"Я не ожидаю, что ты поймешь…"

"Потому что ты мне ничего не сказал!"

"И ты тоже!" Я впервые слышу, чтобы он так повышал голос. В его голосе звучит почти звериный оскал: "Неужели ты думала, что я не задам вопрос, почему ты пытаешься его защищать? О том, что я стоял и смотрел, как он только что поцеловал тебя? Или… твой момент с ним на балу Ноктюрн?"

Я почти спотыкаюсь, отступая назад. Конечно, он видел, он все это видел, но не то, что он был свидетелем этого, меня так шокировало и смутило. Когда я поцеловала Дария, все было по-другому, все чувствовалось по-другому. Запретная опасность и ненависть под густым желанием каждого поцелуя.

Мой голос — стыдливый шепот: "Королева рассказала тебе о бале?"

Натянутая улыбка, и он со спокойствием отвечает: "Только что".

Моя нижняя часть тела настолько онемела, что я боюсь, что мне не за что будет ухватиться, если я упаду.

"Я подозревал это с того момента, как он появился в качестве Арчера", — продолжает он, наклоняя голову вперед, и в его словах звучит презрение. Я не двигаюсь с места, когда он понижает голос: " Твои переживания при мысли о танце с ним".

Теперь я понимаю, почему он отозвал меня в сторону в "Драггарде" и сказал, что если что-то будет не так, я могу ему рассказать. Он смотрел на меня так, будто знал, что я что-то скрываю. Он хотел узнать, упомяну ли я Дариуса, но я этого не сделала.

"Может быть, потребовалось время, чтобы его наконец отправили в подземелья, но я знаю Дария, знаю, какой он, и он сам знал, что в конце концов его поймают".

"Ненависть может довести до крайности, мисс Эмброуз", — так он сказал мне в первый день обучения. Имел ли он в виду Дариуса? Причина, по которой он теперь венатор.

Он касается моей руки, мягко и внимательно, и я перевожу взгляд на него, когда он говорит: "Послушай, Нара, мне нужно, чтобы ты сказала мне, не водил ли он тебя в какое-нибудь убежище, в любое место, где могут быть другие перевертыши".

Логово, Гас, все драконы, которых Дарий взял под свою опеку. Я слишком часто и много лгала Лоркану, но я не могу с чистой совестью сказать ему, что знаю, где обитают другие перевертыши.

"Просто заброшенный коттедж", — частично лгу я, и его молчание означает, что он либо не верит мне, либо решает иначе.

"Он пытался причинить тебе какой-нибудь вред?"

Мои глаза перескакивают на его глаза, в его тоне звучит беспокойство. Нет, он беспокоился обо мне.

Не будучи в состоянии произнести это, слова застревают у меня в горле, и я качаю головой. Как бы много вопросов у меня ни было, я не могу их задать. У меня щемит в груди с каждой минутой, проведенной здесь, когда я знаю, что Дариус уже на пути в камеру, а Тибит — к драггардам.

Лоркан испускает вздох, в котором чувствуется напряжение, усталость и все то, что, как мне кажется, чувствую я сам: "Поехали." Он садится на лошадь, и та же самая ладонь протягивается, ожидая, что я приму ее.

Я не могу.

И до сих пор не могу.

"Уже поздно, Нара", — говорит он, и в его тоне звучит пустота: "Пожалуйста, не усложняй ситуацию".

Еще сложнее?

Мои коренные зубы скрежещут, и зрение расплывается, когда он прижимается ко мне. Я решаю не брать его за руку. Вместо этого я сама забираюсь в седло. Его рука остается нетронутой, когда я обхватываю его за середину.

"Первый человек, которого я встретила у ювелиров, так просто не сдался бы".

Лоркан еще несколько секунд смотрит на свою ладонь, потом натягивает поводья, и лошадь галопом несется мимо деревьев.

Она будет сражаться, чтобы победить.

Слова Дария звучат у меня в голове, и от скорости, с которой копыта лошади стучат по земле, мои волосы развеваются на ветру.

Я закрываю глаза, а затем открываю их, глядя на луну, сверкающую в серебряном свете звезд.

