- Эль, - не задумываясь, ответил Айрэн. - Самый крепкий, какой у них есть.

Лунотень кивнула и позвала трактирщика - пузатого гнома с густыми бровями и горбатым носом, одетого в грязный фартук.

- Два эля, - она бросила на стол несколько золотых монет.

- Сейчас будет, госпожа, - мотнул головой гном, загребая монеты и почёсывая заплетённую в косы бороду.

- Ну, рассказывай, - пробормотал Айрэн, когда им подали выпивку. - Откуда у тебя деньги?

Лунотень усмехнулась и сделала глоток из своей кружки.

- Скажем так, порой Слуга меня балует.

- Вот стерва, - рассмеялся Айрэн. - А мне она и монетки не дала.

- Мы с ней дольше знакомы, - глаза эльфийки хитро блеснули. - Женская солидарность, все дела.

Айрэн задумчиво посмотрел на Лунотень. Её слова прозвучали легкомысленно, но он чувствовал, что за ними скрывается нечто большее.

- И давно вы знакомы? - спросил он, отпивая эль.

Девушка пожала плечами.

- Достаточно давно. Ещё до того, как всё началось. До того, как Гниющий Король предал Бледного Ангела, - сказала Лунотень, её голос стал заметно тише. Взгляд опустился в кружку, будто она желала в ней утонуть. - Я не люблю говорить о своём прошлом. Оно... не было счастливым.

Айрэн заметил, как её рука невольно коснулась ожога на лице.

- Если не хочешь - не рассказывай, - мягко сказал он. - Я не буду настаивать.

Лунотень осушила кружку до дна, словно собираясь с силами.

- Нет, - наконец ответила она. - Думаю, тебе стоит знать. Чтобы понять, почему я здесь. Почему я следую за Слугой.

Лунотень глубоко вздохнула и начала свой рассказ.

- У моего народа есть древнее поверье, - проговорила она, её голос был низким и хриплым. - Ребёнок с мёртвенно-бледной кожей несомненно принесёт несчастье и горе в семью... Родной отец пытался задушить меня в младенчестве, но мать убедила его повременить с расправой. Когда мне исполнилось четыре года, родители продали меня в рабство. Они даже денег не взяли, просто искали способ гуманно избавиться от ненужной дочери. И так волей судьбы я оказалась в замке весьма состоятельного лорда. Его звали Альберт…

Лунотень закрыла глаза, и Айрэн заметил, как её рука невольно сжалась в кулак.

- В его доме жило много юных наложниц, - продолжила она. - Но я была самой любимой. Он обожал меня и моё тогда ещё хрупкое, девичье тело. Днём он демонстрировал меня публике, а вечером… насиловал в спальне. Порой бил или унижал после очередной попойки. Я терпела эти мучения десять лет. Десять грёбаных лет! Грёзы о свободе были единственным, что поддерживало во мне жизнь. И однажды мне удалось сбежать, но меня поймали и доставили обратно. Чтобы наказать…

Её мёртвый, будто стеклянный, глаз безмолвно уставился на Айрэна.

- Знаешь, кипящее масло… - она нервно хихикнула, - не слишком полезно для кожи.

- Боги… - выдавил из себя мужчина, не осознавая что впереди его ждали ещё более ужасные и откровенные подробности.

- Альберт был в бешенстве. Он называл меня остроухой сукой, бил головой об стену и таскал за волосы. Думал, что пытки помогут ему вновь сломить мою волю и сделать покорной шлюхой, но я оказалась крепче. Я сумела выхватить оружие из его мерзких рук и без лишних разговоров прикончила эту жирную свинью. С боем выбравшись из темницы, я ступила на чужую и незнакомую землю, вдали от дома, которого никогда не существовало.

Лунотень взяла паузу, но потом нашла в себе силы продолжить историю.

- Скитания привели меня в пустоши. Очень скоро выяснилось, что я беременна, и тогда в моей голове созрел отчаянный план. Через полгода колебаний я воплотила его в жизнь.

Айрэн заметно напрягся. По его спине пробежали мурашки, словно он знал, что она скажет дальше. Губы эльфийки скривились в дьявольской улыбке.

- Я аккуратно распорола брюхо, - медленно проговорила она, облизав зубы, - тем же мечом, что зарубила отца ребёнка, а потом вырезала нерождённое дитя из чрева прямиком с маткой.

