Королева делает жест рукой в сторону всех нас, и я уже вижу, как ученики возобновляют свои занятия, на этот раз демонстрируя все свои умения. Адриэль и Оран начинают сражаться на мечах слева, и любой может понять, что они очень стараются произвести впечатление на королеву. Она даже не смотрит в их сторону, пока я закатываю глаза и иду к манекенам и кинжалам.

Моя рука хватает обоюдоострый клинок, такой обжигающий на ощупь, что любой здравомыслящий человек бросил бы его. Но я не бросаю, так как перевожу взгляд на манекены впереди — тепло весны в Эмбервелле бьется о мои веки, когда я закрываю их.

Вдохнув со всей силы, я представляю себе цель и, расставив ноги, открываю глаза, вскидывая кинжал. Я иду снова, каждый раз быстрее и незаметнее, теряясь в том, как он ни разу не промахнулся мимо центра.

Сосредоточившись, я достаю еще один кинжал, но обнаруживаю, что использовала их все. Мои плечи опускаются со вздохом, но слишком быстро я ощущаю присутствие рядом, заставляя себя повернуться. Мой взгляд сразу же останавливается на круглом кулоне из чистого золота с изображением трех рек, переплетающихся через компас: одна посередине, другая поперек, а последняя по диагонали.

Осознав, что кулон лежит на сияющей коже цвета красного дерева, я поднимаю глаза и встречаю взгляд королевы. Ее губы накрашены блеском, а черты лица такие резкие и в то же время мягкие.

Мне всегда говорили, какое у меня нежное лицо, нос пуговкой, веснушки и то, что если я улыбаюсь, то улыбаюсь щеками. Но помимо всего этого, я — поток ветров. Каким-то образом королева — это все это.

"Как тебя зовут?" спрашивает она. Ее глаза, почти обсидиановые, и голос излучают ту же грацию, пока ее фрейлина выжидающе смотрит на меня.

Я представляю себе, что я велела Фрейе делать, когда нервничаю. Это был первый раз, когда я видела королеву во плоти, а не из уст в уста. Теперь она здесь, задает мне простой вопрос. К счастью, я привыкла хорошо скрывать свои нервы: "Наралия", — отвечаю я, затаив дыхание, и добавляю: "Амброз".

Она настороженно, но с невообразимым самообладанием наклоняет голову: "Амброз?" Она смотрит в сторону генерала, раздвигая губы, словно через нее прошли волны шока: " Ты дочь Натаниэля?"

Кивок в ее сторону, глаза скользят к моему лицу, и мой взгляд находит Лоркана на мне, как это всегда бывает.

"Наместник позаботился о том, чтобы она присоединилась к нам раньше, чем предполагалось, после того, как помогла нам захватить Арденти", — говорит генерал из-за плеча королевы. Он даже не пытается изобразить недовольство в своих словах. Можно сказать, что сейчас он ненавидит меня больше, чем в первый день обучения.

"Ну, Эрион, ты же не сделал то же самое с заместителем Халена двенадцать лет назад". Королева качает головой в сторону генерала, в ее голосе слышится нотка юмора, что не нравится ему, так как он напрягается: "Но Арденти?" Она оглядывается на меня, юмор переходит в удивление: "Замечательно для того, кто никогда раньше не тренировался".

Я стараюсь не вздрогнуть от этого. Знать, что я помогла, — это одно, но все говорили об этом так, будто я убила дракона. Я не прикасалась к нему, даже не использовала никакого оружия, и все же он пал к моим ногам: "Я просто хочу продолжить наследие моего отца, ваше величество". Вместо этого я делаю реверанс, и мои глаза расширяются в ответ на злобный взгляд генерала, когда я посылаю ему взгляд, который говорит: "Я постараюсь стать такой, каким был мой отец".

"Нам пора отправляться на встречу, Сарилин". Он хмурится.

"Да", — медленно произносит королева: "Давайте." Она ни разу не отвела от меня глаз: "Надеюсь, мы увидимся на поединке на арене на следующей неделе, Наралия?"

"Конечно". Я еще раз кланяюсь, когда она поворачивается, чтобы уйти со своими венаторами и генералом.

Ее платье развевается на траве, когда мимо проходит Лоркан, держа руки за спиной и шепча: "Кажется, ты привлекаешь всеобщее внимание".

