Долго парень не проспал. Заслышав тихие шаги в сенях, а затем едва слышно скрипнувшую дверь, он мигом открыл глаза. Рука дернулась к клинку, но юноша сдержался и вместо этого поднялся на ноги. Тело, окостеневшее от неудобной позы и холода, ужасно хотело оказаться в тепле, желательно на мягкой кровати, но парень прогнал это секундную слабость и, взвалив на спину поклажу, шагнул с крыльца.

— Куда-то уходишь? — раздался тихий мужской голос за спиной.

— Ага. Прогуляюсь немного, — криво усмехнулся юноша, хотя собеседник и не мог видеть его ухмылки.

— Прогуляешься значит? — скептически спросил мужчина, опускаясь на ступеньки. — Дима, если ты хочешь погов…

— Не особо, если честно, — мотнул головой юноша.

— Уверен?

— Ян, я… просто прогуляюсь, — вздохнул Дима, — может день, другой… А может неделю.

— Или месяц? — усмехнулся мужчина.

— Может и месяц, — пожал плечами парень. — Хочу обо всем хорошенько подумать. А для этого не вижу смысла здесь сидеть.

— А твоя группа? — Ян приподнял одну бровь.

— Пока что они все равно не бойцы. Вы же о них позаботитесь?

— Позаботимся, — мужчина тяжело выдохнул.

— Если кто-то из них пожелает остаться, прими их, не нужно из-за «связи» со мной ставить на ком-то крест…

Ян тихо рассмеялся. Стянув сапог, он принялся задумчиво осматривать швы:

— Обувка совсем износилась, — вздохнул мужчина. — Надо бы промазать по краю жиром, что ли…

— Не отвлекайся, — недовольно скривился Дима.

— А ты не уходи, если не хочешь людей своих оставлять! — неожиданно ощерился Ян. — Ты сам-то веришь, что кто-то из них решит остаться и просто работать на земле? Кроме, может быть Светы… Но она, итак, натерпелась и не совсем из вашей кодлы.

Юноша насупился, но смолчал. Мужчина в ответ только недовольно покачал головой:

— Я предложу им, когда встанут на ноги, остаться у нас. Но будь уверен, что эти идиоты пойдут искать тебя и будут очень недовольны, что ты решил свалить в одиночку.

— Не могу я остаться. Ты сам тогда сказал, чтобы мы проваливали. Я и Ухо…

— Вот про него только не напоминай! — рыкнул Ян. — Старик и так был себе на уме. Чужая месть его только подтолкнула…

Оба замолчали. На улице воцарилась почти полная тишина. Лишь сверчок в доме продолжал надрываться, да сова изредка кричала в лесу.

— Почему Ухо решил мне помочь? — вспомнил Дима о так и не разрешенном вопросе. — Он толком ни о чем и не говорил…

Ян ответил не сразу. Уставившись на небо, будто любуясь созвездиями, мужчина какое-то время и сам вспоминал причину:

— Он долго путешествовал вместе со Скифом. Еще до того, как тот стал охотиться на людей. Я сам не знаю всего, но пару раз при мне Ухо называл того предателем. Вроде как, тот ударил в спину. Большего я тебе не расскажу.

— Спрошу у этого урода сам. Если китоглав его не сожрал, — Дима многообещающе ухмыльнулся, но улыбка вышла какая-то вымученная.

Наблюдавший за ним мужчина устало покачал головой:

— Не нужно было тебе влезать в это дерьмо. Месть — может послужить целью в этой жизни. В новом мире я имею ввиду. Но что у тебя останется, после достижения этой цели? Жизнь без цели? Бездумное существование, — выплюнул Ян. — Может не стоит продолжать, а, парень?

— Я обещал ей, — упрямо возразил Дима. — Да и Ухо будет благодарен, если закончу за него.

— Им обоим уже все равно, — скривился Ян. — Никто не толкает тебя вперед, кроме тебя самого.

— Плевать. Значит закончу это ради себя. Ради того, чтобы в зеркало смотреть на себя мог без стыда.

— Как знаешь, — устало махнул рукой Ян. — Еще что-нибудь сказать твоим?

— Не нужно. Не думаю, что они обидятся, хотя Ната немного покричит, из-за того, что я ушел, это правда.

Вытащив из подсумка на поясе небольшой мешочек, Дима встряхнул им и спрятал обратно.

— Это ее. Передашь, что я взял немного Осколков. Верну, сразу как встретимся.

