Внутрь он не пошёл, полностью доверившись профессионалам, поэтому мог только слушать.

Этаж за этажом, училище «зачищалось», ружьями и гранатами, если возникала такая надобность.

Но почти сразу на улицу начали выводить безоружных юнкеров, которых ставили на колени на противоположной стороне улицы.

«Всё это сопротивление — вина подвода войск», — подумал Аркадий. — «В моей истории Октябрьская революция случилась буквально в городе, неожиданно для Временного правительства. А тут все уже знали, что скоро будет вооружённое восстание, поэтому приготовились».

Через семь минут после начала штурма всё было кончено.

Ударники начали выносить убитых. Сначала своих, а затем и юнкеров с офицерами.

— Фельдфебель Говоров, пленных сопроводить на Крестовский, — приказал Аркадий. — Обращаться прилично, без лишнего рукоприкладства. Выделите взвод для охранения.

— Слушаюсь, товарищ подполковник, — ответил унтер.

— Остальные — разобрать баррикаду, — дал Аркадий следующий приказ.

Когда баррикада была разобрана и броневик мог ехать дальше, они двинулись к Петропавловской крепости.

Настоящую крепость посреди города Временное правительство проигнорировать не могло. Нелояльный гарнизон был выведен и его место заняло два батальона 1-го республиканского полка.

У них есть артиллерия, поэтому, согласно плану взятия Петрограда, было важно захватить крепость. Для этого все подразделения, зашедшие в город с севера, должны подтянуться к крепости и начать её штурм.

— Вся власть Советам!!! — проорал кто-то с крыши одного из домов.

— Долой Временное правительство!!! — вторил ему кто-то с другой крыши.

— Слезьте с крыш, граждане! — крикнул им Аркадий. — Шальная пуля попадёт — будете потом обвинять большевиков!

— Эй, солдат, загляни на свет в окошке! — донёсся до него лукавый женский голос. — Шоколадкой угощу! Ха-ха-ха!

Через двадцать с лишним минут они добрались до Зоологического сада, который в будущем, если Ленина всё-таки подстрелят и он очень рано умрёт, будет называться Ленинградским зоопарком.

Экзотические животные урчали и вопили, напуганные неожиданной перестрелкой на ночь глядя, а солдаты сосредоточенно молчали, проходя по территории зоологического сада. Никто даже не смотрел на диковинных животинок — всем не до этого. Впереди жестокий штурм.

Артиллерию уже развернули на позициях, ровно за Артиллерийским музеем. Подъезжали броневики и подтягивалась пехота.

А на мосту через Кронверкский пролив шла какая-то беседа.

Полковник Баженов, командир 3-го ударного полка стоял на мосту и беседовал с неизвестным, один на один.

Немиров не высовывался под прямой выстрел из крепости, а стоял за оградой зоологического сада и наблюдал за происходящим.

Беседа длилась ещё минуты три, после чего полковник кивнул и пожал руку своему собеседнику. После этого они синхронно отвернулись друг от друга и направились к своим войскам.

— Здравия желаю, товарищ полковник, — козырнул Аркадий. — Что происходит?

— Они согласны на капитуляцию, — ответил Баженов. — Командир 7-го батальона — мой старый знакомый. Договорились. Но главное условие — никаких санкций со стороны новой власти. Я поручился честью.

— Не будет никаких санкций, — заверил его Аркадий. — Посидят пару-тройку дней в лагере для военнопленных, а потом разойдутся по домам.

Ленин не собирался никого репрессировать без необходимости, поэтому опасаться офицерам и солдатам нечего. Но вот если недобитые начнут делать то, что они делали в истории Немирова, то красный террор станет неизбежным.

Словосочетание «Красный террор» в истории Немирова применяли так часто, что постепенно замылилось его значение и пропал из общественного понимания его контекст.

Красный террор был официально начат ровно в тот день, когда был убит Урицкий и тяжело ранен Ленин.