Я поднимаю голову и смотрю на него: "Ну тогда, надеюсь, я не отвлеку и королеву".

Он с улыбкой качает головой: "Очень надеюсь, что нет, Нара".

Я открываю рот, но в тот момент, когда я хочу что-то сказать, он уже следует за королевой.

Я нахмурилась, увидев напротив себя Адриэля и Орана. Их взгляды не выражают ничего дружелюбного, так как они приостановили свои тренировки. Мои ногти впиваются в ладонь, но я не боюсь их. Ревность этих двоих смешивается с воздухом, но я все равно не подчиняюсь, чего бы они от меня хотели.

Они подталкивают друг друга холодными взглядами, возвращаясь к тренировкам, а я — к вырыванию клинков из манекенов.

Я резко вскакиваю с кровати, увидев кошмарный сон, пряди волос матово падают на лицо, когда я сглатываю резкий вздох. Такой сон не снился мне уже давно. Тот самый, в котором мои братья и мать прятались в углу моего коттеджа, прикрывая друг друга. И дракон, далекая дымка того, что я могу вспомнить, прямо передо мной, перед тем как Идрис пустил стрелу. К тому времени, как он скрылся, мой отец истек кровью… было уже слишком поздно.

Успокоив дыхание, я приподнимаюсь на шелковых простынях своей кровати, но среди тишины и мягкого храпа крепко спящей Фрейи я знаю, что больше не погружусь в дрему. Так было с самого моего приезда. Ни одного дня я не спала спокойно.

Задыхаясь, я прихожу к выводу, что, возможно, мне нужен свежий воздух или опять ловить лягушек.

Фрея не просыпается, пока я встаю и влезаю в сапоги, накидывая плащ на ночную рубашку. Нагнувшись, чтобы достать сделанную мной сеть, я проскальзываю мимо двери и иду по освещенным бра коридорам, пока не оказываюсь снаружи, глядя на луну. На этот раз она оранжевого оттенка, что редкость, но, тем не менее, прекрасное зрелище.

Я иду к прудам, но на мгновение останавливаюсь, когда из кустов доносится шорох. Наморщив лоб, я осматриваю сады, в которых нет ничего, кроме зарослей, разделяющих различные сектора в стенах замка, как лабиринт.

Шум прекращается, и я осторожно продолжаю свой путь, приближаясь к пруду, но когда я позволяю сети выпасть из моих рук, сзади раздаются шаги по хрустящей зелени. Прежде чем я успеваю повернуться, рука обхватывает меня за талию, а грязная ладонь закрывает мне рот, заставляя меня скривиться от гротескного ощущения.

Тревога колет кожу, когда я пытаюсь оттолкнуть человека и брыкаюсь, пока меня тащат назад, но кости тонкой руки, впивающейся мне в живот, быстро напоминают мне о ком-то.

Адриэль.

Глава 10

Зная, кто виновник, я продолжаю биться в объятиях Адриэля. Ярость, бурлящая в моих жилах, заставляет меня сжать зубы на его руке, и он ругается, отпуская меня.

Я сплевываю ужасный вкус его пота на траву подо мной, и, пользуясь возможностью, поскольку я свободна, поворачиваюсь к нему лицом. Он держит свое запястье на вытянутой ладони и смотрит на меня. Он делает выпад вперед, но я хватаю его за плечи и бью коленом в пах.

Его ноги подкашиваются, и он едва издает звук между стоном и криком боли. Какой бы ни была его игра, его план, его конечная цель, я не собираюсь в нее играть. Я отвожу кулак назад, собираясь ударить его, но удар не попадает в него. Он попадает в меня.

Боковая часть моего лица падает на траву, царапая щеки и висок. Судя по жжению в бедре, я думаю, что и его я тоже ободрала. Моя голова кружится, и я пытаюсь вернуть контроль над собой, но когда мой взгляд устремляется на Адриэля, я понимаю, что это не он ударил меня.

Оран теперь стоит рядом с ним. Оранжевый свет луны отблескивает на его эбеновых волосах, и кажется, что их кончики горят огнем: "Для того, кто строит из себя крутого, сейчас он таким не выглядит", — усмехается он.