— Капитан Немиров! — увидел вошедшего Аркадия Алексеев. — Пройдёмте на свежий воздух!

Они заняли курилку, которую сразу же покинули трое поручиков, где генерал-майор закурил.

— Всё решено, — выдохнул Николай Николаевич сизый дым. — Литвинова отстраняют и отправляют в отставку. Со мной связался князь Львов — правительство проголосовало и мне дают звание генерала от инфантерии и назначают командующим 1-й армии. Ты был прав.

— Поздравляю, ваше высокопревосходительство, — улыбнулся Аркадий.

— Теперь нужно внедрить военные комитеты во всей 1-й армии — поручаю это тебе, — произнёс генерал Алексеев. — Приказ я подпишу сегодня же — нужно перехватывать инициативу, пока не стало слишком поздно…

Вероятно, он уже услышал, что происходит в других армиях. Петроградский военный округ, как слышал Аркадий, погрузился в хаос. Стихийные солдатские комитеты расшатывают дисциплину и допускают дезертирство — об этом уже пишут даже в газетах.

Но чем дальше от Петрограда, тем меньше влияния у комитетов, поэтому время ещё есть.

— С Литвиновым не удалось договориться? — спросил Аркадий.

— Упёрся, — покачал головой Алексеев. — Не желал ничего слушать. Но, как ты и говорил, нас заметили. То, что я первым внедрил солдатские комитеты на официальном уровне, было воспринято князем Львовым весьма положительно.

Это значит, что они подсуетились очень вовремя.

Временному правительству, чувствующему, что оно просто узурпировало власть, нужна поддержка армии. Самые оперативные генералы, быстрее остальных проявившие лояльность, будут подниматься правительством на самую вершину.

А тут им более приятно то, что это Алексеев, причём не тот самый Алексеев, записной интриган и царский любимец, а Алексеев другого толка, выбившийся в люди из мещан.

Тот самый Алексеев мало того, что в антимонархическом заговоре не участвовал, впрочем, как и Алексеев другого толка, так ещё и был любимцем царя, отчего повышался в звании при любом особо удачном чихе. Как сложится судьба того самого Алексеева — непонятно, но Алексеев другого толка точно вышел на правильную тропу и его в будущем ждёт большой успех.

— Идём в мой кабинет, — потушил генерал от инфантерии бычок.

Они проследовали к генеральскому блиндажу, оборудованному сандвичем из брёвен и бетонных плит на крыше.

— Пить будешь? — спросил Алексеев.

— Никак нет, ваше высокопревосходительство, — покачал головой Аркадий.

— А я буду, — генерал подошёл к буфету и вытащил из него бутылку «Московской». — Ох, наворотили мы с тобой дел…

— Это только начало, — пообещал Аркадий.

— Думаешь? — усмехнулся Алексеев и налил себе полстакана водки. — Ну, будем!

Он выпил и очень по-простонародному занюхал левый рукав.

— Не верю до сих пор, что это возможно — добиться такого за какие-то жалкие несколько лет… — поделился генерал ощущениями. — Война…

— Да, война, — согласился Аркадий.

— Как твой комитет работает? — поинтересовался Николай Николаевич.

— Без сбоев, — ответил Аркадий. — Солдаты довольны, что им дают так много, а ещё рады, что офицеры изменили стиль обращения.

Это приказ Алексеева — решительно прекратить обращаться с солдатами как с двуногим скотом. Рукоприкладства запрещены под страхом трибунала, словесные оскорбления и оскорбления действием тоже запрещены, как запрещены и немотивированные уставные наказания. А солдатам такое изначально было нельзя, поэтому с этой стороны проблем не будет по умолчанию.

Солдаты умеют быть благодарными, поэтому моральный дух во вверенном генералу корпусе ощутимо возрос, а уже действующая система поощрений сама по себе повысила мотивацию солдат самосовершенствоваться.

Аркадий недоумевал, почему раньше не придумал что-то столь же простое и недорогое…

— Немцы накануне попробовали применить химию, — сообщил он генералу. — Доложили с седьмого опорника — пытались потравить их, а затем послали две штурмовые группы. Нападение отражено, но неприятно, что они пробуют новые комбинации…

Химию немцы применяют очень редко. На таких пространствах это само по себе не очень эффективно, а с массовым внедрением противогазов вообще стало почти бесполезно.

