Что там ещё?.. Кровь бурлит... кипит… шумит мгновения и миг. Тело, вымотанное, оседает... сидит. Смотрит вдаль. На то, как последний лучик Харрада покидает землю. Хотелось помудрствовать... что-то вроде «война – неотъемлемый атрибут развития людей...» Хотелось, но не моглось. Мозгу только хватило сил сидеть, смотреть вдаль на то, как Харрад покидал землю... Смотреть и не моргать. Я вроде как умер, один раз... Смотрю вдаль.

Спать? Сон... нет, сил на это не было.

– Отходняк, – шумел ветер в листве, – всё тот же потоковый отходняк, много я хапнул, прости... Но ты привыкнешь, станешь сильнее, да и потом… А, сиди, уже сделано. Всё будет хорошо, уже хорошо.

Кто-то исчез, появился другой, кто-то укрыл, принесли горячее, унесли меня. В комнату с камином. Небольшой камин, тёплый. Умиротворённо и убаюкивающе... целостно, как... как...

Урр тарахтел, как кошка. Нет, как большая кошка, нет, как маленький трактор. Притом что по сути это и не звук, скорее вибрация. Да что уж там, как будто я в школу не ходил! Да, в школу я ходил и знаю, что звук – это и есть вибрация. Короче, дракон тарахтел, я спал, проснулся, лежу на драконе, укрытый крылом. Тепло. Чуть-чуть до «жарко», чуть-чуть.

Видя... ощущая, что я проснулся, дракон сместился, смещая меня с себя. Смещая на холодные камни пещеры. Дракон поднялся, поочерёдно вытягивая конечности – крылья, ноги, хвост... и голову, потянулся. Всё же подрос.

– Ур-р. – Образ облака.

– Летать?

– Ур-ур-р-р.

– Со мной летать?

– Ур-р.

– А почему бы и не да?.. – Я пробежал по подставленной лапе, залез в седло. Ну как залез? Да как обычно. Только я оказался в нужном месте да в нужной позе, как дракон рванул вперёд, меня по инерции усаживая, то есть вбивая в седло.

Ф-фух – прыжок. Выход из пещеры дракона – на высоте метров семи-восьми, и первые метры мы просто падаем. Доли секунды, которые незаметны, особенно когда крик застывает где-то высоко, а сердце по непонятным законам физики уходит в пятки.

Ф-фух – и крылья раскрываются в метре от земли, и набранной скорости хватает, чтобы поднять нас метров на десять.

Ф-фух-ф-фух – два взмаха крыльями, двадцать метров, и, складывая крылья, устремляемся к земле. На этом этапе подъёма мы обычно оказываемся над рекой. А под нами около тридцати метров, это целая секунда падения.

Ф-фух – крылья раскрываются над самой водой. Скорость полёта сравнивается со скоростью падения. Мы летим над водой, оставляя на ней след.

Фух – и мы пошли в небо. Плавно. Действительно плавно, метром двадцать в секунду. Земля удаляется.

Это мой третий подобный подъём, и ведь, что удивительно, Урр точно знает, что мой желудок пуст. Иначе последствия были бы... А ведь красота. Сердце, соизволив вернуться, заколотилось, навёрстывая упущенное. Лёгкие набрали воздуха, и запоздалые слова, выражающие всю гамму чувств... разнеслись в ночном небе. От души, от живота, от всех и всего я орал, я выорал всё, всё, что есть, было, будет. Выорал весь мозг. Есть только путь, полёт и поток.

– Уф-ф.

– Ур-р.

Мы летели расширяющейся спиралью, высоко и выше, и выше. Темнота внизу, темнота вверху. Точки звезд. Пустота. Миг! Всплеск силы... потока и лучик, нет, что-то... отблеск лучика. Ещё выше – и чудо.

«Харра!» – кричали мои воины, вступая в бой.

– Харра! – кричал я, приветствуя светило. Первый лучик озарил нас, сразу наполняя и сжигая, сразу убивая и воскрешая. Рождение – величайшее чудо. Нас, казалось, подхватило, понесло, мы как будто нырнули в самый глубокий океан. Воздух уплотнился настолько... что я взмахнул руками и поплыл. Рядом с Урром. Чистая стихия. Харрад – огонь, конечно же, Урр – ветер, я – мысль? Я – стихия, я – поток... чего?

Второй луч – и новый поток, третий. С каждым лучом, с каждым мгновением небо возвращалось, возвращая нас на землю. Проявляя мир из тьмы, возвращая краски и смыслы. Чистая стихия не исчезла, растворилась. Впиталась в квадратики, элементы, атомы... пиксели.

