Пинать этих миниатюрных волков парень не стал, понимая, что к подобному звери точно готовы. Надежда оставалась только на огонь.

С злобным криком парень прыгнул вперед, сделав вид, что хочет приземлиться на одну из крыс. Зверь на это купился и отпрянул в сторону, а сдвоенный взмах самодельных факелов вдоль земли заставил и остальных хищников замешкаться.

Одна из тварей сидела прямо на груди Клевера, представляя наибольшую угрозу. Именно в нее, через секунду, полетел факел с правой руки. Все равно хотя бы одну руку нужно было освободить.

Ухватив тело за шиворот, при этом вздрогнув от боли в сломанных пальцах, Дима рванулся назад. Крысы отступили, и парень подумал было, что все идет по плану, но у хищных уродин было свое мнение.

Юноша не успел сделать и двух шагов, как по его правой руке что-то юркнуло. Дима не успел даже обернуться, как ему в шею вцепились совсем не мелкие, острые зубы.

— АЙ, СУКА!!! — лишь чудом сохранив самообладание заорал парень и со всей дури саданул кулаком чуть выше плеча.

Костяшки наткнулись на теплый, шерстяной бок твари, хорошенько приложив ту по ребрам. Этого оказалось недостаточно, крыса, хоть и пискнула от боли, продолжила рвать клыками и когтями шею парня. Но каким-то чудом Дима продолжал бежать вверх по склону, игнорируя боль.

Еще пара тварей уже сновали под ногами, но юноша старался не обращать на них внимание. Замахнувшись еще раз, Дима врезал сидевшей на плече крысе торчавшим из кулака концом факела. Насквозь продырявленная ладонь отозвалась дикой болью, от которой кисть чуть не онемела, но все было не зря — зверюга наконец сорвалась с шеи.

Махнув факелом перед собой, разгоняя хищниц, Дима с новыми силами рванулся вперед. Еще одна крыса запрыгнула на тело Клевера, собираясь повторить маневр предшественницы, но парень метнул в нее затухающий факел. Перехватившись за ворот другой рукой, Дима вжал голову в плечи, слыша мерзкий писк по всему склону за спиной.

Крысы преследовали его до самого порога. Даже жаркое пламя испугало их не слишком сильно. Несколько тварей забежали внутрь дома, но Диме, при помощи дубины и криков, удалось выгнать их прочь, после чего он наконец-то захлопнул дверь.

Вся задняя часть шеи была залита кровью, руки отказывались адекватно слушаться из-за раздирающей их боли, а ребра, одно из которых по всей видимости треснуло, ныли от напряжения. Но Дима был доволен. Он смог спасти тела. Не струсил, хотя теперь это и не имело особого значения.

Усевшись у огня, Дима огляделся вокруг в поисках чего-то чем можно промыть рану, но, естественно, ничего не нашел — бурдюки остались ниже по склону.

— А вот это уже плохо, — хмуро заметил парень, которого очень беспокоила кровоточащая шея.

Умереть от кровопотери он не должен, все-таки артерию крыса не задела, но промыть рану нужно просто обязательно. Мало ли чем питалась крыса?

Чтобы хоть как-то защитить раны от грязи пришлось пустить на тряпки часть водолазки, укоротив ее до топа с рукавами. Теперь она выглядело довольно нелепо, но под свитером этого не будет видно. Да и какая разница, как Дима выглядит? Перевязав вновь начавшие кровоточить ладони, а также шею, парень немного успокоился. Поискав глазами сумку Мазая, в которой наверняка нашлось бы что-нибудь для обработки ран, парень разочарованно вздохнул. Хотя пользоваться народной медициной он все равно не умел, пользы от котомки было бы немного.

Накинув на дверь засов, парень устало забрался на одну из уцелевших скамеек. Спать вдруг захотелось неимоверно. Очах жарко пылал, а парень молча глядел на тела соратников, лежавшие напротив, и прислушиваясь к своим чувствам. Почему-то не было страха или отвращения к трупам. Зато горечь утраты и чувство огромной вины вновь вынырнули из глубины сознания, принявшись терзать парня. Не спасали даже попытки напомнить себе, что людей этих он знал всего несколько дней. Когда вокруг тебя твориться черт знает что, очень быстро начинаешь доверять людям и легко к ним привязываешься.

