— Спасибо, Этьен. Я рада, что это ты, потому что с тобой мы можем разговаривать и договариваться.

Наш танец закончился и меня перехватил Даниэль. Он интересовался, всё ли у меня в порядке, не нужна ли помощь с новоявленным женихом. Я заверила его, что мы с Этьеном способны договариваться. Потом на смену Даниэлю пришёл Кристофер, и всё повторилось. Я уже думала, что самые бурные события этого вечера уже позади и можно спокойно дожидаться его окончания, заедая раздражение десертом. Но не тут то было.

Сначала возле меня эффектно материализовался Феофан размером с рысь в рыже-золотом сиянии. Потом двери в залу распахнулись, и в них стремительно вошла высокая, изящная женщина в богатом платье цвета молодой листвы и царственной осанкой. Её волосы, убранные от лица и распущенные сзади, пылали тем же цветом, что и Феофан. Ярко-зелёные глаза как будто метали молнии из-под тёмных ресниц. Сила этой женщины заполняла пространство. Черты её лица напомнили мне Флоранс, не смотря на явное различие в цветовой гамме. В зале наступила тишина.

— Тётушка Лионелла! Как я рад снова Вас увидеть! — дядюшка Олдвен со всех ног бросился ко вновь прибывшей даме. — Какая радость, и какая честь для всех нас!

Да уж, если она и перестала быть Верховной ведьмой, то не потому, что потеряла в силе. Танира сталкивалась с ведьмами из попечительского совета и, даже, пару раз видела нынешнюю Верховную. Мало кто по силе мог сравниться с бабушкой. Это ведь её бабушка, правда? Кристофер и Даниэль уставились на неё с немым восторгом. Этьен — с тревогой, его отец — с удовлетворением. Белинда выглядела как воздушный шарик, из которого выпустили воздух.

Лионелла Беккерлион махнула рукой в сторону дяди (то ли ответила на приветствие, то ли отмахнулась), жадно оглядывая людей и нелюдей в зале. Её взгляд безошибочно выделил внучку, и она устремилась к ней. Рядом Танирой тот час возник Этьен, а чуть позади — образовались братья Коллдеи. Лионелла чуть не сбилась с шага от такой эффектной композиции.

Полоснув по братьям хищным взглядом, она обняла Таниру и прижала к себе. Большего проявления чувств она сейчас себе не позволила только шепнула её на ухо: «Потом». Затем внимательно осмотрела уже Этьена, мою руку с родовым кольцом, и тут, наконец, подоспел дядюшка. Он медовым голосом просветил тётушку, что она попала прямо на празднование помолвки своей внучки. Возникший рядом мистер Эрайн приложился к ручке Лионеллы и рассыпался в комплементах обеим дамам. Это дало возможность Этьену прийти в себя и поучаствовать в знакомстве.

С поистине царским великодушием, бабушка предложила дяде продолжать праздник, отложив беседу «на потом». Дядюшка Олдвен пребывал в очень странном состоянии. С одной стороны он страшился разговора, а с другой чувствовал себя как карапуз, которому добрый волшебник подарил мешок игрушек. Ещё бы — сама тётушка Лионелла здесь!

Лионелла же направила взгляд на братьев, подавляя их своей харизмой. Однако никакого эффекта кроме феерического восторга вызвать у них не смогла и озадаченно посмотрела на Таниру.

— Ты общаешься с сыновьями Винсента? Ты уже встречалась с ним?

— Нет, не встречалась. Не имею такого желания. Но я общаюсь с моими братьями, и нам это нравится.

— Ого, вы нашли общий язык? — Лионелла рассмеялась. — Видимо к их воспитанию приложила руку Амалия.

На этих её словах оба брата, как воспитанные мальчики, шаркнули ножкой и поклонились.

— Так все уже в курсе, что ты из Коллдеев?

— Нет, все в курсе сплетен, что, возможно, я имею к ним отношение. Ну, или они ко мне. Он догадывается, я не отрицаю, но и не подтверждаю. Доказательств у него нет.

— Так парни не представлены, как твои родственники?

— Нет, мадам, — взял слово Кристофер. — Но кому надо — мы сами представляемся так,

как считаем нужным. — При этом он посмотрел на Этьена.

— Милая, а как в этот водевиль попал сей приятный молодой человек?

— Волею судьбы и родителей, — поклонился Этьен.