Я решила сражаться.

И я постараюсь победить любой ценой.

Глава 39

Улицы заполняются людьми, которые шествуют и расплескивают свой эль на землю, пока мы с Фреей проталкиваемся вперед. После утреннего публичного заявления королевы о Дариусе все решили, что это означает, что все перевертыши тоже скоро будут схвачены.

Раздражение от того, что они ликуют и кричат "повесить его!", нарастало в моей груди. Мне хотелось взорваться, но Фрея сжала мою руку, чтобы я не делала ничего резкого. Я и так старалась не обращать внимания на Лоркана с тех пор, как вернулась в казарму — даже если часть меня сопротивлялась этому, — а из-за недостатка сна можно было предположить, что я на грани срыва.

"Нара, подожди минутку". Фрея дергает меня сзади за предплечье, и я останавливаюсь, чтобы посмотреть ей в лицо. Она задыхается и понижает голос до шепота: "Ты не думаешь, что информирование перевертышей о поимке Золотого Вора, то есть Дариуса, может принести больше вреда, чем пользы?"

Когда я вчера вечером рассказал Фрейе обо всем, что произошло, она не ожидала, что Лоркан вырос вместе с ним, я тоже, и я не уверена, что еще смогу к этому привыкнуть. Ей также было трудно понять, почему я так решительно настроена на то, чтобы вытащить Дариуса. Я понимала ее недоумение. Отношения Дариуса со мной переходили из одной крайности в другую. Между ними не было промежуточного звена.

В прошлом я бы воспользовалась этим моментом. Теперь же мне приходится подавлять свой гнев при воспоминании о стреле в его груди.

Ты меня бесишь, — еще одно воспоминание о нем, от которого я никак не могу избавиться. Я делаю резкий вдох: "Пройдет немного времени, и новости дойдут до них".

"И что потом?" спросила она, прикусив нижнюю губу, беспокойство закралось в ее глубокие карие глаза: "Мы будем ждать, пока весь город не сгорит?" Мое молчание заставило ее поднять брови: "Только не говори мне, что ты думаешь об этом".

Я нахмурилась: "Нет." Ну, отчасти да, возможно, это была мысль в предрассветные часы, пока не стало ясно, что я думаю в бреду. Мой хмурый взгляд разглаживается, и я вздыхаю: "Но я знаю, кто может нам помочь… Лейра".

Фрейя наморщила лоб, несколько гражданских врезались в нее, и я схватила ее за руку, прежде чем она успела споткнуться. Направляя ее к входу в "Драггардс", я начинаю объяснять: "Она ведьма, и, сколько существует Зератион, известно, что у них есть связь — что-то вроде перевертышей. Возможно, она может с ними поговорить".

Фрея издает какой-то хныкающий звук: "Но обязательно ли нам туда возвращаться? В прошлый раз, когда я была в той комнате, у меня было странное ощущение, а простолюдины смотрели на нас так, словно готовы были привязать нас к деревянному столбу и сжечь нас заживо!"

Конкретные, эффектные и единственные слова, которые могли бы рассмешить меня в этот момент. Я бросила на нее забавный взгляд: "А ты — человек, которого я видела стреляющим по мишеням с закрытыми глазами. Мы бы не были теми, кто сгорит заживо".

Она вдыхает, ее обсидиановые локоны рассыпаются по плечам, когда она бьет ногами по земле. И когда я начинаю тащить ее по мощеным дорогам, кто-то сзади выкрикивает наши имена.

Нетрудно догадаться, кто это, когда слышишь имена "Фрея-Фрея" и "Амброуз". Мы с Фреей поворачиваемся на полпути, когда Райдан стучит ногой по земле, скрестив руки. Линк грызет ногти рядом с ним, выглядя наполовину растерянным и встревоженным.

"Ну что ж…" Райдан изогнул бровь: "Должен сказать, что вы нас сильно обидели".

Я имитирую его выражение лица, но скорее недоверчивое — чем это я вас обидела?

Райдан кашляет, толкаясь плечом о плечо Линка. Линк подался вперед и пробормотал: "Меня втянули в это, я не совсем уверен…"