"Нара." Лоркан идет вперед, в его тоне звучит предупреждение, пока Сарилин не поднимает ладонь вверх, и он останавливается.

"Нет необходимости." Ее взгляд устремлен на меня: "Ты возражаешь против этого Наралия? Я думала, мы уже выяснили, на чьей ты стороне".

Ты угрожала мне.

Ты заставила меня убить птенца.

Ты использовала меня.

"Они ничем не отличаются от нас", — шепчу я сквозь стиснутые зубы, и ее взгляд пронизывает меня насквозь. Она словно копает и крутит лезвие в поисках другого ответа.

"Что ж, — вздыхает она, когда свист ветерка отрывает ее от размышлений: "Если ты в это веришь, то, возможно, тебе стоит присоединиться к нему". Ее взгляд перемещается за мою спину, и венатор хватает меня за локти, заставляя их отстать. Я сопротивляюсь и замечаю, как Дарий загорается от ярости, пытаясь вырваться, в то время как захваты венаторов впиваются в мою кожу.

Он как будто пытается дотянуться до меня, даже в таком состоянии, слабея с каждой секундой.

"Нет", — говорит Лоркан, и моя голова поворачивается в его сторону, когда он устремляет на меня пристальный взгляд, надеясь, что я соглашусь: "Верно, мисс Эмброуз?"

Тишина наэлектризовывает воздух. Мой взгляд перескакивает с Лоркана на Дария, и наши глаза на мгновение встречаются, прежде чем он склоняет голову. Я нарушила его доверие, независимо от того, как я на самом деле отношусь к его роду.

Даже если я соглашусь, Сарилин знает мои истинные чувства. Я вижу это по ее глазам, по тому, как она говорит со мной. И она использует это как еще один способ поиздеваться надо мной. Жестоко и так, как, по моим представлениям, Аурум должен был вести себя со смертными.

Пока Лоркан ждет моего ответа, среди деревьев раздается треск ветки, Сарилин вскидывает голову на звук, а затем мимо проносится пятно из огненных очагов и меха с криками: "Убийцы, убийцы, убийцы!"

Тибит.

Я ухмыляюсь с облегчением, понимая, что он, должно быть, последовал за нами. Венаторы смотрят на него, бегая и перебирая ногами. Некоторые отстегивают мечи, и хватка венаторов на мне ослабевает настолько, что я могу воспользоваться этим преимуществом. Я откидываю голову назад, и он вскрикивает, когда хруст раздается в моих ушах. Я вырываюсь из его рук и, повернувшись на полпути, вижу, как он попятился назад.

Я поворачиваюсь, чтобы бежать за Дарием, но останавливаюсь, когда королева опускает руку на землю и ловит Тибита за шею. Он разворачивается, брыкается и брыкается, когда она поднимает его на уровень глаз: "Какая любопытная штучка", — размышляет она, и волна защиты проносится по моим жилам, заставляя двигаться вперед. Однако венатор, которого я ударила, снова хватает меня за руку: "Кто бы мог подумать, что о воре заботится тибитянка".

"Отпусти его", — прохрипел Дарий. В его голосе столько поражения. Он бы упал, если бы не венаторы, держащие его за руки.

Мои легкие сжимаются, словно кто-то давит на меня наковальней, ограничивая движения. Я виновата в этом. Это из-за меня они догадались, что кровь ослабляет драконов. Из-за меня поймали Дария.

Королева издает звук притворного сочувствия, надувая губы: "Но такое существо могло бы творить чудеса в Драггардах".

"Дарри был прав насчет тебя!" Тибит отмахивается от нее руками, но она только забавляется: "Ма-маниакальное чудовище!"

Я не смею скрыть гордую улыбку по этому поводу. Сарилин не замечает этого, закатывает глаза на Тибита и передает его генералу: "Бросьте его в клетку, ладно? Он мне уже надоел".

Задыхаясь, я инстинктивно тяну руку к Тибиту, но Сарилин загораживает мне обзор, проходя мимо: "Итак, — говорит она, крутя прядь моих волос между пальцами: "Что ты будешь делать, Наралия?"

Несколько минут я смотрю на сумерки в ее глазах и сужение бровей. Что-то в том, как она смотрит на меня, заставляет меня думать об игре в кости. Игра в обман, ложь, удачу…

"Я жду, — говорит она совершенно насмешливо.