Не выдержав, Дима перевернулся на спину и уставился в потолок, под которым клубами собирался дым, очень плохо уходя через щели в стенах. «Если он будет дальше собираться, я здесь задохнусь,» — абсолютно спокойно подумал парень и буквально на секунду прикрыл глаза, которые щипало от слез, дыма и усталости. Этого оказалось достаточно, чтобы отключиться до самого утра.

Снов не было, за что Дима был благодарен своему измученному сознанию — больше всего он боялся вновь увидеть вчерашний сон, но все обошлось. Проснувшись вскоре после рассвета, парень почувствовал себя абсолютно отвратительно физически, но по крайней мере морально ему стало полегче.

Потянувшись и бросив взгляд в сторону тел, парень вдруг неожиданно для себя пробормотал:

— Доброе утро.

Естественно, ответом ему была тишина. В голову закралась мысль о психах или отшельниках, что разговаривают с черепами родных и друзей. Мелькнула шальная идея самому обзавестись подобными сувенирами, но Дима с испугом ее отмел — обойтись с друзьями подобным образом было бы бесчеловечно.

Вместо этого парень собрал по землянке все, что могло хоть как-то пригодиться. В его котомку перекочевало почти все содержимое сумки Пурги, которую убийцы забыли осмотреть. Котелок пришлось оставить — убийцы разбили его во время нападения. Зато нашлось немного припасов, пусть и вывалянных в пыли. Под одной из скамеек лежало кресало, а в сумке Пурги оказалось пара кусочков пирита. Грабителей не заинтересовали костяные иглы, проколки, нитки и пара маленьких костяных ножей, которыми раньше владела Ольга.

Только закончив со сборами парень задумался, а что же делать дальше? Почти все тело ныло от боли и полученных ранений, так что ни о поиске границ речи больше не шло. Да и зачем ему это без друзей? Зачем вообще что-то делать? Не лучше ли пойти умереть, как того и ожидал Стилет?

При мыслях об этом уроде руки парня непроизвольно дернулись, в попытке сжаться в кулаки. Дима с удивлением обнаружил как в сердце начала закипать не просто обида, а настоящая ярость. Это ни в какое сравнение ни шло с тем, что он испытывал раньше. С трудом выкинув Стилета из головы, парень принялся за работу.

Собрав по дому и вокруг него все, что может гореть Дима стаскал топливо внутрь землянки. Крыс вокруг хижины не было, но огромное количество помета и следов освежили в памяти вчерашнюю схватку. И напомнили, что расслабляться не стоит.

Закончив с дровами, Дима отыскал в очаге головешку, густо засыпанную пеплом. Благодаря этому головня до сих пор тлела и вскоре в землянке вновь затрещало пламя. Теперь пришла очередь трупов.

Остатки скамеек и дверь Дима уложил в подобие длинных погребальных костров. Поверх парень положил тела. Только у Пурги было подобие савана, но с этим ничего было не поделать. Слегка раскидав костер, чтобы головни попали в основание дровяных куч, парень облегченно вздохнул. Молча наблюдать за тем, как разгорается пламя ему показалось неправильным, и Дима неловко заговорил:

— Вы уж извините, что нормальных могил я рыть не стал. Скорее всего не успел бы. Может через пару дней сам от заражения крови помру… Жалко я не помню, как правильно покойников на тот свет провожать…

Замолчав, не в силах подобрать слова, парень вдруг вспомнил о фляге самогона, про которую по какой-то причине забыл ночью. Алкоголем можно было промыть раны и это было бы самым разумным его применением, но Дима, поддавшись моменту, поступил иначе. Немного отпив, парень прошелся вокруг все сильнее разгорающегося огня и плеснул немного алкоголя на лица друзей. Замерев перед телом Пурги, парень с трепетом откинул край савана. Дрожащими руками Дима аккуратно влил остатки напитка в ее губы и невольно замер в последний раз любуясь полюбившимся лицом.

Девушка была почти такой же, как и при жизни, разве что кожа стала куда бледнее, а щеки чуть запали. Глаза были прикрыты и можно было бы подумать, что Пурга просто спит, но кровь, запекшаяся на темных, кудрявых волосах, безжалостно твердила об обратном. Глубокий, ужасающий разрез на тонкой шее выглядел слишком пугающе, и Дима аккуратно поправил воротник девушки, прикрывая рану. Коснувшись ее кожи, парень невольно вздрогнул от того на сколько холодной та была.