Финист тяжело вздохнул:

– Будь проще, Яр. Мы не на званом приеме и не на княжеском совете. И как ты только что сам сказал, этот дом стал и его домом.

– Но это просто слова, которые положено говорить! – возразил Яр.

– Э, нет! Не бывает просто слов, – отозвался Финист и горько усмехнулся. – То, что сказано, должно быть исполнено. А твое высокомерие даже не смешно. Оно неуместно. Заходи же в зал, надо поговорить.

Финист вошел следом за Яром и плотно закрыл дверь.

– Мы не думали, что ты приедешь тайком, – заметил Яр. – Ждали, что тебя привезет посол.

– Зачем мне посол? – фыркнул Финист. – У меня свой транспорт… м-м-м… свое средство передвижения.

Швиден Свенсен, который как ни в чем не бывало с повышенным вниманием рассматривал живопись на стене зала, многозначительно кашлянул.

Но брат не обратил на это внимания. Или сделал вид, что не обратил.

Усевшись в широкое деревянное кресло, Финист положил ногу на ногу, сцепил пальцы на колене и серьезно, без тени улыбки уставился на Яра:

– Давай-ка, Яр, рассказывай, что случилось? Что с отцом? Где брат? Зачем я здесь понадобился?

– Что, посол тебе не рассказал? – удивился Яр.

– Письменный вызов был, но без объяснений. Так что здесь происходит?

– Отца три недели назад хватил удар. Лекари вытащили его уже из-за порога, – хмуро пояснил Яр.

– Я так и думал, – кивнул Финист. – И как он?

– Говорят, что состояние его очень тяжелое. Княжеский совет принял решение вызвать тебя. Они опасаются, что в любой момент…

Финист поморщился и вскинул руку, прищёлкнув пальцами. Яр замолк.

– Лучше бы они вызвали меня, когда умирала мать, – задумчиво проговорил Финист, хмурясь.

– Тогда я надеялся, что отец тебя все же позовет, – ответил Яр и, чувствуя, что слова его звучат не очень убедительно, добавил: – Я ждал тебя.

– Я узнал о ее смерти спустя две недели из чужеземных новостей. Этого я отцу не прощу, и он это знает, – отрезал Финист.

Яр растерялся. Неприкрытая озлобленность Финиста пугала его.

Финист нетерпеливо дернул ладонью и снова прищелкнул пальцами – незнакомый, чужой жест. Прищелкнул и фыркнул:

– Ну что замолк? Дальше рассказывай. Брат где?

– Наказан. Заперт в покоях, – пролепетал Яр. – Отец никому не позволяет туда заходить, ключ только у отца и у слуги, который еду носит.

– Что, и даже мне зайти нельзя?

– Даже тебе. Никому нельзя. Ты же знаешь отца.

– О, да. Разумеется, – серьезно и задумчиво проговорил Финист. – А что за слухи ползут по столице? Болтают о покушении…

Яр перевел дыхание:

– Да было тут…

– Не мямли! – почти прикрикнул Финист.

– У самохода княгини рулевое управление кто-то вывел из строя. Врезалась в ограду на полном ходу…

– Кто-кто? – переспросил Финист. – Кто врезался?

– Княгиня, – с опаской повторил Яр.

Глаза Финиста округлились в недоумении.

– Видишь ли, Финист… Отец недавно женился, – пролепетал Яр. – Разве этого не было в чужеземных новостях?

– Калина! – резко окликнул Финист друга. – Было такое?

– Было бы – я б тебе сказал, – невозмутимо ответил швиден, – Что ты удивляешься? Новости отсюда в Юропию не иначе как на крысиных упряжках возят.

Взгляд Финиста на мгновение помутнел, но он быстро овладел собой и презрительно скривился:

– Ну-ну, совет да любовь молодым… Самое время сейчас.

Он все-таки не усидел на месте, вскочил, подошел к окну и замер, сложив руки на груди и уставившись куда-то вдаль.

Свенсен, продолжавший все это время заинтересованно разглядывать обстановку, бросил, наконец, это занятие и с беспокойством смотрел на княжичей.

– Надеюсь, княгиня от удара об ограду в прах не обратилась? – сухо осведомился Финист после напряженного молчания. – В преклонном возрасте такие происшествия даром не проходят…

– Финист, ей двадцать четыре.