Айрэном с ужасом вспомнил о шраме на её животе.

- Я выместила на том младенце всю накопившуюся злость и обиду. Сначала я разбила ему голову камнем, а после обвязала пуповину вокруг его горла и повесила на дереве.

Она замолчала, и Айрэн почувствовал, как его тошнит от услышанного. Он не хотел верить, что эта девушка способна на такую жестокость.

- Должно быть ты думаешь, что я чудовище, - мрачно сказала Лунотень, её глаза блестели в полумраке таверны.

- Я… - Айрэн не мог подобрать слов.

- Это так, - согласилась она с горечью. - Но моя родня и тот лорд… они были во много раз хуже.

- Ты не чудовище, Лунотень, - проговорил Айрэн, легко касаясь её волос и смахивая слёзы в уголках глаз. Он понимал её боль и отчаяние, и ему хотелось её утешить. - Ты милая и добрая, хоть и пытаешься казаться грубой и жестокой. Я знаю, что ты очень нежная и ранимая девушка.

- Прости… - всхлипнула она, отворачиваясь. - Мне не стоило…

- Тише… - Айрэн ласково провёл рукой по её спине.

Лунотень уткнулась лицом в его крепкую грудь. Слёзы ручьями текли по её бледным щекам, оставляя влажные следы на коже.

- В этом мире так много боли, - прошептала она. - И так мало тех, кто способен её понять…

Девушка отстранилась от Айрэна и вытерла слёзы тыльной стороной ладони. В её глазах всё ещё блестела боль, но теперь в них появилось и что-то ещё - искра тепла, которую Айрэн никогда раньше не видел.

- Айрэн, я хотела сказать... - начала она, но вдруг осеклась, заметив в дверях Слугу.

Слуга стояла неподвижно, её тёмный силуэт выделялся на фоне яркого света, льющегося из улицы. Она внимательно смотрела на губы Лунотени, следя за каждым её движением.

- Что? - улыбнулся Айрэн, глядя на эльфийку. - Что ты хотела сказать?

Лунотень покачала головой, поднявшись со стула. Её лицо снова стало непроницаемым.

- Ничего, - она покачала головой. - Спасибо, что выслушал. Пойдём, нас уже ждут.

Лунотень прошла мимо Слуги, не встретившись с ней взглядом. Айрэн, чувствуя неловкость момента, поспешил за ней. Выходя из таверны, он бросил последний взгляд на Слугу. Та всё ещё стояла у двери, наблюдая за ними. В её глазах Айрэн увидел холодный блеск, но не мог понять, что именно он означает.

“Она хотела мне что-то сказать” - подумал Айрэн, когда они с Лунотенью шли по узким улочкам Тариаля. - “Что-то очень важное для неё.”

Он вспомнил её рассказ, её боль, её слёзы. И вдруг ему показалось, что он понял, что именно она хотела до него донести.

“Она хотела признаться мне в любви.” - Айрэн мечтательно улыбнулся и нежно сжал руку эльфийки.

Слуга, словно змея, скользила сквозь толпу, увлекая за собой Айрэна и Лунотень. Шум порта - крики чаек, скрежет корабельных снастей и гул голосов, казался далёким и приглушённым рядом с ней, будто она несла с собой невидимый ореол тишины. Айрэн чувствовал напряжение в её движениях, улавливал едва заметную улыбку на её губах. Она вела их не просто к кораблю, а к чему-то большему, к чему-то важному и опасному.

И тогда он увидел его - галеон под названием "Расколотое Небо", возвышающийся над причалом, словно чудовище, поднявшееся со дна морской бездны. Четыре мощных якоря с трудом удерживали это невообразимое судно на месте. Борта, сделанные из серо-зелёной древесины, были источены временем и штормами: белёсый налет соли, корка моллюсков, застарелые шрамы от бесчисленных битв - всё говорило о долгой и бурной жизни корабля.

Из бойниц, будто глаза хищника, грозно глядели чёрные жерла пушек, готовых изрыгнуть огонь и смерть. Три мачты с изношенными чёрными парусами вздымались в небо, подобно когтистым лапам гигантского краба, а на носу торчал железный таран, выполненный в виде оскалившейся пасти глубоководного змея. От корабля веяло силой и опасностью, пропитанной запахом крови и морского ветра.

Когда Айрэн увидел флаг - смеющийся череп на фоне пламени, его сердце сжалось от предчувствия беды.