- Ну что, едем? Она улыбнулась заплаканными глазами.

- Да.

- Я хочу вернуться сейчас.

- Погоди сынок, раны на теле еще не зажили.

- Я знаю, именно по-этому я и хочу сделать это сейчас.

- Зачем?

- Мне нужно прочувствовать эту боль, ту от которой вы меня защищаете и принимаете на себя. Я должен ее... понять.

- Мы ведь для того тебя и защищаем, чтобы она тебя не коснулась.

Мария пыталась убедить Пашу в том, что время еще не пришло, но попытки ее были тщетны. И тщетны эти попытки были не потому, что он переживал подростковый кризис прочие прелести юности. Он как раз таки был крайне рассудительным ребенком, и с его аргументами было трудно спорить. С момента нашего прибытия прошло двадцать два дня по общему времени и почти два года по субъективному, внутреннему времени. Паша к этому моменту превратился из худенького пятиклассника в возмужавшего рослого парня, которому в пору учиться где-нибудь в военной академии и бегать по девчонкам. И хоть с девчонками у нас был дефицит, за то относительно военного дела было навалом, строем разве что не шагали.

Комплексное обучение от Сергея как бойца спецназа и от Алика как криминального авторитета и торговца оружием давали полновесные плоды. Процедура была налажена, как только большой парень уходил детское тело Паши исцелялось в течении двух-трех часов, по субъективному времени три-четыре дня, все это время они тратили на его тренировку. В основном это были конечно же боевые искусства, для этих целей в наших чертогах появилось еще одно помещение с большим боксерским рингом в центре. Вообще наши бесплотные тела на то и были бесплотными что с ними было сложно взаимодействовать, даже между собой не всегда получалось с первой попытки взять друг друга за руки что бы почувствовать это. В основном мы просто представляли себе, что должны ощутить и это срабатывало. Но в этом месте темная троица как-то подкрутили местную физику, если это можно так назвать, что ощущение своего тела, его массы и точки в пространстве стали практически реальными. И потому тренировки стали такими продуктивными, боль тут была самая настоящая. Но и не только боль.

Здесь я впервые по-настоящему обнял Марию. Это было очень волнительно, привыкшие к единению душ мы совсем позабыли о радости простых объятий. Мария от неожиданности всплакнула, да я тоже был близок к этому. Некоторые же из нас решили заняться более практичными телесными радостями, и никто их не осуждал, все понимали эту тоску. Тем более мы наладили нашу ментальную связь таким образом что бы при желании не мешать никому.

Вообще наши чертоги разрослись и преобразились, теперь они держались не только на Паше и Полуноче, но и отчасти на нас. Здесь исчезли потолки и в каждой комнате было свое собственное небо. Где-то это был вечный звездопад, где-то темные, полные воды, тучи готовые вот-вот пролиться на осенний лес, или же не стихающая снежная вьюга. Мы с Марией остановились на предрассветном небе. Во сне мы не нуждались и спать, в полном смысле этого слова, не могли, но время от времени получалось абстрагироваться от всего и растечься по нашей ментальной сети, быть везде и нигде, почти погружаясь в сон. Это очень теплые ощущения, просто нежиться в нашем еще более закрытом микромире, ощущать присутствие остальных как опору, как надежность.

Наверно что-то такое имела в виду темная троица, когда говорила о том, что для них сон привычное состояние, где они являются частью чего-то большего. В этом плане нем стало более понятно их желание вернуться и уснуть.

После нескольких дней тренировок, когда раны на теле окончательно заживут, Паша брал под контроль свое настоящее тело и путем продолжения тренировок налаживал в нем необходимые нейронные связи и рефлексы в течении следующих нескольких часов пока не сможет двигаться. Главной проблемой было привести комнату в то же состояние в каком ее оставил большой парень. Каждый камешек, тряпочка, окурок возвращался на место, что бы он ничего не заподозрил.

