Мика подошел к столу и уселся напротив героя. Он рассказал ему об Энни, Лулу, дурмане и плане, который уже воплощался в жизнь. Герой внимательно слушал, его глаза мрачнели с каждым новым словом.

— Вы что устроили? — зарычал, наконец, тот.

— Что? Я думал, что ты поддержишь нашу затею. Нам бы пригодилась твоя поддержка, ведь Лулу крайне опасна. Нам следует объединить усилия, чтобы одолеть ее, — сказал Мика, кивая Гордониру. — Или ты что-то знал об этом?

— Да, я знал...

Мика удивился. Он наблюдал за Гордониром, стараясь понять, оговорился герой или проговорился.

— Почему ты не предупредил? Почему не сказал мне сразу? — спросил Мика, его голос звучал устало.

— Я надеялся, что ты просто приведешь ко мне девчонку, но ты полез дальше… — Гордонир внезапно запнулся, его глаза метались, словно он искал нужные слова. — Я... Я не должен был говорить с тобой. Слишком многое на кону.

— Что-то здесь не сходится, — промямлил Мика и сделал незаметный шаг назад.

— Все гораздо сложнее, чем ты думаешь. Есть вещи, в которые ты не должен лезть.

Мика вздрогнул, чувствуя, как растут его подозрения. Его глаза расширились, мысли беспорядочно метались в голове. Гордонир и Лулу?

Мика был потрясен. Его разум не мог принять правду. В его мире все герои были всегда добрыми, смелыми и честными людьми. Теперь его представления о мире рушились, словно карточный домик, и он оказался завален лживыми иллюзиями. Он был в огромном смятении. Как могли герои быть причастными к такому злу? Вся его вера и уверенность внезапно исчезла, оставив его в полной растерянности.

Стоя перед развалинами своих заблуждений, Мика чувствовал чистую ярость. В его сердце горел огонь решимости, он посмотрел прямо в глаза Гордониру и выпалил что есть мочи:

— Ты должен был быть нашей опорой, а не частью этого зла!

Гордонир спокойно встретил полный ярости взгляд, и в его глазах промелькнула смесь злобы и отчаяния.

— Парень, ты не понимаешь, какие силы управляют этим миром. Я далеко не самый плохой герой в этом проклятом королевстве! — проговорил Гордонир с горечью в голосе. — Ты ни разу не был на той стороне, ты ничего не видел, иначе бы не осуждал меня.

— Я не могу просто смириться с этим, — заявил Мика, в ужасе глядя на него.

— Я тоже не могу с этим смириться, — заключил Гордонир.

Герой-разбойник, ловким кульбитом запрыгнул за спину Мики и невидимым движением вогнал кинжал в его плоть. Мика увидел кончик лезвия, торчащий из живота. Мгновение. Лезвие исчезло. На льняной рубахе образовалось темно-красное пятно. Оно быстро увеличивалось. Мика почувствовал неимоверную слабость.

— Уберите его, — пророкотал Гордонир кому-то, и невидимые сильные руки подхватили обессиленного юношу.

Внезапно все вокруг начало медленно таять, растворяясь в невидимом океане. Тело Мики постепенно растворялось в туманной бесконечности. Где он? Лежал ли он на земле? Или его тащили куда-то? Различить было невозможно. Все вокруг заволокла тьма.

— Эй, что вы там делаете? — Закричал кто-то.

Этот голос был ему знаком, голос из детства, из времени, когда жизнь была проста и безмятежна, когда в сердце были надежда и цель, когда жизнь казалась еще неисчерпаемым богатством. Отец?

Но мир уже потрепан и поистерт, а Мику затягивает в бездну необъяснимого. Знакомые лица и места тают перед его взором, растворяясь в бессмысленной мозаике былого. В этом калейдоскопе воспоминаний вспыхивают яркие моменты — смех и радость, боль и разочарования, нелепые брови Стефана, престранные глаза Софьи, волнующие очертания Алианы. Все они горят, словно свечи во тьме, прежде чем исчезнуть.

Мика пытается ухватиться за последние крошки действительности, но она ускользает, как колкие песчинки сквозь пальцы. Его сердце сжимается от боли, неведомой утраты. Жизнь, которую он так дорожил, тает подобно ледникам под палящим зноем.

