Зал, в который они вошли, погружал в ледяное молчание. Его грандиозные размеры давили на грудь тяжестью веков, а мрак скрывал тайны, которые лучше было оставить нетронутыми. В самом центре помещения, подобно сердцу забытого божества, возвышался алтарь из чёрного, отполированного камня. И на нём, словно ужасное подношение, лежали расчленённые останки Бледного Ангела: руки, ноги, тело, крылья… и, наконец, голова.

Когда свет факела упал на лицо юной девушки, её веки медленно раскрылись, и пронзительно голубые глаза устремились на Слугу.

- Моя госпожа… - прошептала Слуга, склоняясь в почтительном поклоне.

Сухие, потрескавшиеся губы Бледного Ангела зашевелились, но из её рта не вырвалось ни единого звука.

- Что она говорит? - спросила Лунотень, не в силах оторвать взгляд от этой жуткой картины.

- Она не может говорить без лёгких, - отозвалась Слуга и, резко выпрямившись, метнулась к алтарю. - Сейчас, госпожа, сейчас!

С материнской заботой и нежностью она подняла голову Ангела и приставила её к туловищу, просовывая внутрь разорванную трахею и артерии. Бледный Ангел судорожно вдохнула, и её аккуратная, маленькая грудь приподнялась.

- Так-то лучше, - сказала она, разминая шею. - Спасибо, Слуга.

Её голос был слабым, почти неслышным, но в нём звучала та же власть, то же величие, что и раньше.

- Не стойте столбом! - резко бросила Слуга, обращаясь к Голосу Бездны и Плачущему Рыцарю. - Помогите ей!

Воины без слов кинулись к алтарю, принимаясь соединять остальные части тела Бледного Ангела. Их движения были быстрыми, но осторожными.

Кости с тихим скрежетом вставали на свои места, а плоть срасталась с приглушённым хлюпаньем. С каждой присоединенной частью её глаза становились всё ярче, а взгляд - всё пронзительнее. Губы обретали нежный, розовый оттенок, а кожа из серой превращалась в бледную, словно фарфоровую.

Когда Голос Бездны присоединил ей руку, по телу Ангела пробежала лёгкая дрожь.

- Щекотно, - хихикнула она, сжимая и разжимая пальцы.

Затем Плачущий Рыцарь вернул ей на место крылья, и те с тихим шелестом расправились.

- Осталось лишь чем-то прикрыться, - сказала девушка, спрыгивая с алтаря. Её пальцы игриво задвигались, наслаждаясь прикосновением к холодному камню. Впервые за сто лет она могла ощутить его под своими ногами.

- Можете взять мой плащ… - предложила Лунотень, но Бледный Ангел остановила её жестом.

- Не нужно, - улыбнулась она. Её улыбка казалась такой печальной, как будто хранила в себе всю боль этого мира.

Бледный Ангел подошла к стене и сорвала с неё поблекшее от времени знамя, а затем укуталась в него, как в саван.

- А теперь расскажите мне всё, что я должна знать, - сказала она, обращаясь к своим верным спутникам.

***

Неведомая сила вырвала Айрэна из объятий небытия. Он с жадностью вдохнул холодный воздух, и боль вернулась к нему вместе с сознанием. Он открыл глаза и увидел над собой знакомый свод гробницы. Его тело ныло, горло перехватывало спазмом, но он был жив.

- Ты проявил небывалую верность, Айрэн, - тихий, но властный голос Бледного Ангела раздался возле него. - Твоя жертва не будет забыта. Я дарю тебе жизнь и право покинуть отряд.

Её слова звучали не так холодно, как слова Слуги. В них чувствовалась искренность и даже какое-то уважение.

Айрэн с трудом приподнялся на локтях, и его взгляд упал на Лунотень. Эльфийка сидела рядом, её лицо было бледным, а глаза красными от слёз. В них он увидел не радость, а стыд.

- Ты знала? - спросил он, и его голос прозвучал хрипло и неуверенно.

Лунотень опустила глаза, избегая его взгляда.

- Скажи мне, ты знала?! - повторил он, и на этот раз в его голосе прозвучал гнев.

- Да… - прошептала Лунотень, едва слышно.

Эти слова пронзили сердце Айрэна, как отравленная стрела. Тьма разливалась по его венам, оставляя после себя лишь пустоту. Даже тяжесть щита Балдрун, который он всё ещё сжимал в руке, меркла на фоне его страданий.