— А давайте ка, цыплятки, переместимся в библиотеку и там приятно пообщаемся. Феофан, — обратилась она к сияющему коту, — будь так добр, обеспечь нам небольшое чаепитие.

Потом Лионелла взмахом руки подозвала к себе дядю Олдвена и объявила ему, что именинница устала, да и время детское вышло. Поэтому мы тихо удаляемся, а ему надо предупредить об этом гостей.

Организованное Феофаном застолье можно было назвать небольшим чаепитием только по размеру чайных чашек. А вот еды было много, особенно мясной. Лионелла, оглядев стол, улыбнулась своим мыслям и прежде, чем кто-то успел открыть рот, произнесла:

— Называйте меня, пожалуйста, тётушкой, — и пока молодёжь приходила в себя, заняла удобное место за столом. Остальные последовали её примеру.

Танира взялась разливать чай, посматривая на родственницу. Всё же её появление было неожиданным.

— Я только одного не могу понять в этой истории, — задумчиво протянула Лионелла, водя пальцем по бортику блюдечка. — У тебя же есть скрытый дар. А с ним ни замуж не выдают, ни помолвки не заключают, пока он не раскроется. А у тебя помолвка состоялась. Она потёрла переносицу, а потом тряхнула головой.

— Дар появился недавно, но видят его только сильные маги. Семья дяди к ним не относится. Знает господин ректор ГКАМА, но он не в курсе помолвки. Со жрецами я не встречалась, чтобы они как то это объявили. А, кстати, почему замуж не выдают-то?

— А тебе не объяснили?

— Это просто! — махнул рукой Кристофер. — Время от времени наш мир делает Хранителям дар — наделяет девушку силой, благодаря которой, она может стать парой одного из них. Но у девушки этот дар скрыт до поры. Скрытый дар может оказаться любым, и таким, в том числе. Невозможно знать заранее, поэтому они не участвуют в отборах и не заключают помолвки до раскрытия дара. И Хранители обычно внимательно за этим следят.

Я хотела задать следующий вопрос, да так и застыла с открытым ртом. Прямо посреди комнаты открылся сияющий серебром портал и из него к нам шагнул БОГ. Да, вот именно три заглавные буквы. Я даже не поняла сначала, что это мой знакомый Виктор. Невероятные голубые глаза светились ярким светом, пепельные волосы казались серебряными и по ним пробегали бело-голубые искры. Он казался выше и массивней, его фигура, а также аура власти подавляли. Он был одет в серо-голубой камзол, расшитый серебром и каменьями. Такой весил, наверное, не меньше средневековой кольчуги. Узкие брюки облегали бёдра, а высокие серебряного цвета сапоги подчёркивали стройность ног. Он весь казался окружённым сияющим полем. Сила, исходящая от него обездвиживала и придавливала к полу. Это был Бог, пришедший карать.

— Что здесь происходит?! — вопросил он громовым голосом.

Неизвестно, во что бы это вылилось, если бы тётушка не нашла в себе силы вмешаться.

— Герцог, умерьте Вашу харизму — здесь дети, — Лионелла пыталась придать игривость голосу, но Танира слышала в нём сильнейшее напряжение.

Надо сказать, что окинув взглядом комнату и обработав изображение, пришедший так и сделал. Напряжение в комнате спало, люди зашевелились. Впрочем, на себе Танира не заметила разницы — сила Бога почему-то её не затронула. Сияние вокруг Виктора ушло, как и искры, глаза перестали светиться, фигура приняла обычные очертания.

— Я спрашиваю, что здесь происходит?!

Он явно был очень зол, но сдерживался, чтобы не пугать молодёжь. Он каким-то диким взглядом посмотрел на кольцо у меня на пальце, а потом перевёл тяжёлый взгляд на парней. Но те были просто в восторге от ситуации.

— Герцог, так вы Хранитель?! — благоговейно протянул Кристофер.

— Как видите, но эта не та информация, которую стоит всем рассказывать.

Парни как то слаженно кивнули, глядя на него восторженными глазами. Взгляд Виктора сначала задержался на братьях Коллдеях, а потом переместился на Этьена и стал наливаться сталью. У парня в голове промелькнула мысль, что когда он соглашался с доводами отца, что возле Таниры его жизнь станет яркой и насыщенной, то не думал, что настолько короткой.