Десятки дней, часов, а возможно и веков, тянулись в магическом ритме, словно сотканные из золотых нитей времени самими звездами. Призрачные тени и иллюзии переплетались, как вихри мимолетных сновидений. Стефан и Софья, словно огонь и лед, о чем-то спорили друг с другом. Трактирщик Григорий стоял, едва склонившись, его присутствие, как всегда, сопровождалось приятным ароматом свежей выпечки. Похоже, что рядом с ним был и старина Том, но было и что-то иное. Множество загадочных фигур склонялись над ним, создавая радугу образов в его сознании. Тени плетут свои тайные интриги, а реальность растворяется в потоках снов. Мир видений, где тьма и свет танцуют свой безумный вальс, где разум утопает в смеси чувств и эмоций.

Но внезапно что-то меняется. Граница между сном и реальностью стирается. Видения становятся расплывчатыми, как утренний туман, ароматы наполняют сознание, голоса близких звучат реальнее, а касание рук ощущаются так, словно он снова живой.

Мика, собрав все силы, осторожно поднял веки. Ничего. Пустота. Но постепенно его зрачки нащупали что-то в темноте. Он стал различать размытые очертания вокруг. Напряжение наполнило каждую клеточку его сознания, как будто он вновь учился воспринимать мир. Ощущения были странными, словно он перерождался в новое существо. Тело чувствовалось таким тяжелым, но одновременно легким, словно находилось в состоянии невесомости. Простые шорохи и звуки тревожили его слух, будоражили сознание, словно это было чем-то совершенно новым для него. Сердце его громко стучало в груди, отражая всю бурю эмоций, которые застыли на грани между сном и явью. Страх, надежда, тревога, радость – все они переплетались, образуя огромный клубок чувств, который он еще не мог распутать.

Медленно и плавно он начал собирать по крупицам свою память. Он видел лица близких, слышал их голоса, ощущал заботу и тепло, которое его окружало. И тогда внезапно эмоции стали ему понятны, они захлестнули его, как волны в открытом океане. Слезы счастья и радости текли по его щекам, восстанавливая связь с реальностью. Он осознал, что жив, что вернулся из глубин ночи своего сознания.

В комнате никого не было. Образы друзей, которые недавно казались так близки, не принадлежали этому времени и ускользали от него. Мика пытался позвать кого-нибудь, но голос застревал в его горле, лишив его даже малейшего вскрика. Он ощутил себя запертым в этой незнакомой комнате.

Мир вокруг начал вращаться. Комната кружилась все быстрее и быстрее, и Мика ощущал, как его силы иссякают. Он пытался сопротивляться, но крупицы его сознания исчезали, как песчинки, уносимые ветром. Мика закрыл глаза и предался этому вихрю. Возможно, сегодня его силы иссякли, но завтра он снова вступит в борьбу за свою жизнью.

Время снова потеряло свои контуры, прошло несколько часов, а может и месяцев, Мика не смог определить точно. Он лежал в той же незнакомой комнате, когда внезапно раздавшийся голос прорвался сквозь тишину.

— Зачем ты это принесла в дом? — кричал Стефан.

Мика резко открыл глаза, и тут же пожалел об этом. Реальность, словно наводнившая его сознание, оказалась слишком яркой и ошеломляющей. Свет из окна немедленно атаковал его зрачки, и они заболели от внезапной вспышки яркости. Слабость охватила его снова, заставив проклясть реальный мир. Он жаждал вновь утонуть в безмятежном сне, вернуться туда, где он не ощущал боль и усталость.

— Стефан! Он открыл глаза! — крикнула Софья где-то совсем рядом

Раздался топот ног. Мика еще не мог двигаться или говорить, но видел, как друзья сгрудились вокруг него, обливая его лицо слезами счастья. Их голоса звучали звонко, наполняя комнату радостью. Мика попытался сделать маленький жест рукой, чтобы показать им, что слышит и чувствует их присутствие. Скоро появились другие знакомые лица, они собрались вокруг Мики, словно защищая его от невидимого зла.

Спустя несколько дней Мика медленно, но уверенно продвигался по пути выздоровления. Его прогресс был ощутимым: он мог пить и произносить некоторые звуки, благодарно смотреть на друзей. Каждая его маленькая победа — это огромное достижение. Он ужасно смущался, когда не только Стефан, но и Софья активно ухаживала за ним в самых неловких местах, но протестовать не было сил.