Мы спускались. Мы спускались, я и чуть выше – дракон. Снежные вершины гор сияли. Лес стоял тёмный, неприступный, ещё одним океаном тьмы. Тьмы неизбывной, вечной. Тьмы, что поселяется в сердце после потерь. Тьмы, что растворяется с первым лучом Харрада.

– Ха-а-а... ра-а-а! – кричал я, падая... кричал я, летя к земле. – Хар-р-р... ра. – Вполне осознанно я прижал кулак к сердцу, приветствуя и принимая победителя.

Это было моё лучшее приземление. Дракон своими крыльями создал подпор воздуха такой силы, что меня подхватило, перевернуло и поставило на ноги. Поставило прямо на головы... ладно, чуть в стороне. Это были воины, что пожелали вчера ко мне присоединиться, которых я отправил за стену ожидать моего решения. Воины, что миг назад спали, а сейчас стояли полукругом, полуголые, но вооружённые. В немом восторге? Нет. Ну и хорошо.

– Кто старший?

– Я, ярин, – вперёд вышел воин.

– Ты говоришь за всех?

– Да, ярин.

– Почему вы покинули войско Тёмного?

– Наш выбор законен, клятва выполнена.

– Вы наёмники?

– Должники, но сейчас долг закрыт.

– И как много должников было в войске Тёмного?

– Все, кто здесь сейчас остались, – все должниками были.

– Ты не ответил на вопрос.

– Нет… и не отвечу.

– Верность?

– Договор.

– Это тот, который закончен?

– Хм, – я явно озадачил воина. – Нет.

– А если Тёмный ярин вернётся, а ты будешь владеть информацией, способной помочь нам?

– Сложно это, ярин. Я думаю, если Тёмный господин вернётся, всё уже поменяется и мне нечего будет сказать, но всё, что я знаю... уже всё не так.

– Но на вопрос не ответишь?

– Неправильно это как-то...

– Да... возможно, неправильно... Родня, семья, близкие где?

– Далеко... Можно считать, что и нет.

– Но они есть?

– Есть.

– Почему не вернулись? Не хотите вернуться к ним?

– Хм, – воин почесал затылок, – должники мы.

– Но долг закрыт.

– Ярин, мы простые воины. Сложные вопросы – это не к нам.

– Ну так и объясни, простой воин, почему ты не собираешься вернуться домой, коли долг закрыт, а собираешься на новую службу и уже не в долг?

– Ты, ярин, видимо, не слышал про южные земли. Нас вырастили и отдали в уплату долга за наши селения. Один рекрут в круг Харрада. Мы воюем, мы умираем, мы мертвы, селение живёт.

– Понятно... почти. Как определили, что долг закрыт?

– Шесть осад или двадцать битв. Обычно тех, кто стоит на грани долга, собирают в отдельные десятки и отправляют в самое пекло... Ну и вот, – воин вытащил шнурок – браслет служения. Если порвался – значит договор закончен.

– Ясно, тебя как зовут?

– Ар Ан.

– Скажи мне, Ар Ан, те, кто вчера сдались, тоже должники?

Воин задумался.

– Не знаю, точно не знаю.

– Так, значит, что же, вы собираетесь поступить на службу к тому, кого не далее как вчера собирались прибить?

– К тебе, ярин, который нас вчера победил.

Я огляделся, лучшего момента и места придумать сложно, осталось найти... Что бы найти? Поняв моё затруднение, Ар Ан что-то сказал своим, ему что-то дали.

– Вот. – Воин протянул мне булаву. Чёрный шар с шипами на цепи, чем-то похожий на тот, что в первый день моей жизни здесь пролетел мимо меня. – Это утренняя звезда, – пояснил воин, – булава нашего сотника. Славный был воин, справедливый и резкий, как... кхм...

Я взял булаву, положив шар в правую руку, рукоятку – в левую. Воины выстроились по пятеро в ряд. Ар Ан сделал шаг вперёд, положил руку на булаву.

– Клянёмся, – произнёс он.

– Клянёмся, – подхватили остальные.

Воин взглянул на меня выжидающе, а что я? Как будто я тут каждый день клятвы принимаю...

– Клянусь своим путём, что буду хранить веру и верность ярину. Направлю свои устремления на благо его и его пути. Добросовестно и честно пройду путь свой с ярином, – произнёс я слова клятвы.