2 — О кокаине в Российской империи — кокаин, как и многие другие наркотики, в Российской империи был декриминализован, так как никто ещё не знал, хотя некоторые и догадывались (Павлов, тот самый, выступал и говорил, что это опасная бяка, но его никто не слушал), об их пагубных для души и тела последствиях. Конкретно кокаин был дурью для богемы, которой стремились подражать аристократы и зажиточные мещане. Художники и поэты, писатели и артисты — нюхал даже Булгаков, но он этим не ограничился и пошёл дальше, начав жалиться морфием. Гимназисты и военные тоже были не дураки занюхнуть. Некоторые болтают, будто бы Мистер Кокс был вхож даже в покои царской семьи, но пруфов этому мы не имеем. Зато мы имеем пруфы того, что жена императора Николая II, императрица Александра Федоровна, плотно сидела на веронале, который является чистым барбитуратом, первым из них — сейчас он отнесён к классу психотропов и за его распространение можно надолго присесть. Фирма «Bayer» на страже вашего нездорового, но зато спокойного сна, хе-хе-хе…

3 — Бертильонаж — система идентификации преступников по их антропометрическим данным, изобретённая юристом Альфонсом Бертильоном. Суть метода до безумия проста — измеряются четырнадцать антропометрических показателей. Например, замерялись такие показатели как длина тела, размах рук, длина головы, ширина головы, длина правого уха, ширина скулы, длина левой стопы, длина среднего пальца левой руки, длина мизинца левой руки, длина левого предплечья. Идея была в том, что совпадение всех четырнадцати антропометрических показателей у разных людей имело шансы 1 к 286 миллионам, что исключало вероятность ошибки. Для хранения данных заводилась картотека и при повторных замерах преступника происходило сличение показателей, что позволяло очень точно устанавливать личность этого неправедного индивида. Бертильонаж очень широко применялся почти по всему миру, но был риск, что замеры проводились небрежно, как это случилось в США в 1903 году — чуть не посадили невиновного Уилла Уэста, который почти подходил по карточке Уильяма Уэста, но только почти. Уиллу Уэсту повезло, что американские копы поймали Уильяма Уэста, подходившего к той карточке идеально — так бы посадили беднягу Уилла ни за что. Дактилоскопия оказалась многократно удобнее, поэтому от бертильонажа отказались в течение двадцати лет после внедрения. В Российской империи он, к тому моменту, всё ещё был. Ввели его в 1889 году, поэтому имелись обширные картотеки на множество преступников.

— Марфа Кирилловна? — вошла Мария Константиновна в съёмную комнату.

— Здравствуйте, — поклонилась бывшая крестьянка.

— Не нужно мне кланяться, — попросила её женщина в чёрном. — Здравствуй.

— Чайник ставь, — обратился Аркадий к Марфе.

У них тут всё давно как у людей: есть буфет, есть оборудованная кухня, которой уже умеет пользоваться Марфа, есть кофейник и чайник.

Официальная съёмщица комнаты засуетилась, а Аркадий проводил гостью к дивану, после чего сходил к буфету, за соломкой фабрично-торгового товарищества «А. И. Абрикосова и сыновей».

Марфа умело разогрела примус, (1) после чего накачала в бачок воздух и зажгла горелку. Пока чайник закипал, она приготовила заварник, который ей тоже придётся греть на том же примусе — современный быт нелёгок. Но это было в несколько раз легче, чем делать всё то же самое с помощью крестьянской печи или вообще на костре.

— Я хочу спросить у вас — почему? — спросил Немиров, сделав глоток из фарфоровой чашки.

— Почему я хочу помочь тебе? — уточнила Мария Константиновна.

Она всё так же в чёрном платье, а на голове её была чёрная вуаль. Очевидно, что она в трауре, но он знает её уже приличное количество времени и она одевается так всегда.

— Да, — кивнул Аркадий.

— Мой покойный муж — Михаил Иванович Бострем, — сообщила Мария Константиновна. — Он был полковником, участвовал в Дальневосточной войне, командовал 22-м Восточно-Сибирским стрелковым полком. Он погиб в сражении при Мукдене.

