Я вздыхаю, погружаясь в свои мысли.

Отвлекаясь от Виктора и сложных эмоций, которые он вызывает во мне, я напоминаю себе о настоящей причине, по которой я здесь. Пришло время сделать тест на беременность.

Пока я готовлюсь к тесту, мои мысли ненадолго мелькают о доноре яйцеклетки. Интересно, кто она? Выбрала ли она это добровольно или ее принудили, как меня? Эта мысль оставляет во рту кислый привкус, но я отгоняю ее в сторону. Сейчас мне нужно сосредоточиться.

Я отправляюсь в ванную, держа в руках тест на беременность. Эта маленькая пластиковая палочка имеет такой большой вес, так много последствий для моего будущего. Я делаю глубокий вдох и выполняю все действия, а сердце громко стучит в ушах.

Я откладываю тест и жду, наблюдая, как медленно идут минуты, каждая секунда тянется бесконечно долго.

Пока я жду результата теста на беременность, мои мысли блуждают, размышляя о том, какой причудливый поворот приняла моя жизнь. Весь этот опыт похож на странный, извращенный отпуск. Иногда я почти забываю, что меня, по сути, похитили, привезли сюда против моей воли. Но потом я вспоминаю тот первый день, когда мне дали право выбора. И я решила остаться. Ради денег, ради возможностей, которые они предоставили. И, по правде говоря, я не жалею об этом решении.

Роскошь этого дома, то, как удовлетворяются все мои потребности, — трудно постоянно чувствовать себя жертвой, когда меня окружает такой комфорт. Это постоянная борьба между благодарностью и чувством вины, свободой и заточением.

Мне разрешено выходить из дома, прогуливаться по пляжу. Но, конечно, они всегда следят за мной. Реальность такова, что мне некуда идти, даже если бы я захотела сбежать. Да и зачем? Здесь я в безопасности, и мне обещают будущее, которое я даже не могла себе представить. Но за эту безопасность приходится платить. Моя свобода и частичка моей души, променянные на роскошь и безопасность.

Я смотрю на тест на беременность — одна полоска.

Отрицательный.

— Черт, — бормочу я себе под нос.

Этот отрицательный результат означает больше процедур, больше ожидания, больше неопределенности. Это также означает, что придется столкнуться с Максимом, Иваном, Виктором и их реакцией. Будут ли они расстроены, разозлятся или просто воспримут это как небольшую неудачу в своих планах?

Выходя из ванной с отрицательным тестом в руках, я готовлюсь к предстоящему разговору. Осознание того, что нет ребенка — значит, нет денег, овладевает мной, а вместе с ним и чувство срочности. Я не могу позволить себе лишиться этой роскоши.

Стук в дверь отрывает меня от размышлений.

— Войдите! — Я окликаю, ожидая увидеть одного из охранников или, что менее вероятно, одного из мужчин.

Но вместо этого входит одна из служанок.

— Ваш обед готов, мисс, — говорит он с вежливым кивком.

— Спасибо. Я сейчас приду, — отвечаю я, немного растерявшись.

Я не стала переодевать свой кашемировый халат. В это время мужчины обычно уходят, оставляя меня в огромном доме только с командой охраны. Спускаясь по лестнице в столовую, я размышляю о здешней еде. Я всегда думала, что здоровая пища означает скучные и безвкусные варианты. Но шеф-повара в сотрудничестве с диетологом полностью изменили мое представление. Они разработали для меня план питания, учитывая мой вес и потребности в питании, и приготовили блюда, которые одновременно полезны и вкусны.

И все это при том, что я еще не беременна.

Садясь за стол, я сразу же очаровываюсь яркими оттенками лосося, приготовленного на гриле, и манящим ароматом, исходящим от тарелки. Салат из киноа, украшенный множеством свежих овощей, — это взрыв красок. Это далеко не та скучная здоровая пища, которую я ожидала увидеть.

Я уже наполовину съела лосося, его вкус взрывался у меня во рту, когда тишину прорезал его глубокий голос.

— Добрый день, София.

Я застываю с вилкой в воздухе. Максим стоит, заполняя дверной проем своим внушительным присутствием.

— Максим. Не ожидала увидеть тебя здесь в такой час, — умудряюсь сказать я, откладывая вилку.