Утомленно покачав головой, Ян поднялся на ноги и глянул на восток. Горизонт был скрыт за деревьями, но даже так было заметно, как небо с той стороны потихоньку начинает светлеть. Не сильно, его оттенок стал лишь чуточку серее, чем весь остальной небосвод, но до рассвета явно оставалось не больше пары часов.

Парень тем временем уже спустился с крыльца и, в последний раз перепроверив поклажу, обернулся. Бросив слегка виноватый взгляд на мужчину, Дима махнул рукой и направился в сторону едва заметной в темноте лесной тропы.

— Мог бы до рассвета подождать, — сокрушенно вздохнул Ян.

— Не стоит. Только лишний раз в споры встревать, — Дима еще раз махнул ладонью.

Через минуту его серый силуэт скрылся за черными стволами деревьев, а шепчущий лес скрыл звук и без того тихих шагов юноши. Наконец установилась полная тишина. Даже сверчок за печкой стих, на пару минут решив прекратить концерт.

Постояв на крыльце еще пару секунд, Ян устало потер переносицу и поежившись от холода развернулся к дверям. Вскоре на крыльце покосившейся избы не осталось никого. Никто больше не любовался звездным, ночным небом, ежась от влажного, предрассветного холода.

А по тонкой лесной стежке шагал одинокий путник. Впереди его ждал глубокий овраг с обрывистыми берегами, где и терялась тропинка. Дима собирался пройти по оврагу так далеко, как только возможно — лишь бы не выдавать местонахождения лесного поселения. Его маскировка, итак, была не самой надежной, не стоило рисковать, оставляя следов. Тем более теперь, когда на далеком хуторе оправлялись от ран его друзья.

***

Золотистое свечение, больше похожее на солнечный свет, и без того слабое в последние часы или дни, а может быть годы, мигнуло в последний раз. Свет, умирающей звездой, прогнал сгустившийся вокруг мрак, а затем окончательно исчез.

Но это был не конец. Во всяком случае не для нее.

В первые минуты после пробуждения она не понимала, что ее долгий сон наконец-то завершился. Кромешная темнота вокруг была слишком похожа на ту, что окружала ее в мире грез. Разве что мягкого золотого света больше не было. Света, что не давал окунуться в дурманящие сны, а затем и вовсе исчезнуть в пугающей темноте.

Но вот сияющий щит исчез, но мрак вокруг не спешил стирать ее из памяти этого мира. А значит…

Боль пришла мгновенно, стоило лишь чуть-чуть шевельнуть кистью. Тело слишком долго лежал без движения в не самой удобной позе и теперь, когда сознание возвратилось, все эти ощущения разом свалились на нее. С пересохших, растрескавшихся губ сам собой сорвался едва слышный стон, прозвучавший в стоявшей вокруг абсолютной тишине словно громкий крик.

На то, чтобы прийти в себя ушло несколько мгновений, которые вполне могли оказаться парой долгих дней. Тяжело определять время, когда ты ничего не видишь вокруг, а сознание, по какой-то причине не угасшее, и вовсе отвыкло от подобного. Но, к счастью, боль отступила, тело вспомнило, что значит двигаться, и она, медленно и неуверенно, смогла приподняться.

Воспоминания возвращались очень неохотно, ничего конкретного до сих пор не удавалось вспомнить. Но с какой-то необъяснимой уверенностью она могла сказать, что должна была быть в этом месте не одна. Где-то должны быть ее друзья, знакомые и родные, вот только где?

Ответ пришел сам собой. Все это время она что-то сжимала в левой ладони, правда осознала это лишь сейчас. Как жаль, что вокруг было слишком темно, чтобы разглядеть, что же это было…

Стоило только подумать об этом, как в груди полыхнул знакомый золотистый свет. Правда очень слабо, не так, как раньше, силы этого свечения едва хватало, чтобы чуть рассеять мрак на расстоянии пары шагов вокруг. Но и этого оказалось достаточно. Взглянув на то, что все это время сжимала в левой руке, она отпрянула в испуге. Но жуткая вещь последовала за ней, навалившись на упавшую на спину девушку, заставив ее едва слышно пискнуть от страха.

Пролежав с закрытыми глазами несколько мгновений, она наконец-то рискнула открыть глаза. Столкнувшись взглядом с пустыми глазницами лежавшего на ее груди скелета, девушка вздрогнула, но все же собралась с силами и осторожно столкнула с себя человеческие останки. Осторожно, потому что осознание начало разгонять мрак ее мыслей. Вместе с тем пришло понимание, что с мертвыми стоит обращаться чуть более почтительно. Хотя есть ли сейчас время до почестей?