- Я хочу служить вам, моя госпожа, - мрачно проговорил Айрэн, преклонив колено перед Бледным Ангелом.

- Почему? - спросила она, положив хрупкую руку ему на плечо.

Айрэн поднял голову и посмотрел ей в глаза. Взгляд её голубых глаз был таким жалобный, таким грустный. Казалось, что она всецело разделяла его боль и тоску.

- У меня больше ничего не осталось… Ни дома, ни друзей, ни возлюбленной. Умоляю вас, примите мою клятву верности или верните обратно во тьму. Я не хочу больше жить в этом мире полном лжи и предательства…

- Тогда помоги мне построить новый, - печальная улыбка озарила лицо Бледного Ангела. Она наклонилась к нему и провела тонким пальцем по его щеке, вытирая слезу.

- Отныне и до скончания веков моя жизнь принадлежит вам, моя госпожа, - прозвучали последние слова Айрэна.

Он смотрел на своих спутников пустым, безжизненным взглядом. Внутри него не было ни гнева, ни боли, ни даже страха. Лишь бездонная пустота.

Отряд покинул гробницу. Выйдя наружу, они увидели, что алое затмение достигло своего пика. Небо пылало багровым огнём, а земля дрожала, будто в лихорадке. Армия нежити всё ещё бушевала у подножия горы, истребляя последних лунных стражей.

По полю битвы были разбросаны не только отрубленные конечности воинов, но и ошмётки растерзанной туши демона, призванного Голосом Бездны. Даже это порождение хаоса не устояло перед натиском проклятого легиона.

Бледный Ангел вскинула руку, и из её ладони вырвался поток ослепительной энергии. Он обрушился на полчище мертвецов, испепеляя их и превращая в прах. А затем эта сила коснулась тел павших воинов, возвращая им жизнь.

Они поднялись с земли, словно пробудившись ото сна, их раны затянулись, а глаза засияли новым светом. Воины взорвались радостными криками, звеня доспехами и размахивая мечами. Шелест знамён на ветру смешался с их ликованием. Они славили своего бога и его всемогущую дочь.

Айрэн знал, что это ещё не конец истории. Но чем она должна закончиться, его больше не волновало.

В глубине души он продолжал любить Лунотень, но теперь он даже не мог посмотреть ей в глаза. До того оказалась сильна его обида.

Алое затмение стекло с неба, подобно кровавой слезе, оставив после себя лишь звенящую тишину. Пламя костров, разведённых по всему лагерю, освещало поле битвы мягким, мерцающим светом. Воздух казался холодным и неподвижным, пропитанным запахом гари и пепла. В нём едва угадывался призрачный аромат крови.

На земле, усеянной осколками доспехов и оружия, виднелись серые пятна - всё, что осталось от армии нежити. Бледный Ангел сожгла их дотла, не оставив и следа. Только ошмётки демона, призванного Голосом Бездны, гнили на краю поляны, источая тошнотворный смрад разложения, привлекая к себе рой насекомых.

Лунные стражи, воскрешённые могуществом белокрылой леди, больше не походили на тех сдержанных воинов, которыми они были перед лицом смерти. Возвращение Бледного Ангела развязало им языки и пробудило давно забытые чувства и эмоции.

Религия Лунного Бога запрещала им вести себя так в обычное время, но сейчас у них появился особый повод, и им позволялось немного побыть людьми. Даже верховная жрица дала им своё одобрение.

Они смеялись, шутили, делились друг с другом едой и напитками, и танцевали, как будто пытались отпраздновать не просто победу, а саму жизнь. Хотя музыкантов среди них не было, сакральный танец не стал от этого менее прекрасен.

Закованные в перламутровые доспехи тела плавно двигались, отбивая ритм тяжёлыми сапогами и древками глеф, ударявшимися друг о друга. Мелодия, простая и завораживающая, словно биение сердца самого Лунного Бога, наполнила воздух. В глазах, которые ещё недавно смотрели на мир с отрешённым спокойствием, теперь плясали радостные огоньки.

- Слышали, как этот Берсерк раскидывал мертвецов? Точно, как тюки с сеном! - с восторгом рассказывал один из воинов, размахивая кружкой пива.