Он входит, в его походке чувствуется целеустремленность.

— Я хотел тебя проведать.

Его близость тревожит. Я чувствую тепло, исходящее от него, почти слишком сильное. Комната вдруг кажется меньше.

— Я в порядке, — отвечаю я, стараясь говорить непринужденно, но мое сердце предает меня, бешено колотясь.

Он прислоняется к столу, его взгляд пронзителен.

— Ты сделала тест?

Я киваю, мое горло сжалось.

— Да, сделала.

— И?

— Он отрицательный.

— Мы попробуем еще раз, — говорит он, его голос ровный, но я чувствую скрытое напряжение.

— Да, наверное. — Я хмурюсь, переваривая новость. — Попробуем еще раз?

— Да, конечно, — подтверждает Максим, как будто это самая естественная вещь в мире.

Меня мучил один вопрос, и сейчас, кажется, самое время его задать.

— Могу я спросить тебя кое о чем?

— Конечно, — отвечает он, его поза расслаблена, но внимательна.

— Кто донор? — Спрашиваю я, любопытство берет верх.

— Это Кайла. — Его ответ прост, но меня пронзает дрожь.

— Кайла? — Я не могу скрыть своего удивления. — Значит, я буду носить в себе ребенка этой надоедливой дамочки?

Он слегка смеется.

— Почему ты так ее ненавидишь?

Я скрещиваю руки, чувствуя смесь разочарования и растерянности.

— Ну, она солгала мне обо всем этом.

Он наклоняется ко мне, его тон серьезен и в то же время любопытен.

— Ты бы предпочла, чтобы она этого не делала?

Наступило короткое молчание, пока я обдумывала его вопрос. Все очень сложно. Обман Кайлы стал началом всего этого испытания, но, если бы она была честна, разве я согласилась бы на это?

— Наверное, нет, — наконец признаю я, осознав всю правду. Несмотря ни на что, ложь Кайлы привела меня сюда, к этой странной, роскошной и сложной жизни. — Но мне все равно не нравится эта мысль. Она также назвала меня проституткой.

— Она просто ревнует.

— Ревнует?

— Да, — признает Максим, — она… она хотела сама выносить ребенка. Но мы не хотели, чтобы она привязалась к ребенку или что-то в этом роде. Поэтому мы выбрали тебя.

— Кто она для вас, ребята, на самом деле?

Максим делает паузу, как бы взвешивая свои слова.

— Она уже много лет является нашей помощницей. Ей можно доверять.

Его краткий ответ оставляет место для сомнений. Доверие в их работе может означать многое.

— Просто помощница? — Спрашиваю я скептически. Здесь слишком сложная динамика для таких простых обозначений.

Он кивает.

— Да, она была с нами на протяжении многих лет. Она занимается нашими расписаниями, встречами и другими… деликатными делами.

Я откидываюсь назад, пытаясь сложить головоломку. Кайла, донор яйцеклетки, ассистентка, глубоко вошедшая в их жизнь, а теперь обиженная из-за меня. Это не просто бизнес, это личное на многих уровнях.

— Хорошо, — говорю я, все еще не до конца убежденная, но решившая пока оставить все как есть. Здесь слишком много слоев, и я не уверена, что хочу раскрыть их все. — Что касается игнорирования… Как я могу игнорировать ее, если она постоянно находится в доме? И у меня нет ничего, чтобы отвлечься, кроме телевизора с тремя каналами!

Максим снова хихикает, и этот звук начинает мне нравиться. Это странно успокаивает, когда видишь его более мягкую сторону.

— Скажи мне, что тебе нужно, и я все сделаю, — предлагает он, удивляя меня своей готовностью пойти навстречу.

Я приостанавливаюсь, ошеломленная его неожиданной щедростью.

— Мне нужен телефон. Определенно. И интернет. Может быть, и ноутбук. О, и мне нужны книги. Много.

Он отвечает быстро и точно.

— Просто дай мне список, и я все куплю.

— Например, что угодно?

— Я куплю целый самолет, если ты попросишь.

Абсурдность его заявления заставляет меня хихикать. Хихиканье превращается в небольшой искренний смех, краткую передышку от постоянного буйства эмоций, которые я испытываю с момента приезда.