Калина пожал плечами:

– Просто я не понимаю вот этого… Это все неправильно. Кто был тот человек?

– Воевода Горыня Ветер.

Калина задумчиво уставился в окно, потом прикрыл глаза.

– Был такой славичанский посол Горыня Ветер, – проговорил он задумчиво. – Его в Юропии уважали. Говорят, умница был и безупречно вел дела…

– О нём и речь, – подтвердил Финист.

– Значит, это его дом… был?

– Да. Род Ветра старинный, очень древний, возможно, древнее нашего, – пожал плечами Финист. – В Усть-Ижорске наши семьи больше трехсот лет жили рядом.

– Ничего себе!.. – Калина нахмурился, не сводя глаз с развалин. – Соседи, значит?

– Ну да, – подтвердил Финист. – Правда, на моей памяти этот дом всегда пустовал, даже прислуги не было, только охрана. Сам Горыня с семьёй жил за границей. Потом он как-то раз вернулся… Ну и был изобличён и осуждён.

Финист никогда не лез в отцовские дела и по молодости не был знаком с воеводой Ветром. Но именно из-за Горыни Ветра он был вынужден кочевать по Юропии, нигде не задерживаясь надолго. Где бы Финист ни пытался осесть, через некоторое время его тайное житье-бытье на чужбине становилось явным. Наследного княжича окружали повышенным вниманием и обычно чуть ли не силой тащили на разные великосветские сборища. Соблюдая приличия, Финист терпеливо слушал проповеди чужеземных сановников о том, что славичанам давно пора пойти навстречу остальному миру. Тут же, как правило, поминали Горыню Ветра, то, каким чудесным человеком и опытным дипломатом он был, и что он, вероятно, стал жертвой чудовищной клеветы… После таких разговоров Финист обычно исчезал из страны и перебирался туда, где у него было несколько недель или месяцев спокойной жизни в запасе.

Расспросы Калины были очень некстати. Финисту вообще не хотелось лишний раз вспоминать опального воеводу, а сейчас особенно.

– Вот, значит, как закончил свои дни знаменитый Горыня, – задумчиво проговорил Калина. – Печально. Неужели, действительно, изменник? А был ли тот заговор?

– Скорее всего.

– Скорее всего? Но ты не уверен? – прищурился Калина и уточнил с напором. – Тебе что, все равно, справедлива ли та казнь?

– Чего ты добиваешься?! – разозлился Финист. – Чтобы я взял на себя ответственность за эту смерть?

Калина поджал губы, покачал головой.

– Так вот, – продолжил Финист. – Меня не занимает эта давняя история. И меня не волнует, за что на самом деле был казнен тот человек. Вероятно, у князя Власта была на это причина. А причины поступков моего отца мне неведомы. И не пытайся укорять меня за то, что не имеет ко мне никакого отношения. Когда мне самому придется впервые вынести смертный приговор, я выслушаю твои упреки. Но не сейчас! Ты понял?

– Финист, – Калина встал, подошел и опустил ладонь на плечо друга. – Успокойся. Остынь. Я виноват, я завел тебя.

Финист едва унял гнев:

– Ладно, ничего… Тебе налить еще?

– Да, пожалуйста.

Финист взял у друга стакан и снова наполнил его настойкой.

– Держи.

Калина рассеяно забрал стакан, едва не уронив. Он принялся маленькими глотками отхлебывать настойку и пристально смотрел за окно на четкий контур обгоревших развалин на светлом северном летнем небе.

– Там огонёк какой-то, – вдруг удивленно сказал он.

– Показалось, – лениво буркнул Финист, опять развалившись на широком подоконнике.

– Нет. Сам посмотри.

Финист повернул голову. Где-то на уровне второго этажа мерцал огонёк.

– Что это? Поминальная свеча?

– Мы не пользуемся свечами для обрядов, – напомнил Финист. – Зажигаем масло в чашах. Я ж тебе показывал…

– Тогда что это за огонь? Чаша?

Расспросы Калины уже начали утомлять Финиста.  Одинокий огонек в окне не очень его беспокоил.

– Да вряд ли чаша. Откуда? Фонарик, видимо, – угрюмо ответил Финист. – Скорее всего, мальчишки залезли. Милое дело – ночью на спор в нехорошее место… Сам что ли ребенком не был?

Калина промолчал.

Финист с удивлением отметил, что бутыль с настойкой опустела. Но хмель не принес облегчения, на которое Финист рассчитывал. Голова отяжелела, хотелось уснуть прямо сейчас, хоть бы и на широком подоконнике.

– Иди спать, князь, – проговорил Калина. – Ты уже никакой.

– А ты?

– А я прокачусь немного. Проветрюсь…

– Спятил что ли? – удивился Финист. – Ты ж пьян. В смысле мы. Мы ж с тобой пьяные оба. Какое там "прокачусь"?! Не вздумай даже к самоходу подходить!

– Ладно, ладно, мой грозный князь, – Калина ещё раз бросил взгляд за окошко и пошёл к двери. – Пешком пройдусь.

Пчёлка постарался сделать все, как велел Май.

Забраться на второй этаж сгоревшего дома оказалось нелегко. Пчёлка несколько раз срывался, но нашел пару крепких еще балок, за которые можно было зацепиться, вскарабкался наверх сквозь страшного вида щель в перекрытии. Для друга Пчёлка готов был на что угодно. Даже залезть в дом, приближаться к которому запрещалось под страхом жесточайшего наказания.

Масло Пчёлка принёс с собой. Он знал, где в приютском подполе хранятся несколько маленьких бутылей, и стащил одну. В прошлый раз, когда Пчёлка был в доме Горыни вместе с Маем, он очень внимательно следил за тем, как Май зажигал поминальную чашу. Теперь он надеялся, что и у него все получится.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.