Брат обернулся и с недоверчивой гримасой хмыкнул:

– Да что ты? Силы великие, чего не бывает на белом свете… И долго он такую невесту искал?

– Да что искать-то? – удивился Яр. – Дочь Извола Телеса всегда под рукой была…

Финист ничего не ответил, только сжал губы и, не взглянув больше на Яра, стремительно вышел из зала.

– Эй! Эй, меня подожди! – воскликнул Свенсен и бросился следом.

– Что случилось? – Калина догнал Финиста на широкой главной лестнице.

– Ничего не случилось.

– Неужели? Ты на себя посмотри. В чем дело? Ты расстроен женитьбой отца?

– Его женитьба меня не касается. Тебя, между прочим, тоже.

– Меня-то да, а вот ты что сорвался, как ошпаренный?  Можешь объяснить?

– Незачем, Калина. Ничего занятного, поверь, – буркнул Финист.

– Допустим… Кстати, с тебя талер.

Финисту было грех спорить: талер он действительно задолжал. Про транспорт он ляпнул походя, голова была занята несколько иным, нежели выполнением условий игры, которая забавляла друзей уже давно. Монеты кочевали из кармана Финиста к Калине и обратно, и на круг обычно побеждал Финист. Но тут всё очевидно. Финист нашарил в кармане мелочь и отдал Калине монету. Тот довольно цокнул языком. Невелика прибыль, но швидену-полукровке приятно было уличить чистокровного славича в пренебрежении родным языком.

– Пойдем, Калина, я тебе твои покои покажу.

– А откуда ты знаешь, которые мои?

– А я не знаю, – пожал плечами Финист. – Какие выберешь, такие и будут твои. Покои для гостей у нас в этом крыле. Ну, было так раньше. И вряд ли порядок изменился.

Финист свернул в коридор.

– Покои… – мечтательно повторил Калина. – Слово-то какое… уёмистое, приятное. И что у вас считается покоями? Мне бы хватило просто спальни с ванной комнатой.

– Спальня будет, это я обещаю. И гостиная, почитать там, выпить стаканчик-другой, музыку послушать, кинему посмотреть. И столовая, на тот случай, если не захочешь трапезничать с княжеской семьей…

Финист распахнул перед Калиной одну из дверей:

– Вот например. Ну, как?

Калина присвистнул:

– Ничего себе! Ага, беру эти.

– Может, в соседние заглянешь?

– Зачем?.. Господи, как хорошо… Сосной пахнет… – Калина вошел в короткий и узкий внутренний коридор, провел рукой по гладким светлым доскам.

Финист не собирался поразить друга. Сам Калина вырос в небедном доме и к роскоши был привычен. Но видимо, в доме швиденского промышленника не было помещений, целиком отделанных и обставленных природным деревом.

– Освоишься без меня? – уточнил Финист.

– Да что я, ребёнок? – усмехнулся Калина, всё ещё озираясь. – Справлюсь. А… вещи? У меня сумка в самоходе осталась.

– Хочешь – сам сходи. Не хочешь – вон там кнопочка есть, вызови прислугу. И извини меня, я должен идти.

Калина остановился в дверях и прислонился к косяку.

– Финист, а кто такой Телес?

Иногда въедливость Калины и его склонность слышать и запоминать то, что его совершенно не касалось, вставали Финисту поперек горла. Но за годы, проведенные вместе с Калиной, Финист взял себе за правило спокойно относиться к привычкам друга и предпочитал на его вопросы отвечать честно. Потому что не сейчас, так потом всё равно пристанет с расспросами.

– Извол Телес… – Финист устало вздохнул. – Опытный ратник, когда-то был начальником охраны князя Власта, а после тяжелого ранения ушел на покой, учил усть-ижорских мальчишек мордобою. Меня тоже.

– Ты был хорошим учеником, – Калина, некогда сполна испытавший на себе боевые навыки Финиста, осторожно пощупал подбородок и улыбнулся: – А что его дочь?

– Ничего.

– А что ты тогда с лица спал, если ничего? – прищурился Калина. – Что тебя вдруг так потрясло? Это тем более удивительно, что ты прежде никогда не вспоминал дочь Извола Телеса.

– Нечего было вспоминать. Давным-давно мы с ней были… приятелями.

Калина вытаращил глаза:

– Приятелями? Парень с девушкой? Я должен сам догадаться, что это означает в языческой Славии?