Впрочем, то, что штурмовые группы притащили с собой баллоны, начинённые фосгеном — это звоночек. Немцы активно ищут оптимальную рецептуру для быстрого и надёжного вскрытия опорников.

— Не думаю, что они начнут что-то серьёзное в ближайшее время, — хмыкнул Алексеев, наливший себе ещё полстакана. — Потери?

— Четверых отравило, а остальные успели надеть противогазы, — ответил Аркадий. — Нужно наведаться к ним с ответным визитом.

— Отправь ударный батальон, — приказал Николай Николаевич. — Свежие снимки же готовы?

— Да, вчера актуализировали схему, — кивнул Аркадий. — Отправлю батальон штабс-капитана Кларксона.

— Пусть действуют по ситуации, — сказал генерал. — Если утащат пару пулемётов, как в прошлый раз — щедро награжу. Так и передай.

Штабс-капитан Кларксон, ещё в январе, при царе, получил георгиевское оружие — за упёртые с немецкого опорника пулемёты MG 08. Пулемёты никогда не бывают лишними, даже если они под чужой патрон, поэтому подвиг заметили и оценили.

Немецкие штурмовые группы тоже, при случае, стараются утащить Максимы — иногда задача заключается только в этом. Впрочем, как и у ударных подразделений.

— Слушаюсь, ваше высокопревосходительство, — козырнул Аркадий.

— Главное — пусть людей старается не терять, — поморщившись от очередной дозы горячительного, произнёс генерал. — Кхм-кхм. А то «ударники» — это наше всё. Важен каждый. Особенно, если окажется, что ты прав и будет Гражданская война. Не дай бог, конечно…

— К сожалению, будет, — вздохнул Аркадий.

— Но как ты это просчитываешь? — недоуменно спросил Алексеев. — Я вот не вижу никаких признаков!

— Если бы вы внимательно прочитали Маркса, то видели бы, — вздохнул Аркадий. — Крестьяне и рабочие почти ничего не получили от Революции. Основные выгодоприобретатели — буржуа и самые хваткие из дворян.

— Да что этот еврей?.. — отмахнулся генерал.

— У меня есть все три тома «Капитала» Маркса, — произнёс Аркадий. — Очень интересный материал, дающий пищу для размышлений. И он объясняет многие процессы, которые я раньше не до конца понимал.

— Вот прочитаю я его — пойму, почему обязательно будет Гражданская война? — усмехнулся покрасневший от хмеля Алексеев.

— В таком случае, это станет для вас очевидно, — серьёзно ответил Аркадий.

*17 марта 1917 года*

— Так дела не делаются, — покачал головой Аркадий. — Где продовольствие?

Запасы консервированной пищи у них есть, ведь он предвидел, что перебои с поставками начнутся, рано или поздно, но их хватит максимум на неделю, а потом батальон будет просто нечем кормить. Как обстоят дела у остальных подразделений — бог весть.

— Не поставили, ваше высокоблагородие, — ответил прапорщик Щербатов. — Ждали подводы ещё с утра, но никто не приехал.

— Запрос отправили? — уточнил Немиров.

— Отправили, ваше высокоблагородие, но ответа ещё не было, — кивнул интендант. — Ждём к вечеру.

— Сообщите мне, если ответ будет отрицательным, — приказал Аркадий.

В Петрограде, как говорят, с продовольствием совсем паршиво. Длинные очереди за хлебом, на улицах грабёж и насилие, а также митинги голодных людей.

Причины — логистика, коррупция и жадность. Логистика — отсутствие составов, коррупция — она тут была всегда, а жадность — поставщики зерна ждут роста цен.

Зерно есть, его много, но поставщики придерживают его на складах, чтобы навариться максимально — такой у них план. Бесчеловечно, но зато очень выгодно.

Штабс-капитан Удальский вернулся из Пскова и сейчас отсыпался. Послезавтра ночью он отправится к немцам, с визитом, поэтому ему положен дневной сон, чтобы организм перестроился на ночное время.