Своим телом он владел полностью, в отличии от нас кто мог в нем только несвязно мычать, сразу видно, что оно принадлежит именно ему. Хотя и Полуночь мог им пользоваться как своим, однажды он даже без спроса овладел им пока мы занимались обучением Паши. Он изрядно повеселился к тому моменту как мы обнаружили пропажу, нашел карандаши и изрисовал входную дверь, пришлось в срочном порядке отправлять Пашу что бы он прибрал за младшим братом. Нет мы не сердились, но перепугались, за нас всех. Риск был очень велик.

За этот довольно большой промежуток времени, как ни странно, к нам никто не присоединился. Неужели убивать меньше стали? Но большим этот промежуток был только для нас.

За каждые сутки между визитами большого парня, Павлик успевал потренироваться пять-шесть раз по часу. Он осмотрел каждый уголок своей темницы, и мы все пришли к выводу что самостоятельно из нее не выбраться. Еще мы заметили что, когда Паша гуляет в своем теле он не испытывает голод, да и вообще не ясно откуда его организм берет питательные вещества для поддержания жизнедеятельности. Задав вопрос темной троице, мы получили лишь уклончивый ответ: так будет не всегда.

- Какого…

И вот посреди разговора Паши и Марии темная троица наконец предстала перед ним. Мы все замерли в изумлении, за почти два года субъективного времени мы привыкли к тому, что они никогда не появятся пока он бодрствует. Паша единственный из нас кто мог спать по-настоящему. К общему облегчению он не испугался и не дрогнул когда на его спине вздулись огромные черные наросты и распустились в гротескное подобие… крыльев. Повзрослевшее лицо Павла было задумчивым, внезапно мы поняли, что через нашу ментальную сеть она смотрит на себя нашими глазами.

- Здравствуй Абаддон, - сказал Нарцисс.

- Занятно, я ощущаю вас как часть себя, но управлять вами у меня не получается.

- Конечно, ты ведь не можешь управлять атомами из которого состоит твое тело, клетками, да даже внутренними органами, разве что на каком-то совсем незначительном уровне.

- Занятно, - Павел слегка покосился на них, чтобы увидеть своими глазами, - давно уже чувствовал ваше присутствие, но представлял вас все же по другому. Почему вы показались именно сейчас?

Он прислушался к ощущениям и на миг показалось что он услышал хрустальный звон бьющейся посуды, очень дорогой посуды. Как будто разбилась невидимая скорлупа, защищавшая его все это время. По призрачному телу прошел холодок, даже настоящее тело в этот момент покрылось мурашками. Как будто птенца вытолкнули из гнезда с неясной перспективой полететь. Пришло понимание что в ближайшее время ему придется расправить крылья или умереть.

- Надо понимать, я теперь уязвим? - спросил он у троицы.

- Да, мироздание отводит от тебя свой взор, - дрожащий голос одного из трех, - скоро твое тело перестанет регенерировать и ему понадобится еда.

- Вселенная больше за мной не приглядывает? - он криво усмехнулся, - потому что я познал вас? Себя?

- Да, - ответил Нарцисс, - считай это была защита от дурака. А когда ты познал нас в себе, сработал этот единственный триггер, означающий лишь одно, то, что ты готов к действию. И поскольку ты и раньше ощутил наше присутствие, то уже не имело значение, когда мы предстанем пред тобой, процесс все равно был запущен. Вернее он начался еще раньше пока ты не обрел сознание, мы долгое время укрывали тебя от... системы, на это в основном и уходили наши силы.

- Благодарю вас - ровным голосом ответил Павел, - значит, теперь он может убить меня по настоящему?

- Не сразу, это не мгновенный эффект, защита растает постепенно.

- Что это все значит!? - встрепенулась Мария, кажется только осознав, о чем речь, - вы сможете его защитить!? Но ни Паша ни темная троица ее не замечала.

- Сколько у нас времени?

- Он приходит каждый день, к четвертому дню от этого момента ты должен быть готов сразиться с ним.