Увы, но власть — это компромиссы. Все проблемы не решить, всех неугодных не расстрелять у стенки и не рассадить по тюрьмам, поэтому надо договариваться. Военные договариваться не умеют — об этом совсем ничего не написано в воинских уставах.

Николая Николаевича Алексеева даже не рассматривают в качестве Верховного главнокомандующего, он и так, по мнению Временного правительства, получил достаточно. Только вот у Аркадия было ощущение, что после Корниловского мятежа, который будет в ближайшие месяцы, всё сильно изменится.

Самое главное — оперативно подавить этот мятеж, пока он не вылился во что-то мрачное и кровавое.

Немиров прошёл к своему буфету и вытащил из него чайные принадлежности. Такую тему нельзя обдумывать на сухой желудок…

«Главное — Ленин не стал рисковать», — подумал Аркадий. — «А ведь мог. Это ведь буквально напрашивалось».

На фронт недавно приезжал Лев Троцкий — ещё один сомнительный тип, из той же категории, что и Зиновьев с Каменевым.

Троцкий конфликтен и любую беседу склонен превращать в агитационный монолог. От него точно будут проблемы в будущем.

Он уже вступил в большевики на VI-м съезде РСДРП (б), но близко к телу его Ленин не пустил — в ЦК принимать Троцкого не стали. А Аркадий предполагал, что примут.

Но сейчас у большевиков нет острой потребности в коалициях. Троцкий был в «межрайонцах», которых и возглавлял неформально, поэтому его приняли на общих основаниях, вместе с остальными «межрайонцами», что уже немало.

Гипотеза Немирова заключалась в том, что в его истории, во время гипотетического восстания большевиков, Троцкий как-то по-особому отметился, потому и был принят ЦК РСДРП (б), но тут что-то пошло не так.

Либо у Аркадия сильный пробел в знаниях, либо это особо не освещалось, но он не помнил, восставали ли большевики против Временного правительства почти сразу после провала наступления Керенского. По логике, должны были, ведь соблазн у них был.

А тут всё получилось иначе. И сам Аркадий не знает, к добру или к худу.

«Троцкий опасен», — подумал он. — «Этого ещё никто не знает, но он токсичный субъект. Все, кто с ним дружил или взаимодействовал, в будущем имеют неплохие шансы попасть под шипастый каток политических репрессий».

Минимизация личных контактов — единственное верное решение.

*3 августа 1917 года*

На фронте всё спокойно. Солдаты уже полноценно обжились в свежих траншеях, построенных с учётом самых свежих решений.

Кайзеровская армия сидит без масштабных телодвижений, видимо, до сих пор обдумывая, как противодействовать новой тактике противника и апробируя её на Западном фронте.

Тут всю войну происходит незамысловатый непрямой обмен инновациями. Если что-то стоящее придумали французы и англичане, то через немцев это попадает русским. Если что-то стоящее придумали русские, то через тех же немцев это попадает к французам и англичанам. А если сами немцы придумали что-то стоящее, то это попадает ко всем остальным участникам войны.

Так через немцев ударные подразделения оказались на Западном фронте, а новые системы фортификации распространились оттуда на Восточный фронт. Всё самое лучшее, что только может быть использовано для убийства ближнего своего, перемещается между фронтами со скоростью молнии…

Единственное, все преступно медлят с разработкой вменяемого пистолета-пулемёта. Это упущение Аркадий и старался исправить скорейшим образом.

Именно поэтому он и списался с генерал-майором Владимиром Георгиевичем Фёдоровым, человеком, на которого он возлагал свои надежды.

Они уже довольно-таки неплохо знакомы, переписывались в самом начале войны, поэтому возобновить контакт было несложно.

В одном своём письме он передал Фёдорову схему с принципом работы системы отвода пороховых газов Пулемёта Калашникова Танкового. Ерунда, конечно — пулемёт по такому «чертежу» не сделать, но сам принцип можно воплотить на чём-то ещё.

Автомат Фёдорова под газоотводную систему не приспособить, тут уж проще что-то с нуля сконструировать, поэтому Аркадий использовал эту схему как затравку.

