.

Отдельно егерь отметил, что дверь в хозяйский дом была куда выше, чем в хижину. В такую он вошёл бы, не пригибаясь. Есть над чем подумать.

Кроме дома и хижины у забора, Илья увидел во дворе сарай и нечто, напоминающее собачью будку. И, судя по её размерам, собака там жила не мелкая. Правда, сейчас её видно не было – должно быть, пряталась внутри.

Единственным живым существом во дворе оказался пожилой полурослик. Сухой жилистый, с длинными и абсолютно седыми волосами, он стоял перед толстой колодой. В правой руке у него был небольшой топорик на короткой рукоятке. Левой полурослик прилаживал на колоду полено. Рядом уже лежала горка аккуратно нарубленных чурбачков.

Одет старик был в светлую тунику до колен, из-под которой виднелись концы широких штанин. Обуви он, как и ожидалось, не носил.

Егерь оценил внешний вид и занятие старика, прибавил к этому второе спальное место в хижине у забора. Несложно было догадаться, что в ней полурослик и живёт. А вот кто хозяин главного дома – ещё предстояло выяснить.

Полурослик тем временем продолжал работать. Лёгкий топорик, казалось бы, плохо приспособленный для колки дров, врубился углом в край очередного полена. Две аккуратные половинки брызнули в стороны. Старик нагнулся поднять их.

Решив больше не скрываться, Илья шагнул на крыльцо, нарочито громко бухнув босой пяткой о доски. Пора было налаживать отношения с местными жителями. И тихо подкрадываться к хозяину дома (или ещё и тюремщику?) – не лучший способ это сделать.

Полурослик бросил поднятые чурбачки в общую груду и только после этого повернулся к егерю. По его лицу нельзя было понять, заметил он человека только что или просто не подавал вида.

– Проснулся, соня? – ехидно поинтересовался полурослик у Ильи. Говорил он с каким-то странным акцентом, который егерь ввиду скудности знаний определить не смог.

Полурослик легко подкинул топорик в воздух. Инструмент сделал пару оборотов и послушно лёг в подставленную ладонь. Старик поймал его не глядя. Он не отрывал взгляда серых проницательных глаз от своего… гостя? Или пленника?

Егерь спустился с крыльца и двинулся к полурослику. Остановился в паре шагов – незачем зря провоцировать. Илья прекрасно понимал, что пантомима с топором разыграна специально для него. И обращаться с инструментом полурослик явно умел по-всякому.