Заставь ее думать, что ты уязвима, сыграй на своей удаче, солги ей, независимо от того, знает ли она правду".

Я опускаю подбородок и тяжело выдыхаю через нос: "Я в это не верю". Я поднимаю на нее взгляд: "Ваше величество." Все мои усилия уходят на то, чтобы сказать это без обиняков.

Она улыбается, но венатор все еще не отпускает меня. Повернувшись ко мне спиной, она идет к Дарию. Лоркан не сводит с меня взгляда, но укол вины пронзает мою кожу.

"Мне будет приятно получить от тебя ответы". Сарилин проводит ногтем по центру раны Дария, и он шипит от этого прикосновения.

Мои зубы грозят разлететься от того, как сильно я прикусываю, ненавидя то, что она имеет в виду.

Дариус качает головой в сторону, выдыхая смех, хотя он почти не приходит в сознание: "Почему ты так уверена, что у тебя что-то получится?"

Плечи Сарилин напряглись. Видно, что это ее разозлило, может быть, даже выбило из колеи. Она прочищает горло, проводит золотым ногтем по коже Дария и говорит двум венаторам: "Уведите его и сообщите городу прекрасную новость о том, что мы наконец-то… — она затянула слово, улыбнувшись, — поймали Золотого Вора".

Кивнув головой, венаторы начинают тащить его прочь. Второй венатор наконец отпускает меня, и Сарилин бросает на меня последний самодовольный взгляд, после чего следует за остальными к выходу из леса. Каменно-холодный взгляд, которым я хочу одарить ее, полностью растворяется, когда Дарий смотрит на меня через плечо. В груди у меня заныло от того, как он сжал челюсти. Он не злится, он разочарован.

Поверь мне, — хочу сказать я, — просто, пожалуйста, поверь мне, я еще могу все исправить.

Его глаза покидают меня, и поляна становится еще больше, чем прежде, когда все садятся на лошадей. Я слышу скрип открывающихся и закрывающихся дверей повозки, и вот я уже стою с Лорканом, единственные, кто остался.

Мы смотрим друг на друга, и тупая боль от удара по венатору теперь дает о себе знать. Я не позволяю ей проявиться. Я скорее потеряла дар речи.

Грудь Лоркана вздымается от глубокого вздоха, когда он прижимается к седлу лошади и поднимает ноги с земли, чтобы забраться на нее. Остановившись впереди, он протягивает мне ладонь, но я не хватаюсь за нее. Не могу.

Он разочарованно вздыхает и смотрит вниз, на лошадь. Он осторожно подходит ко мне и с напряжением в голосе говорит: "Нара, пожалуйста".

Я игнорирую эту просьбу.

"Брат", — с трудом произношу я и качаю головой, прежде чем подчеркнуть: "Он твой брат".

Он сглатывает, гнев, как и прежде, заливает его глаза: "Не по крови".

Я разражаюсь истерическим смехом и качаю головой от того, что только что узнала. Его брат, то есть человек, одержимый драконами, о котором говорил Дариус, должен быть отцом Лоркана: "Кровь или нет, он все равно твоя семья".

Он сосредоточен на чем угодно, только не на мне, и в этот момент я не уверена, хочу ли я закричать, заплакать или получить удовольствие от того, что королева чувствует то же, что и я с того дня после Ноктюрна.

"Неужели королева…" Я запнулась, и кивок Лоркана подтвердил мою правоту.

"И генерал", — говорит он.

Как я могла быть такой глупой? Когда за обеденным столом Лоркан сказал им, что я знаю имя Дария, Сарилин и генерал не выглядели обеспокоенными. У меня голова идет кругом: "Все это время мы говорили о нем, и ты ни разу не сказал мне…"

"Потому что он убил моего отца, когда мы были еще детьми, Нара, он укусил его, и мне пришлось наблюдать за мучительной смертью отца", — он произносит последнюю фразу так, будто я должна ужаснуться этому испытанию.

"Но ты также убил сотни таких, как он", — возражаю я, мое лицо пылает так, что извергаются вулканы на севере: "Некоторые из них были еще птенцами. Это новорожденные, Лоркан!"