Так уж получилось, что Немиров всю свою жизнь был танкистом, поэтому не знал никаких других пулемётов, кроме ПКТ и «Корда». И ему приходилось очень часто менять ствол на ПКТ, а также чистить «Корд» — кое-какое представление об устройстве он имел. Слишком малое, чтобы по памяти воспроизвести размеры и как-то узнать марки стали, пригодные для изготовления этих пулемётов, но достаточное, чтобы изобразить что-то хоть сколько-нибудь внятное и понятное.

В общем-то, Аркадий начал с системы отвода пороховых газов, а закончил примерной схемой «Корда».

И Фёдоров клюнул.

Сегодня он приезжает на фронт, чтобы побеседовать с Немировым об оружии. Положительно влияло то, что Аркадий, в своё время, через Марфу и Пахома, профинансировал деятельность Фёдорова.

Благодаря огромным деньгам, которые Немиров передал ему ещё до начала войны, Фёдоров не свернул разработку своих детищ, а продолжил её за свой счёт.

И вот, как отдалённый итог, Владимир Георгиевич вёз на фронт образцы своего ружья-пулемёта и самозарядной винтовки.

Немиров, с утра и до полудня, занимался тактической подготовкой унтеров, а ближе к обеду узнал, что в расположение прибыл генерал-майор Фёдоров.

— Здравия желаю, товарищ генерал-майор! — козырнул Аркадий.

— Здравствуй, товарищ подполковник, — улыбнулся Владимир Григорьевич.

— Как добрались? — поинтересовался Немиров. — Не было проблем в дороге?

— Никаких проблем, — покачал головой генерал-майор. — У вас тут всё спокойно?

— Так точно, товарищ генерал-майор, — подтвердил Аркадий. — Генерал от инфантерии Алексеев, к сожалению, не сможет вас встретить — он убыл в Петроград.

— Ничего страшного, — махнул рукой Фёдоров. — У меня тут другие задачи. Василий, распорядись, чтобы принесли образцы.

Аркадий узнал этого человека. С Фёдоровым приехал Василий Алексеевич Дегтярёв, будущая легенда оружейного дела СССР.

— Пройдёмте в блиндаж, — пригласил Аркадий генерала.

Ещё до захода в блиндаж он распорядился, чтобы помощник занялся чаем. Когда чай был уже разлит по чашкам, прибыл Дегтярёв с носильщиками. Они занесли в блиндаж деревянные ящики с образцами оружия.

— Это Василий Алексеевич Дегтярёв — мой самый перспективный сотрудник и ученик, — представил генерал-майор Фёдоров своего протеже. — Василий, будь добр…

Распаковав один из ящиков, Дегтярёв извлёк из него винтовку.

— Вот это — мой образец автоматической винтовки, — Фёдоров показал своё детище. — В отличие от модели 1913 года, этот образец оснащён укороченным магазином от пулемёта системы Мадсена. Вмещается всего десять патронов, но можно, если возникнет потребность, питать это оружие и магазином на тридцать патронов.

Образец напоминал винтовку системы Мосина, но лишь отдалённо — особенно выделялся совершенно другой затвор, а также магазин. Ну и было видно, что ствол тут другой — Фёдоров пытался решить проблему охлаждения с помощью оребрения. Рёбра на стволе слишком мелкие, чтобы обеспечить хорошее охлаждение, но даже так — это шаг вперёд.

— Главный недостаток — чрезмерная мощность патрона, — посетовал Фёдоров. — Лучше, конечно, применять патрон Арисаки — он гораздо слабее.

— А вы не думали о гасителе отдачи? — спросил Аркадий.

Он имел в виду дульный тормоз, который известен сейчас как «гаситель отдачи». О нём знают почти все оружейники, но, почему-то, идея не особо популярна.

— Знаю о принципе, — кивнул Владимир Григорьевич. — Но на моём оружии он неприменим. Гаситель отдачи разбалансирует принцип самозарядки. Наверное, можно было бы попробовать, но это отбросит мою работу на несколько лет назад. Я уверен, что проще использовать патрон Арисаки.

— Зато вот на оружии с системой газоотвода… — заговорил Дегтярёв.

— Об этом мы поговорим уже после того, как покажем всё, чего достигли, — прервал его Фёдоров. — Василий, просто потерпи — всё обсудим.