«Наверное, террор — это нормальная реакция, когда убивают, скажем, директора ФСБ, а также ранят президента РФ?» — подумал Аркадий. — «И это официально началось в 1918 году, почти через год после Октября».

В принципе, даже несмотря на то, что сегодня быстро избавятся от самых значимых эсеров, анархистов и прочих неонародников, от проблемы засилья революционеров это страну не избавит.

Даже среди большевиков хватает «революционеров ради революции», поэтому проблема терроризма и подпольной борьбы никуда не денется.

Много таких, как Троцкий, которым со временем начинает казаться, что все вокруг недостаточно радикальны и занимаются конформизмом напополам с гомосексуализмом, а вот они — они настоящие революционеры, Д’Артаньяны от Революции.

Аркадий как-то советовал Ленину не избавляться от архивов Охранки, а наоборот, присвоить их и использовать в будущем. Но архивы начали сжигать ещё в феврале, поэтому даже если большевики занялись этим, то сумели сохранить лишь немногое.

Впрочем, уголовный сыск никто не трогал, Временное правительство было в нём заинтересовано, причём даже восстановило многих на прежних должностях. Революционная деятельность нередко тесно переплетается с криминалом, это все знают, поэтому архивы уголовной полиции тоже могут быть полезны.

Имена, явки, фамилии — и каждого надо будет взять под контроль.

Гарнизон Петропавловской крепости начал покидать её и бросать оружие у ворот.

Ключевая фаза завладения Петроградом была исполнена без лишней крови.

«Видимо, так себе из меня парламентёр», — подумал Аркадий.

*11 сентября 1917 года*

На Дворцовой площади были построены «революционные легионы» — ударные подразделения, силой свергавшие Временное правительство.

Помимо ударных батальонов тут стояли бронеавтомобили, послужившие главной наступательной силой, которая радикально ускорила взятие столицы.

Аркадию безумно хотелось спать, он чрезвычайно устал за эту долгую ночь, но на таком знаковом событии участвовать было надо.

Ленин, как в прошлый раз, в мае 1917 года, забрался на броневик и начал свою речь.

На площади уже десятки тысяч человек, но прибывают всё новые и новые люди.

— Товарищи! Рабоче-крестьянская революция, о необходимости которой всё время говорили большевики, свершилась! — провозгласил Владимир Ильич.

*21 сентября 1917 года*

В зале заседаний Казанской городской думы было тесно от обилия людей в военной форме.

— … и пойдём походом на Петроград, — продолжал свою речь Лавр Георгиевич Корнилов. — Но для этого нужно накопить достаточно сил. У нашего противника сохранилась полноценная армия, возглавляемая Иудой — генералом Алексеевым. Прямое боестолкновение приведёт к тому, что мы напрасно растратим солдат и не добьёмся никаких результатов.

Он сделал паузу и обвёл присутствующих офицеров безэмоциональным взглядом.

— Сейчас не время пороть горячку, — продолжил он. — Как действующий Верховный главнокомандующий Русской армией, поручаю генералу от инфантерии Алексееву возглавить вербовочную программу. Генерал-лейтенанту Деникину поручаю заняться изъятием у населения оружия и продовольствия — наша армия нуждается в снабжении. Задачи это непростые, но выполнимые.

Пётр Аркадьевич Столыпин, присутствующий на заседании, слушал его слова и не выражал ни единой эмоции.

На Февральскую революцию он не успел. Он бы мог противостоять этому бунту, но царь отправил его во Владикавказ, разбираться со злоупотреблениями местной власти. Кто мог знать?

А потом стало слишком поздно.

Ему с семьёй пришлось скрываться, ведь революционеры имели к нему огромные счёты, поэтому он просто ждал, когда же Временное правительство ослабнет достаточно, чтобы его можно было свергнуть и восстановить царскую власть.

С этой мотивацией он и вступил в переговоры с Лавром Корниловым.

Но Верховный главнокомандующий оказался слишком… глупым? Пётр Аркадьевич не знал, как ещё можно охарактеризовать столь бездарный манёвр с открытым выступлением на Петроград.