— Соболезную, — произнёс Аркадий.

— С тех пор я и ношу траур по моему Мише… — Мария Константиновна отвернулась и достала из сумочки платок.

Русско-японская война, которую тут называют «Дальневосточной войной» или «Войной с Японией», отгремела сравнительно недавно. Боевые действия проходили всего шесть лет назад, поэтому воспоминания людей об этом ещё свежи.

— Если ты собираешься в юнкерское училище, чтобы быть готовым, в нужный момент, послужить Отечеству, то я всё сделаю, чтобы у тебя получилось, — вновь посмотрела на него Мария Константиновна.

— И вас не смущает то, что я из крестьян? — спросил Аркадий.

— Почему это должно меня смущать? — усмехнулась она. — Служба Отечеству гораздо важнее сословных ограничений. Ты очень умный мальчик. И я уже знаю, что ты сам старательно готовишься к поступлению в реальное училище, о чём говорит маленькая армия репетиторов, с которыми ты занимаешься.

В дверь постучали. Марфа открыла дверь и запустила внутрь Пахома.

— Здравствуйте, — поклонился он гостье.

— Идём… — Марфа указала ему на выход.

У них точно есть какие-то дела, остающиеся вне поля зрения Немирова. Впрочем, ему было всё равно — он не будет удивляться, если они затеяли какое-то прибыльное дельце за его спиной. Это неважно.

— Такое прилежание в учёбе свидетельствует лишь о том, что ты всерьёз настроен поступить и закончить обучение, — заговорила женщина, когда входная дверь была закрыта. — Ты тратишь огромные, по меркам крестьян, деньги, чтобы получить образование и уже достиг немалых успехов. Ты точно уверен, что сможешь сдать экзамены экстерном?

— Я рассчитывал, что дело будет решённым в ближайшие несколько месяцев, в течение которых я успею подготовиться к экзаменациям, — ответил Аркадий.

— Продолжай заниматься, а я позабочусь о том, чтобы ты не испытывал никаких проблем с поступлением, — улыбнулась Мария Константиновна. — Тебе больше не стоит об этом волноваться.

— Благодарю вас, — кивнул ей Аркадий.

— Пока что — не за что, — ответила она на это. — Готовься тщательно, ближе к концу июля поедем в Петербург — есть там у меня старые связи…

Аркадий вновь кивнул.

— А теперь расскажи мне о битве под Прейсиш-Эйлау, — попросила Мария Константиновна.

Она очень любит оригинальную подачу Немирова — он рассказывает в красках, ведь писательский навык его никуда не делся, а ещё немало внимания уделяет расстановке сил и действиям командиров на поле боя.

— Так обратитесь к Марфе, — развёл руками Аркадий. — У меня нет времени на всякую ерунду…

— Ерунду? — возмутился директор. — Я предлагаю полторы тысячи рублей за вечер!

— Дороговато за экзотическую обезьянку… — неодобрительно покачал головой Аркадий. — Нет, не интересует.

Он обедал в «Чайной», недалеко от астраханского кремля — тут дают неплохие обеды, ни в чём не уступающие стряпне Марфы, а местами и превосходящие её, поэтому Аркадий решил позволить себе небольшую слабость в виде обедов в «Чайной» не более трёх раз в неделю.

У Марфы точно есть какие-то дела на стороне, поэтому готовит она нерегулярно — «тайное» предприятие отнимает всё её время. Старается, конечно, успевать, но у неё не всегда получается.

— Заказывать будете? — подошёл к столику Аркадия официант.

— Себе я всё уже заказал, — ответил Немиров.

— Не буду, — ответил Шварц.

Он дождался, пока официант уйдёт, после чего с неприязнью посмотрел на Аркадия.

— Марфа Кирилловна отказывается иметь со мной какие-либо дела, — произнёс он. — Это твоих рук дело, я прав?

— За смертные грехи принято расплачиваться, — пожал плечами Аркадий. — Кто-то платит на Земле, а кто-то на небесах.

В бога он не особо-то верил, но для местных это что-то вроде само собой разумеющейся характеристики человека, поэтому ему приходилось иногда вворачивать фразочки на религиозные темы…